Мир под лунами. Начало будущего(СИ)

После долгих поисков удалось найти ровный пятачок среди нагромождения скал и валунов. Берег был дик, как в первые дни творения. Ни песка, ни старых коралловых рифов, одни лишь камни, не сглаженные водой и временем. Пробираться среди них было сущим мучением, несмотря даже на то, что я то и дело подпрыгивала и теряла вес, перелетая через очередной осколок скалы. Это было отличное упражнение на маневренность, но когда я нашла наконец кусочек ровной поверхности, сил совсем не осталось. Допив воду из фляги, я уронила голову на гальку и заснула как убитая.

***

Морскую воду можно пить. Это здорово! Значит, я могу лететь куда угодно! Правда, в первые минуты после того, как я сделала несколько глотков, в желудке стало как-то нехорошо. Но потом все прошло.

У берега на дне живут создания, которые с натяжкой можно сравнить с кораллами: белые пупырчатые шары высотой мне по колено. Они кажутся мягкими и выпускают пузырьки воздуха, но, когда я из любопытства коснулась одного, ладонь ощутила твердую шершавую поверхность, как будто я погладила кристалл соли. В следующую секунду шар размяк и сделал попытку обхватить пальцы невесть откуда взявшимися бесформенными щупальцами. Я отдернула руку. Прямо на глазах кожа на ладони и тыльной стороне кисти покрылась красными волдырями. Затошнило, зашумело в ушах. Едва успев выбежать из воды, я упала и каталась по камням, крича от боли в руке. Потемнело в глазах, подступила рвота. Сердце колотилось, будто вот-вот разорвется. Стукнув так сильно, что все тело содрогнулось, оно вдруг успокоилось и вернулось к обычному ритму. Тошнота отпустила, и тут же прошла боль. Волдыри опали, побелели и исчезли.

Я сидела среди черных камней, все еще вздрагивая, и ошалело таращилась на руку. С ума сойти, вот это скорость регенерации! Обычный человек, соприкоснувшись с шаром, поди умер бы от остановки сердца через десять секунд, а мне хоть бы что! Даже рискну выпить воды, зачерпнув ее прямо над шарами. Ну-с, и что? А ничего. Вода как вода, густая, чуть горьковатая и сытная, как куриный окорочок. Но все же сильно радоваться не стоит. Уж точно не удастся выжить, если местные страусы разорвут меня на части. Или если отрубить мне голову. Я засмеялась, представив, что из головы может вырасти новое тело, а из тела в это же время - новая голова. И будет две меня. Аэль пришел бы в восторг, такие эксперименты как раз в его духе.

Вспомнив об Аэле, я едва снова не сунула руку к шару, чтобы наказать себя за смех. Но пережитая боль была слишком свежа, и я осталась сидеть, дрожа от непрошедшего испуга. Камни впивались в ягодицы, ветер с моря нес такой странный, такой тревожный запах... Решившись, я быстро скинула одежду, отлетела подальше от берега и с головой погрузилась в море.

Никогда еще плавать не было так приятно! Вода не пыталась вытолкнуть меня наверх, как на Земле. Она ласково обволокла меня и позволила зависнуть на глубине нескольких метров. Поверхность над головой сверкала, как отражающее свет зеркало. Видимость была слабой, вокруг парили мириады не то пылинок, не то крошечных живых существ. Снизу шло тепло, развевало мои волосы. Помедлив несколько секунд, я раздвинула руками и ногами эту густую, как гель, жидкость и поплыла вниз. Неожиданно вынырнуло и кинулось под руки дно, усеянное теми же черными камнями, кое-где в разноцветных пятнах живых наростов. Выбрав чистое место, я перевернулась, оттолкнулась от дна и всплыла. Появились звуки: из глубины вода доносила до берега едва слышные стоны, свисты и уханье. Что-то двинулось ко мне со стороны открытого моря, вернее, кто-то. К знакомству с местной фауной я пока не готова, поэтому, с трудом преодолев тяжесть воды, кое-как поднялась в воздух и полетела к берегу, время от времени ударяя рукой по гребням волн. Невидимое глазу, большое, темное и горячее животное плыло подо мной, на мелководье повернуло обратно.

Можно остаться здесь, на берегу. Научиться парить в толще вод, как научилась перемещаться в воздухе. Адаптация наверняка не отстанет от регенерации: через несколько дней я буду дышать под водой всей поверхностью кожи и ею же впитывать питательные вещества, буду издалека чуять живых существ, смогу с ними общаться... Пищеварительный тракт атрофируется за ненадобностью, легкие превратятся в плавательный пузырь, изменятся функции глаз и носа. Мне откроются чудеса глубин, само чуждое пока сознание этой живой планеты. Но пойму ли я ее? Ведь я уже не буду человеком! И, может быть, однажды в свете заходящего солнца нихегг увидят двух морских зверей, ползущих на запад...

Ветер быстро высушил влагу на коже. Одевшись, кое-как прочесав пальцами волосы и перетянув их шнурком, я снова взлетела, чтобы осмотреть береговую линию. Надо было решить, что делать дальше.

В этот день - если называть днем время между двумя снами - мне покорилась новая высота. Думаю, удалось подняться километра на четыре. Противоположного берега было не разглядеть, и ни одного острова не виднелось в матово-голубых водах. Край суши тянулся неровной линией, то отступая далеко на запад, то врезаясь в море остроконечными мысами. Кое-где виднелись узкие галечные пляжи, но в основном берег был высокий, каменистый и безжизненный.

Пока я, сжавшись в комочек под ветром, оглядывала окрестности, небо на востоке потемнело, заросло сизыми тучами. И без того сухой воздух наэлектризовался, шерстяная одежда прилипла к телу, хоть ветер и продувал ее насквозь. Поздоровавшись с черной птицей, я стала спускаться. Пришлось долго искать стоянку, где были оставлены рюкзак и топор. Вот еще одна задача: надо заново учиться ориентироваться!

Приближалась буря. Встречать ее у самой воды - верное самоубийство, если только позволено такое выражение по отношению ко мне. Я спряталась в расщелине меж мрачных скал как можно дальше от воды и провела там несколько часов, пока грохотала гроза.

Сначала усилился ветер. Он дул с моря, собирая на берегу мелкие камешки и швыряя их в мою скалу, о которую они ударялись с дробным стуком. Внезапно узкая расщелина осветилась белой электрической вспышкой. Спустя долгое, как вечность, время прогрохотал гром, прокатился железной бочкой через все небо, прямо над моей головой. Не успел он стихнуть, как сверкнула вторая молния, а отозвавшийся гром принес с собой еще один звук: шелест уходящей от берега воды. Спотыкаясь о раскиданные под ногами камни, пригибаясь под ветром, забравшимся и в мое убежище, я доковыляла до края расщелины и выглянула наружу. И вовремя: прямо на меня море катило валом желто-серую волну. Вот она добралась до берега, втянула в себя воду с мелководья, показав верхушки белых шаров, подхватила и закрутила оставленные ветром камни и устремилась прямо ко мне. Теплые брызги осыпали лицо. В следующее мгновение я уже сидела на узком выступе в пяти метрах над землей, вцепившись в рюкзак и приготовившись взлететь, если скала не выдержит удара. Но она устояла: основание ее находилось глубоко, море и ветер не были ей страшны. Волна врезалась в камень, обтекла его, залила щель между скалами. Совсем стемнело под тучами, но в свете молний виднелись пенные водовороты, открывавшие острые зубы камней. Будь я там, внизу, меня ударило бы о стену, протащило по камням и вынесло прочь вместе с отступившей водой.

Вспышки молний были так ярки и продолжительны, что можно было рассмотреть мельчайшие трещины в стене, к которой я прислонилась. Они ослепляли, но закрыть глаза было опаснее. Я совсем оглохла от беспрестанного грохота и насквозь промокла. С трудом удерживаясь на узком карнизе, ловила губами теплые брызги и молилась, сама не зная кому, чтобы этот кошмар скорей закончился. Но он все длился, хотя дождь так и не полил. Десятки молний сливались воедино, громовые басы пронизывали мое тело, заставляя его трепетать в унисон, а ветер развевал и трепал волосы, пока они не сбились в мокрый колтун.

Закончилась гроза так же неожиданно, как и началась. Я не сразу поняла это: глаза уже не отличали день от ночи, в ушах гудело, хотя гром давно смолк. Осторожно выглянув из-за скалы, я увидела успокоившееся мутное море и изменившуюся прибрежную полосу. Тучи поднялись высоко в небо и растаяли без следа. Не прошло и десяти минут после грозы, а солнце уже палило вовсю, и над берегом поднимался пар. Старого места ночлега не осталось. Море все перевернуло. Несколько вырванных из дна белых шаров растеклись по камням комками слизи и засыхали под солнечными лучами, шипя и воняя.