Отряд "Омега"

Трибуны затихли. Женщины повернулись к молодому треуху в белоснежном тюрбане и стояли, приобняв друг дружку за плечи. На спокойных лицах чуть играла довольная улыбка — "отличные товарищи при соответствующем обращении" предвкушали веселую жизнь в гареме у молодого местного аристократа.

— Ну что ж, девочки, — развел руками распорядитель. Он тоже был доволен.

И тут со своего места поднялся блид. Трибуны ахнули. Женщины настороженно огляделись по сторонам и нервно вздрогнули, увидев вставшего блида. Невольно все трое приняли боевые стойки. Распорядитель, поняв, что произошло, втянул голову в плечи.

— Девушки проданы, — попытался он возразить, но блид поднял руку и отчеканил без выражения, но громко и четко:

— Вы не произнесли слова «продано». Согласно пункту Четыре Правил проведения торгов на аукционе Хора-дхир торг еще не закончен. Я предлагаю две тысячи кубов.

Распорядитель пристально уставился прямо в глаза Мехре. Даже белый тюрбан не мог скрыть, как трепещет верхнее ухо аристократа. Мехра на секунду зажмурился, потом широко раскрыл глаза и, откинувшись на сидении, вдруг спокойно произнес:

— Три тысячи.

Распорядитель обернулся к блиду. Блид не шевелился. Он напоминал компьютер, в котором «крутится» сложная программа. Казалось даже, что внутри блида что-то щелкает, что-то ужасное и абсолютно безошибочное. Но на пустом лице этот процесс никак не отражался. Наконец, «программа» завершила работу и блид произнес:

— Шесть тысяч четыреста пятьдесят один.

Трибуны ахнули. Распорядитель с надеждой обернулся к аристократу, но Мехра удивленно развел руками:

— Это ровно на пятьдесят кубов превышает мой сегодняшний предел. Разве что… Может, кто-то войдет в долю?

— Как же, — грустно прошептал Цеба, — пункт Семь. Крыса не забудет об этом напомнить…

Но Мин-хан уже вскочил на ноги:

— Я! Я войду!

Блид снова поднял руку — и снова над трибунами зазвучал его пронзительный бесцветный голос:

— Согласно пункту Семь правил проведения торгов на аукционе Хора-дхир все альянсы должны заключаться до входа на амфитеатр и фиксироваться в объединенной дирекции. Вы можете представить соответствующий документ?

Мин-хан хитро прищурился:

— Дирекция мне готова подмышки лизать, — прошептал он и уже хотел громко ответить «Да», но Василий дернул его за рукав:

— Молчать! — прохрипел он на ухо пирату и добавил, спокойно глядя ему в глаза:

— Мы свое возьмем.

Мин-хан, кряхтя, сел на место. Надежда погасла в глазах распорядителя. Он подал условный знак рукой, и женщин мгновенно обступила вооруженная охрана. Убедившись, что женщины не смогут натворить глупостей, распорядитель объявил:

— Продано неизвестному… Эх… — он повернулся к женщинам, — простите.

Затем кивнул охране. Женщин увели.

А торги продолжились.

— Лот двадцать первый. Воины различного происхождения, боевой опыт не менее двух лет, сто человек и три сатира. Все мужчины. Продаются только группой и только на вывоз.

— Наши, — одними губами прошептал Мин-хан.

Василий и сам уже видел, что на помост выводят бедуинов во главе с Пурдзаном. Трибуны оживились: слух о том, что сегодня будут продавать людей Шабеля, включая самого Черта, оказался правдой. К распорядителю потянулись руки, но он только покачал головой:

— Подождите, это вам не марды. Начальная цена — тысяча кубов за группу.

Лес рук мгновенно поредел. Василий глянул на самый верх, где сидел седой сатир с пистолетом. Но сатир не торопился стрелять в воздух.

— Что, — усмехнулся Мин-хан, — ждешь, когда Равиль пальнет? Это мой парень, ему еще рано. Сейчас дядя Дун начнет, потом этот молодой дурень нагреется, и тогда уже — Равиль пальнет. Потом снова дядя Дун, потом — опять дурень, а после него уже — наши друзья.

Мин-хан, конечно, был профессионалом в своем деле: все произошло именно так, как он предсказывал. Сначала старичок в черной островерхой шляпе резко поднял цену до двух тысяч, Мехра предложил две с половиной, сатир выстрелил, как обычно, два раза, подняв цену до пяти. Дядя Дун объявил пять двести, намекнув тем самым, что его предел не за горами. Мехра торжествующе предложил шесть. И тут, конечно же, поднялся блид и предложил шесть тысяч четыреста пятьдесят один.

— Продано! — выкрикнул распорядитель.

Мин-хан пожал руку Цебе и стал пробираться между подвод к помосту. Василий махнул Хафизулле с Георгием и двинулся следом. Мин-хан взобрался на помост и положил лапу на плечо распорядителя:

— Серела-боц, позволь мне проследить, чтобы товар отправился прямиком к покупателю. В ад.

— Это твое право, — распорядитель понимающе кивнул. Он прекрасно знал об отношениях между Мин-ханом и Шабелем и поэтому не боялся никаких эксцессов.

— Пятый коридор, зал имени Зхияка, там построят, и по седьмому коридору — в бывшую первую кладовую.

Распорядитель вытянул длинный палец в сторону коридора, по которому уводили бедуинов. Мин-хан спросил на всякий случай:

— А в кладовой — блиды?

— Блиды.

— С адской машинкой?

— С ней, скорее всего. Как иначе они в эту кладовку попадают? Там же тупик… Впрочем, я внутри не был, они не пускают никого. Да никто туда и не лезет… И ты не лезь. Помнишь, что было, когда Сухарь Менахем попытался туда влезть?

— Да… — протянул Мин-хан, — полгорода разворотило.

— И главное, — добавил треух, — блиды полгода на торгах не появлялись. Ты чуть не разорился, помнишь?

— Как не помнить?

— Ну, я-то знаю, — хмыкнул распорядитель, — тебе важно просто убедиться, что Черт попал в ад. Иди, провожай своего Черта. А я тут еще должен партию теток продать на вывоз. Неверные жены… Кстати, вечерком пошли со мной, тут новый кабак открыли. "Сатир и нимфа".

— Да, слыхал.

— И ребят приводи. Значит, не прощаемся. Погуляем.

— Погуляем, — ответил Мин-хан, — погуляем…

Зал имени Зхияка располагался под землей — коридор шел круто вниз и обрывался круглым низким помещением, по диаметру чуть ли не больше самого амфитеатра. Охрана, здоровые ребята в черных комбинезонах, строили проданных рабов в колонну по четыре. Тут были не только бедуины. Хмуро топтались давешние марды, рядом неподвижно стояли три невольницы — уже связанные, правда, не колючей проволокой, а ремнями из мягкой кожи. Были и другие рабы, проданные еще до того, как Василий с Мин-ханом прибыли на аукцион. Блиды, судя по всему, скупили почти всех. Интересно, подумал Василий, а неверных жен они тоже купят? Нет, не стали. Группа блидов, присутствовавшая на торгах, появилась в зале. И колонну повели. Первым двигался большой отряд сатиров в драных коричневых чалмах, за ними — марды, следом — бедуины, еще один большой отряд из сатиров и треухов, а замыкали колонну понурые невольницы. Охранники с короткими ружьями наготове шли по бокам, блиды — сзади, а рядом с блидами, насвистывая, переваливался Мин-хан. Василий шел вдоль противоположной стены, а Хафизулла и Георгий, постоянно сбивая шаг и меняя позицию плелись в самом конце. Все выглядело очень натурально. Седьмой коридор, извиваясь, вел все ниже и ниже — видимо, бывшая кладовая располагалась где-то под залом имени Зхияка. Кстати, кто такой Зхияк?