Сантьяго

– И никто никогда вас не подозревал?

– Скажем так, ни у кого не хватало смелости высказать свои подозрения мне в глаза. – Сантьяго удовлетворенно улыбнулся. – Но иногда я даю им знать о себе, обычно после того как я почту их своим присутствием, хотя и без их ведома. Тем самым я еще больше убеждаю их, что от меня ничего нельзя скрыть. – Он помолчал. – На эти встречи и уходит большая часть моих командировок.

– А на что тратится остающееся время?

– На другие дела. Я ищу потенциальных рекрутов, выискиваю слабые места в защитных рубежах Демократии, определяю, каким планетам мы можем помочь с максимальной эффективностью, учитывая имеющиеся в нашем распоряжении силы и средства.

– Причем они об этом даже не догадываются, – пояснил Хасинто. – Если мы дадим им знать об этом, Демократия сразу поймет, кто такой Сантьяго.

– Все равно что разыгрываете шахматную партию, – нашел удачное сравнение Каин. – Удар и контрудар.

– Не знаю, что и сказать, – покачал головой Сантьяго. – Я никогда не играл в шахматы.

– Никогда? – резко переспросил Каин.

– Никогда, – повторил Сантьяго. – Вы произнесли это слово таким тоном, будто я совершил какой-то грех.

– Извините. Просто я удивился.

– Я не обиделся, – заверил его Сантьяго. – Так вы по-прежнему не хотите пообедать?

– Может, попозже.

– Тогда позвольте наполнить ваш стакан.

Каин покачал головой:

– Спасибо, не надо. Я бы хотел задать вам один вопрос.

– Задавайте.

– Вы сидели в тюрьме на Калами Три?

– Я думаю, если вы просмотрите архивы, то не найдете обо мне никакой информации.

– Я спрашиваю не об этом.

Внезапно Сантьяго заулыбался:

– Я все понял! Стерн говорил вам, что я играл с ним в шахматы!

– А вы играли?

– Я уже сказал вам, что не играю в шахматы.

– Так с чего он утверждал обратное?

– Возможно, чтобы добавить достоверности истории, за которую он получил много денег.

– Но в тюрьме на Калами Три вы сидели?

– Очень короткое время. О Стерне я помню немногое. Он все рассказывал о людях, которых обманул и убил, и строил грандиозные планы насчет захвата звездной системы, в которой он станет абсолютным правителем. Вроде бы мы играли в карты, пока кто-то из охранников не забрал у нас колоду. – Сантьяго улыбнулся. – По-моему, за ним остался карточный долг. – Он посмотрел на Каина. – У вас есть еще вопросы?

– Всего два.

– Спрашивайте.

– Во-первых, раз я к вам присоединился, нет смысла держать меня на Тихой гавани после того, как мы разберемся с Ангелом. Куда вы намереваетесь меня послать?

– Честно говоря, еще не решил, – ответил Сантьяго. – С одной стороны, надо бы получить наши деньги с наследников Кчанги. Чем быстрее мы их получим, тем раньше сможем купить продовольствие и отправить его на Бортаи.

– Бортаи? – переспросил Каин.

– Старательская планета в двухстах световых лет от Белладонны. Продовольствия у них осталось на три недели.

– Разве они не могут закупить его сами?

Сантьяго покачал головой:

– Демократия заморозила их активы.

– Почему?

– Потому что месяц назад они продали пару сотен тонн железного концентрата, думаю, что столько они добывают за день-другой, инопланетным цивилизациям, которые пока отказываются войти в экономическую систему Демократии. Вот Демократия и дает знать Бортаи, что делать этого больше не следует. – Лицо Сантьяго закаменело. – А в итоге более полутора сотен детей могут умереть от голода.

– Когда мне уезжать?

– Если вы таки полетите туда, то через неделю. Предоставим компаньонам Кчанги возможность честно рассчитаться с нами.

– Но времени практически не останется. Как только я получу деньги, вам придется сразу же покупать продовольствие и отправлять его на Бортаи.

– Я знаю. Но выждать стоит на случай, что в организации Кчанги найдется человек, с которым мы и дальше сможем вести дела. А если нет, мы покажем им, что ждет тех, кто пытается обмануть Сантьяго.

– А если они вернут деньги?

– Что ты можешь предложить, Хасинто? – спросил Сантьяго.

– Зета Пиум, – неуверенно ответил Хасинто.

Сантьяго покачал головой:

– Слишком рискованно.

– А чем интересна Зета Пиум?

Сантьяго долго смотрел на охотника за головами, но потом ответил:

– Флот строит крупную базу на четвертой планете звездной системы Зета Пиум. Мы получили о ней любопытную информацию. Снабжение всего сектора Квантермайн будет организовано через компьютерный комплекс на Зета Пиум Четыре и расположенные там же склады.

– И?..

– Если уничтожить компьютерный комплекс, потребуется не один месяц, чтобы привести в порядок всю документацию, – объяснил Хасинто. – Оружие не будет поступать по назначению, матросы и офицеры останутся без жалованья, никто не сможет купить даже пластмассовой чашки для кофе, пока бухгалтеры не смогут определить, сколько денег у кого на счетах. – Он помолчал. – А винить в этом будут кого угодно, только не Сантьяго. Он же преступник – не революционер.

– Все знают, кто несет ответственность за рейд на Эпсилон Эридани, – возразил Каин.

– Но там речь шла об ограблении. Налетчики лишили флот груза золота. А уничтожение компьютерного комплекса на Зете Пиум Четыре вроде бы не принесет никакой прибыли. А потому не будет ассоциироваться с Сантьяго.

– Как охраняется компьютерный комплекс?

– Надежно. Поэтому я и не хочу нападать на него, хотя Хасинто и не терпится.

– Но подумайте о тех жизнях, которые мы спасем, на два месяца дезорганизовав снабжение флота! – воскликнул Хасинто.

Сантьяго повернулся к нему:

– В аргументах должны преобладать факты, а не эмоции. Вероятность успеха очень мала.

– Но…

– Мы не можем участвовать в каждой битве, – прервал его Сантьяго. – Наша задача – проводить значимые акции, а не умирать в надежде, что мы не останемся неотомщенными. Вопрос закрыт. – Он посмотрел на Каина. – Какой ваш второй вопрос, Себастьян?

– Не столь существенный.

– Это хорошо. Один существенный вопрос до обеда – уже много. Так что вы хотите узнать?

– Меня заинтересовал ваш шрам.

Сантьяго вытянул правую руку, всмотрелся в S-образный шрам на тыльной стороне ладони.

– Конечно, хотелось бы рассказать героическую историю его появления, но правда более чем прозаична: мальчиком я ловил рыбу и поймал на крючок свою правую руку.

– Мне казалось, что шрам остался от удара ножом.

Сантьяго хохотнул:

– К сожалению, нет. Так не пора ли нам сесть за стол?

– Я еще не задал второй вопрос.

Сантьяго недоуменно взглянул на охотника за головами:

– Простите! Так что хотели бы о нем знать?

– Почему вы оставили его? Это единственная примета, по которой вас могут узнать вне Тихой гавани. Почему вы не избавились от него, когда делали пластическую операцию?

Сантьяго еще раз взглянул на руку, рассмеялся:

– Понятия не имею. Скорее всего просто забыл сказать о нем хирургу. Так привык, что перестал замечать.

– Надеюсь, вы надеваете перчатки, когда путешествуете инкогнито.

– Перчатки я надеваю всегда. Я родился в Демократии. Отпечатки моих пальцев где-то да есть. По этой же причине я ношу контактные линзы, искажающие ретинограмму. – Он поднялся. – Идем обедать?

Они прошли в столовую и остаток вечера провели за обсуждением текущих и долгосрочных планов. В постель Каин взял с собой другую книгу – сборник стихов Танбликста, но не смог продраться даже через первую страницу. На следующий день они продолжили дискуссию, и энтузиазм Каина рос с каждым часом.

А под вечер, аккурат перед заходом солнца, у порога дома Сантьяго появилась Вера Маккензи, и революционные планы пришлось отложить на потом.