Единоборец

ний. Для того, чтобы отдохнуть в аварийном режиме моему мозгу достаточно двадцати минут. Это как раз тот случай.

Как только срабатывает таймер, я просыпаюсь. Клара сидит, склонившись над книгой, и улыбается. Интересно, о чем она читает? Я встаю, и она поднимает глаза.

– Уже отдохнул?

– Я собираюсь пойти и выразить почтение старшему рабу. Если ты меня, конечно, отпустишь.

– Это необязательно, – говорит она. – Мы скоро уйдем и сюда не вернемся.

– Порядок есть порядок.

– Хорошо. Если ты так хочешь. Здесь в подвале, живет несколько семей. Можешь узнать у них все подробности.

– Откуда ты об этом знаешь?

– Рабы всегда живут в подвалах таких зданий. Я хочу сказать, что гостиницы вроде этой всегда нуждаются в человеческом обслуживании. Что-то около десятка рабов. Обычно они живут семьями. Один мужчина на несколько женщин. Женщин больше потому, что многие мужчины живут в одиночестве, работа мешает им заводить семью.

Я выхожу в коридор и спускаюсь на одном из лифтов, нажав самую нижнюю кнопку. Этажей здесь немного. Просто потому, что этот лифт не связан с другими уровнями города, а толщина каждого уровня – максимум метров тридцать. Потолки низкие, я едва не задеваю их головой. Подняв руку, я могу их коснуться.

Но в подвале потолок оказывается еще ниже. Всего два метра. Или два пять, так я оцениваю на глаз.

Сразу же мне на глаза попадается женщина. Здесь тепло, и она едва одета. Ей лет около тридцати, но тело выглядит истощенным, буквально изношенным, какое бывает у женщин, которые слишком много работают, слишком много пьют, и практически никогда не отдыхают.

– Новенький? – спрашивает она.

– Имитант.

– Она криво улыбается, оценив шутку.

– Что надо?

– Ищу старшего раба.

– Идем со мной.

Я иду за ней. Мы спускаемся по ступенькам, несколько раз поворачиваем и оказываемся у маленькой двери. Я толкаю дверь и вижу за ней каморку. Что-то вроде хорошо освещенного чулана, заваленного вещами. На стене – большое зеркало. На единственном стуле сидит уродского вида мужичок и пытается отремонтировать туфель, вонзая в него длинную игру.

– Это к тебе, – говорит женщина и уходит.

За стеной слышатся крики ребенка. Судя по звукам, ребенка бьют. Крики переходят в визг. Мужичок недовольно морщится.

– Садись, выпьем, – говорит он. – Тебе повезло, что на меня попал. Я человек простой. И добрый, если меня не трогать. Денисий, ты его не знаешь, умер осенью. Вот он был крут.

Мужичок наливает мне стакан прозрачной жидкости, судя по запаху, самогона, чокается, мы выпиваем. Я сразу же анализирую состав раствора. Жидкость не очищена. Содержит четырнадцать опасных для жизни компонентов. Но мои фильтры могут обезвредить и не такое.

– Отчего умер Денисий? – спрашиваю.

– Замерз. Он обслуживал охлаждающий генератор. Положено работать в паре, но он вышел один. Ночью, как положено, выпил, чтоб не так страшно было. Ну и, понятно, потерял концентрацию.

Ребенок за стеной опять начинает орать.

– За что ее так? – спрашиваю