Избранное

Все закончилось, кануло в прошлое, стало историей: Пекс-Центр, карг, Берег Динозавров навсегда вычеркнуты из существования. А надгробные речи годятся только для людей, только они нуждаются в сочувствии.

— Ты настоящий парень, шеф, — сказал я. — Считаю за честь работать под твоим руководством.

В ответ я ощутил смутный импульс, который лишь отдаленно сопоставим с удивлением человека.

— Ты хорошо послужил плану и сменил много личин. Ты перенял природу человека гораздо полнее, чем это можно воспринять в пределах возможностей машины.

— Человек — странное и ограниченное существо, — сказал я.

— Объем его знаний ничтожен. Но все-таки его жизнь казалась настолько полной и совершенной, что нам со всеми преимуществами понять не дано.

Последовало молчание. И на прощание он сказал:

— Ты выполнил задание и заслужил награду. Она бессмысленна, но тем слаще…

И я рассыпался на затухающие колебания… Пустота…

43

В пустоте мерцала крохотная точка света. Она росла, становилась ярче и, наконец, превратилась в матовый стеклянный шар на верху окрашенного в зеленый цвет столба, стоящего на полоске зеленой травы. Свет фонаря освещал темные кусты, скамейку, урну.

Я стоял в аллее, пошатываясь от легкого головокружения. Мимо прошел человек, быстро миновал освещенный участок и скрылся в темноте. Это был высокий худощавый мужчина, одетый в темные брюки и рубашку без галстука. Я узнал его: это был я. Я вновь находился в Буффало, штат Нью-Йорк, в августе 1936 года.

Мой двойник шагнул с дорожки в глубокую тень. Тут я вспомнил: еще несколько секунд — и я наберу код, вернусь на Берег Динозавров и исчезну в бесконечной петле времени или вообще в никуда, но это уже философский вопрос, определяемый вашим отношением к несуществующим страницам истории.

А дома перед уютным камином меня ожидала Лайза.

Из кустов донеслось приглушенное «бум» взрывающегося воздуха. Он ушел. Может быть, стоило подбодрить его напоследок, сказать, что не все еще потеряно и мы им покажем, где раки зимуют?! Нет, ни к чему теперь заигрывать со структурой нереализованного будущего и поддаваться сентиментальному порыву. Я повернулся и быстрым шагом направился к дому.

Я был уже в нашем квартале, когда увидел человека в черном. Размахивая тростью, он уверенно переходил улицу, как спешивший на приятное летнее рандеву человек.

Я укрылся в тени и последовал за ним до своего дома. Он открыл калитку, прошел по дорожке, поднялся по ступенькам, нажал на звонок и замер в ожидании.

Через мгновение к двери подойдет Лайза. Я почти слышал разговор: миссис Келли, — он слегка приподнимет фетровую шляпу — произошел несчастный случай. Ваш супруг, нет, нет, ничего серьезного. Но если вы соизволите пройти со мной… У меня там машина…

И она сбежит по ступенькам и кинется к машине — прочь из Буффало, из 1936 года, из этого мира. Техники Конечной Власти обработают сознание, переименуют в Меллию Гейл и пошлют в пустыню на встречу с парнем по имени Рейвел.

Я молча прошел по дорожке и шумно поднялся на крыльцо. Он быстро развернулся и сунул руку под пиджак. Я дал ему возможность вынуть оружие, потом ударом выбил пистолет, тот по высокой дуге отлетел на лужайку. Исполнитель схватился за руку, отшатнулся к подпорке и застонал.

— Исчезни, черномазый, — сказал я. — И не забудь подобрать пистолет на обратном пути. Я не хочу, чтобы соседская собака принесла его домой. Пойдут разговоры.

Он скользнул мимо меня, метнулся по ступенькам и исчез в ночи. В следующее мгновение что-то мелькнуло и пропало в моем сознании. Охватило странное чувство что-то забывшего человека. В памяти промелькнули расплывающиеся образы странных сцен: темный склон холма, металлические постройки, гигантские ревущие машины, береге динозаврами. И все ушло.

Я потер голову, но ничего не вспомнил. Почудилось, наверное. Да и разве это важно, разве важнее, чем жить в такую, как сегодня, ночь.

Дверь открылась, и на пороге появилась Лайза.

44

Я проснулся ночью и уловил мысли Великой Машины, созерцавшей конец долгой драмы своего существования. На мгновение я и она загрустили, как грустит человек, теряя без возврата нечто невыразимо прекрасное.

Пробил час свершения воли сверхинтеллекта, прежде чем он растворится в зародышевом кванте энергии, в котором зародился. Но в последнее мгновение — последний человеческий привет будущему, которое придет, и прошлому, которого уже не будет, и в беспредельную пустоту я послал наш последний с машиной импульс:

ПРОЩАЙ!!!