Случай Ковальского (Сборник научно-фантастических рассказов)

КШИШТОФ БОРУНЬ

Третья возможность

Виноват я. Только я. Я обязан был предвидеть возможность несчастного случая. Помощи ждать не от кого. Никто меня не найдет в этой ловушке.

Я сам попал в такое идиотское, безнадежное положение. Как бы я ни пытался оправдаться, как бы ни старался убедить себя, что именно Ортен спровоцировал меня на этот безумный шаг, — все равно я знаю, что только сам виноват в случившемся.

Глупо и безвыходно. Собственными силами мне отсюда не выбраться. Попался, как муха на клей.

Все же никто умышленно не расставлял мне западни. Это исключено. Просто случайность. Они вообще перестали мною интересоваться. И это самое ужасное, так как практически означает смертный приговор.

Я не рассчитываю на помощь с базы. К чему обольщаться. Правда, порой случается и не такое, но в данном случае… Кислорода осталось едва на пять часов…

Я решил продиктовать на ленту все, что передумал. Времени у меня мало, а хотелось бы оставить после себя какой-то след. Тот, кто когда-нибудь отыщет мое заключенное в коконе скафандра тело, узнает, что произошло в действительности…

Все началось со злополучной стычки с Ортеном, после того как анализатор впервые вычертил кривую Кроненберга — Грибова. Но кто мог тогда предположить, что существует еще и третья возможность?..

Кислорода осталось на пять часов…

Чем больше я думаю о своем положении, тем меньше верю, что кто-то найдет эту запись. Нет, я неточно выразился: не кто-то вообще, а кто-нибудь из людей! Но ведь есть еще ОНИ! А может быть, ОН? Тот, кто связался с нами? Конечно, ему не все будет ясно, но, быть может, благодаря этой ленте ОН легче поймет разницу между нами и вицинианами… Словом, надо по возможности яснее, в хронологическом порядке изложить важнейшие факты.

С момента прибытия нашей экспедиции в систему 70 А Змееносца по земному счету прошло пятьдесят три дня, а по вицинианскому календарю — сто семьдесят шесть дней. О существовании Вицинии мы — жители солнечной системы — знаем уже почти сто двадцать лет. Вицинианская цивилизация — первая внесолнечная цивилизация, с которой удалось установить межзвездную связь.

Через тридцать три года после того, как с помощью самого большого в то время радиотелескопа мы послали стандартную серию сигналов в направлении двадцати шести звезд, пришел ответ из системы 70 Змееносца. Он содержал повторение нашей серии, а кроме того, ряд чисел, которые без труда были расшифрованы, как периодическая система элементов. Вслед за этим мы получили «подарок»: нам сообщили изотопный состав внешних слоев атмосферы Солнца и такие же данные о звезде А двойной системы 70 Змееносца. Далее, как можно было догадаться, шли серии чисел, относящихся к строению атмосферы планеты, с которой были переданы сигналы, а также к минералогическому составу ее поверхности и недр. Правда, некоторые группы сигналов расшифровать не удалось.

В ответ наши отцы передали на таинственную планету данные, касающиеся Солнца и Земли, а также «предложение» перейти на передачу двумерных изображений, разлагая их на светлые и темные точки. Серии подвижных и неподвижных рисунков и снимков должны были помочь нашим «межзвездным собеседникам» познакомиться в основных чертах с жизнью и цивилизацией обитателей Земли.

Мне было два года, когда пришел ответ. Жители планеты Вициния — так ее назвали наши предки — еще раз продемонстрировали высокую сообразительность, расшифровав наш метод визуальной связи, и на той же основе передали изображение своего мира

Таким образом, когда наша межзвездная экспедиция отправлялась в путь, о Вицинии и ее обитателях мы знали уже немало, и, казалось, каких-либо принципиальных неожиданностей, коренным образом изменяющих наши представления, ожидать не приходится. Эта уверенность подкреплялась еще и тем, что, несмотря на отсутствие биологического сходства, существовали значительные совпадения в функционировании форм развития цивилизации. Разумеется, это была цивилизация, совершенно отличная от человеческой, к тому же трудно оценить степень совпадений и отличий, основываясь лишь на телевизионных изображениях. Тем не менее казалось несомненным, что основные закономерности у наших двух миров одинаковы.

Это не значит, что картина Вицинии, переданная с помощью электромагнитных волн, не была лишена серьезных пробелов и неясностей. Так, например, казался по меньшей мере странным разрыв между высоким уровнем развития техники, промышленности и поразительно низким материальным уровнем жизни обитателей планеты. Оставался открытым и вопрос об искусстве в вицинианском обществе. Правда, трудно было делать какие-либо предположения относительно литературы или музыки, поскольку не было известно даже, имеют ли вициниане подобие звуковой речи. Высказывались предположения, что можно будет выявить некоторые элементы пластической гармонии, изучая принятые изображения. Однако ничего подобного обнаружить не удалось, если не считать урбанистического оформления больших промышленных комплексов Но это еще ни о чем не говорило: ведь гармония свойственна внутреннему устройству и пчелиного улья…

Нашлись люди, утверждавшие, что вицинианская цивилизация вообще не создала искусства, иначе говоря, искусство не составляет неизбежный продукт развития разумных культур. Высказывались разнообразнейшие соображения относительно возможных путей общественного развития и даже вырождения организационной структуры государств, в которых технический прогресс из средства превращается в цель развития цивилизации. Однако это были неприкрытые спекуляции.

Как же далека от предполагаемой оказалась действительность… Это не значит, что вызывает сомнения точность передававшихся изображений. Тем не менее прибытие нашей экспедиции на Вицинию не разрешило ни одной из основных проблем, возникших в ходе радиотелевизионной связи. Наоборот, мы оказались перед лицом фактов, которые вместо того, чтобы подтвердить наши представления об этой далекой цивилизации, развеяли их в прах.

Источником сигналов, передаваемых в сторону солнечной системы, была гигантская конструкция, установленная на Северном полюсе Вицинии. Именно с ее помощью уже в начальной фазе торможения мы наладили связь с обитателями планеты. Совместно мы разработали что-то вроде словаря основных понятий, позволившего применить лингвистические машины. Хотя число выражений было достаточно скромным, а значения не всегда адекватны, все же такой словарь мог облегчить взаимопонимание при непосредственном контакте. По крайней мере так нам казалось до первой попытки высадиться на планету.

Началось с того, что мы не получили конкретного ответа на предложение о непосредственном контакте между представителями разумных существ обеих «рас». На экране упорно появлялась лишь громадная антенна, передающая направленное электромагнитное излучение, используемое вицинианами для межзвездной связи. Самым тревожным было то, что все попытки наладить радиосвязь в обход этой антенны не дали никакого результата. Чтобы выйти наконец из тупика, мы решили высадить исследовательскую группу в пустынном экваториальном районе, сравнительно близко от крупного промышленного центра, который мы приняли вначале за город. Однако установить взаимопонимание с жителями планеты так и не удалось.

Эти небольшие, едва доходящие нам до колен существа своим поведением совершенно опрокидывали наши понятия о представителях высокой цивилизации. По своему интеллектуальному развитию они ненамного обогнали наших земных человекообразных обезьян. Если они и проявляли к нам интерес, то весьма поверхностный и кратковременный, напоминающий любопытство собаки, которая, обнюхав незнакомого прохожего, через минуту бежит дальше. В то же время как коллектив эти существа проявляют весьма высокую степень организованности. Их общество, несомненно, представляет собой структуру с колоссальной точностью и целенаправленностью действий. В их подвижности нет ничего от хаоса и случайности. Если даже иногда, особенно при попытках вмешательства с нашей стороны, на мгновения нарушалось взаимодействие, сбивался ритм, то уже через несколько секунд все возвращалось в исходное состояние.