Магический лабиринт

- Собираются напасть на нас с правого, борта, когда мы окажемся по ту сторону нашего круга, - сказал Струбвелл. - Полагают, что их корабль в это время откроет по "Рексу" огонь.

- Вижу, - буркнул Иоанн. - Но почему же они не подадут сигнал Клеменсу? Пусть у них радио не работает, но вспышками-то можно просигналить?

- Вот пустили ракету, - сказал Струбвелл, показывая на яркий голубовато-белый огонь в небе.

- Ну, теперь они точно увидят "Азазель"!

Дирижабль висел футах в тридцати над летной палубой врага - так, по крайней мере, казалось; трудно было судить на таком расстоянии.

С мостиком он еще не поравнялся, это ясно - иначе он столкнулся бы с надстройкой.

Какой-то небольшой предмет, темный на ярком небе, отделился от дирижабля и упал на "Внаем не сдается".

- Вот она, бомба! - крикнул Иоанн.

Бёртону показалось, что бомба упала на корму летной палубы - возможно, на самый край. Бомбардир, наверное, включил автоматический сброс, а потом выпрыгнул вместе с пилотом. Но расчет оказался неверен. Сброс должен был сработать на середине палубы. А еще лучше поближе к мостику.

Грянул взрыв, и на фоне пламени четко обрисовалась рубка с крошечными фигурками внутри.

Дирижабль взмыл кверху килем, покореженным взрывом. Оболочка вспыхнула, превратившись в огненный шар.

- Торпеда! - крикнул Иоанн. - Торпеда! Почему она не отделилась?

Возможно, она и отделилась, но с "Рекса" этого не было видно. Но тогда ей пора уже взорваться.

Пылающий дирижабль уплывал прочь. Его передняя часть упала на корму "Внаем не сдается" и съехала в Реку сквозь дыру, пробитую сорокафунтовой бомбой. "Внаем" продолжал идти вперед, оставив за собой горящую, распластанную на воде оболочку. Корма парохода тоже горела, а деревянная летная палуба занялась вся.

- Чтоб этих двоих на куски разодрали в преисподней! - заорал Иоанн. - Не могли еще пару секунд подождать, трусы!

Бёртон считал, что пилот и бомбардир как раз очень смелые люди и что они медлили с прыжком до последней, на их взгляд, секунды. В таких обстоятельствах нельзя их винить, если они чуть-чуть и ошиблись. И не их вина, что торпеда не взорвалась. Они проделали несколько пробных вылетов с манекеном, и пусковой механизм тогда работал нормально. Механизмы часто заедает - и летчикам, а заодно и их товарищам просто не повезло, что его заело именно теперь.

Но торпеда еще может сработать - если только она не упала за корму вместе с обломками.

Иоанн немного воспрянул духом, увидев, что взрывом снесло две нижние палубы мостика - остались только две вертикальные метрические опоры и шахта лифта. Опоры постепенно кренились вперед под тяжестью рубки.

Однако те, кто был в рубке, остались живы. Их силуэты виднелись на фоне пожара, бушующего на летной палубе.

- Ядра Господни! - крикнул Иоанн. - Он пощадил Клеменса, чтобы отдать его мне в руки живым! Теперь они не смогут править, - добавил он. - Попались, голубчики. Подойди к ним с левого борта на расстояние прямой наводки! - велел он рулевому. Рулевой вытаращил на капитана глаза, однако ответил:

- Есть, сэр.

Иоанн отдал приказ Струбвеллу и Торденскьолду приготовиться сначала к бортовому залпу, а затем к абордажу.

Бёртон надеялся, что и его назначат в абордажную команду. Его десантники теперь сидели, запертые под ураганной палубой, и ждали своего часа. В течение всего боя они не знали, что происходит наверху - только чувствовали временами, как содрогается корабль, да слышали взрывы. Их, конечно, прошиб пот, нервы их натянуты, и им не терпится принять участие в сражении.

"Рекс", бороздя Реку, шел к разбитому судну, и расстояние быстро сокращалось.

- Батареям Б-2, В-2 и Г-2 взять на прицел верхнюю палубу мостика, распорядился Иоанн.

Струбвелл передал приказ и доложил:

- Батарея В-2 не отвечает, сэр. Линия либо перерезана, либо вышла из строя.

- Тогда пусть В-3 возьмет на прицел рубку.

- Вы забыли, сэр - В-3 не действует после последнего залпа.

- Тогда это сделает Б-2. - Иоанн повернулся к Бёртону. Лицо короля в сумерках казалось багровым. - Ступай к своим людям, капитан. Будь готов возглавить абордажную партию с середины левого борта.

Бёртон козырнул и побежал вниз по винтовому трапу. Потом свернул в коридор ураганной палубы. Его люди, мужчины и женщины, сидели в помещении, примыкающем к арсеналу. Люк охранял лейтенант Гай Фламиний с двумя часовыми. При виде Бёртона он просиял.

- Мы вступаем в бой?

- Да. И очень скоро. Выводи всех в коридор.

Пока Фламиний выкрикивал команды, Бёртон стал на перекрестке двух коридоров. Сейчас он поведет свой отряд к выходу, и там они будут ждать команды взять на абордаж "Внаем не сдается". Если же связь откажет, Бёртону придется решать самому, когда начинать атаку.

Десантники строились в коридоре, когда с судна Клеменса ударил бортовой залп. От грохота у Бёртона зазвенело в ушах. Переборка в коридоре прогнулась, и отовсюду повалил дым, вызвав общий приступ кашля. Новый раскат потряс палубу, и у всех еще сильнее заложило уши.

На мостике Иоанн вцепился в поручни, содрогаясь вместе с кораблем. Ракетные батареи на левом борту всех четырех палуб "Рекса", с одной стороны, и уцелевшие ракеты, орудия и пулеметы на правом борту "Внаем" - с другой плевались огнем через тридцатифутовое пространство.

В воздухе летали куски обшивки. Ракетные батареи и их расчеты исчезали в клубах пламени и дыма. Два оставшихся орудия Клеменса сорвало с лафетов взрывами собственных боеприпасов, подожженных ракетами. Пулеметные башни на обоих судах вскрылись, словно консервные банки, и развалились окончательно под огнем ракет и снарядов.

Огромные суда напоминали раненых зверей - их внутренности обнажились, и кровь хлестала из ран.

Вдобавок батареи каждого судна целили в рубки, в мозг соперника. Снаряды свистели рядом, уходя в воду или зажигая новые пожары на берегу. Прямого попадания ни в одну из рубок не произошло. Непонятно, как этого не случилось на таком расстоянии, но и такое бывает в бою. Заведомо неудачные выстрелы попадают в цель, а верные на все сто уходят в пространство.