Шестая глава Дон Кихота

- Как? Все дрянь?

- Все до единой.

- Хрен знает что... Зачем же издавать?

- В огонь!

Три полки книг в белых обложках тоже улетели в окно к мусорнику.

- Эту книгу отдайте мне! - вдруг сладострастно вскрикнула медсестра. - "Трудно быть богом" очень хорошая книга! Я братьев Стругацких с детства люблю... Ой! Тут еще "Обитаемый остров" и "Пикник на обочине"! воскликнула она. - Очень я их люблю!

Так были спасены медсестрой милосердия от сожжения братья Стругацкие...

Снизу поступали донесения от Таисии и Анюты:

- Бензин принесли!

- Кидайте потише, не успеваем оттаскивать!

- А вот "Час Быка" Ивана Ефремова, - объяснял всезнающий бывший директор вагон-ресторана. - "Час Быка" подвергался гонениям в годы застоя за то, что под видом утопии вскрывал крупные недостатки нашего общества. Ефремова в огонь не следует, он еще послужит. Мы его тоже в зону возьмем.

- Интересно... Я хотел бы почитать, - высказал пожелание старший лейтенант.

- Берите, тут их два экземпляра. Один вам, другой в огонь.

- Не желаете ли сто капель? - подобострастно предложил Вова-электрик старшему лейтенанту. - Можно. Субботник все же...

- Не откажусь.

- Вот гляжу я и думаю, - начал философствовать Вова, выпив с милиционером разбавленного спирта и разломив надвое пирожок с повидлом. Это ж как надо сойти с ума, чтобы прочитать такую гору фантастики! Эти ж книги действуют, как религиозный туман, потому что в них происходит то, чего никогда не было и не будет ни в коем разе. Я таких книг вообще не читаю... Вру, пробовал однажды. Забыл, как его... Шекли-шмекли... Точно! О том, как чужие тела на базаре менялись разумами. Ни черта не понял! Другое дело, прочитал я недавно "Аэлиту"... Стоп, вру... "Лолиту"! Вы читали "Лолиту"?

- Нет. Но слышал.

- Я вам достану почитать. Порнуха, я вам скажу! - Вова опять потряс огнетушителем и прислушался. - Пустой он, что ли?.. Так вот, "Лолита"... Давайте еще по сто, а потом я вам перескажу содержание. Как он там ее и туда, и сюда, а она ему и так, и эдак...

Выпили еще, и Вова-электрик, уведя старшего лейтенанта на кухню, чтобы женщины не краснели, принялся рассказывать и показывать руками содержание "Лолиты".

А книги все падали и падали...

Внизу около мусорника уже образовалась средней величины книжная пирамида Хеопса.

- Кухню забыли! - вдруг вспомнила Варвара Степановна.

А на кухне книг!

Прогнали старшего лейтенанта с Вовой развращаться в прихожую...

А в прихожей книг!

- Господи, куда ему столько!

- Все не выбрасывайте, оставьте немного, - попросили два украинца и один еврей.

- Зачем вам? Вы же уезжаете?

- Мы их разорвем и заместо газет под обои поклеим.

- Верно! Правильно! И журналы у него тут тоже с фантастикой.

- Под обои журналы!

- Варвара Степановна, не выбрасывайте Герберта Уэллса, мы его тоже в зону заберем. И Александра Беляева собрание сочинений давайте сюда.

- Куда вам столько? Не утащите!

- А мы завтра вернемся паркет стелить, и еще возьмем.

- Ребята, тут случайно Бабеля нету? - спросил один еврей у двух украинцев. - Давно хотел почитать. Все-таки человек моей национальности.

- Так он же вроде как не фантаст.

- А... Что же он тут делал, в Райцентре?

- Так, приезжал. Наверно, у него тут баба была. Или охотился. На мамонтов.

- А это что? "Полыхающая пустота" какая-то... С дарственной надписью.

- Вот пусть и полыхает ярким огнем! Из-за нее человек с ума сошел. Жги все! Некогда разбираться.

- И эти двери загаженные - в окно! В зоне уже новые делают.

Сняли с петель бесценные Кешины двери, собрались и двери сжечь. Подтащили к окну, начали проталкивать, но, спасибо, кто-то надоумил, что сжигать лики Буденного и Калинина - это уже политическое дело; и двери уволокли на кухню. Политика, мало ли что... Скифских идолов и японских богов тоже пощадили, проявили терпимость к религиям разных стран и народов. Политика - да, религия - может быть, фантастику - в огонь!

К полудню на книжную египетскую пирамиду у мусорника полетели разломанные полки и стеллажи. Туда же приволокли безответный, однажды уже горевший, черно-белый телевизор. Спустились вниз, полили пирамиду бензином, Вова-электрик занял позицию с пустым огнетушителем. Поджигать поручили директору вагон-ресторана, но тот вдруг заартачился: увольте, граждане начальники, но жечь чужие книги он не имеет никакого морального права. Ему за такое дело могут еще срок накинуть.

- Дай сюда спички, - вконец обозлилась Варвара Степановна. - Пои вас, корми... Не будет мне никакого сроку!

Добыла огонь, поднесла спичку к знаменитому роману "451 градус по Фаренгейту". И подожгла. Подожгла ровно в полдень, когда солнце взошло.

Старший лейтенант в последний раз затянулся и отщелкнул окурок в египетскую пирамиду.

Отвернись, любитель фантастики!..

Впрочем, наберись мужества и смотри.

Известно - книги прекрасный горючий материал, хорошо горят. Топить ими печь или сидеть у книжного костра - одно удовольствие: тепло, хорошо, картошка в мундире. Слов нет, Рей Бредбери красиво и точно описал костры из книг своим характерным американским почерком. Причем, все книги горят одинаково хорошо - и плохие и хорошие книги горят лучше некуда. Горели там, в бывшей Мамонтовке у мусорника, и Жюль Верн с Аристархом Кузанским, и лютые англо-американские графоманы вкупе с коллегами из отечественной "Молодой гвардии". Братались Абэ Кобо с Т.Упицыным, корчились в языках пламени и превращались в золу Артур Кларк и Владлен Чердаков, М.Ведьмедев и Айзек Азимов.

Никаких трений, никакой литературной групповщины, никто не толкался, спеша к костру. Все были равны перед лицом огня. Гори-гори ясно!

Сгорела знаменитая двадцатипятитомная подписка "Современной фантастики" шестидесятых годов. Сгорели отдельные тома и полные собрания сочинений. Региональная фантастика превратилась в золу - ни сибирской, ни прибалтийской, ни юго-западной фантастики уже не существовало. Сгорела "новая волна" и "малеевское направление" (читателю эти названия ничего не говорят - и не надо). Сгорели "Румбы фантастики". Сгорели все поколения советских фантастов: первое, второе, третье и четвертое. Все критики и литературоведы сгорели. Взорвался и окончательно сгорел черно-белый телевизор, который иногда показывал Федору Федоровичу фантастические кинофильмы. Сгорела англо-американская, польская, французская, японская вся мировая фантастика. Все сборники издательства "Мир" сгорели, писатели-фантасты всех национальностей были равны в этом костре. Лауреаты зауральских "Аэлит" - все сгорели. Лауреаты американских "Хьюго" полыхали не хуже рядовых фантастов.

Какие еще слова найти, как описать?

Сгорели известные ведьмы Урсула ле Гуин и Ольга Ларионова, которые так и не ответили Федору Федоровичу на его поздравление с 8-м Марта. Да, женщин тоже жгли, никому не было пощады!

Научной фантастики больше не существовало!

Впрочем, как уже говорилось, кое-кому повезло, кое-кто спасся от этого аутодафе - братьев Стругацких приютила влюбленная в них по уши сестра милосердия, Клиффорд Саймак нашел прибежище в квартире старшего лейтенанта милиции, а повязанные уголовниками Александр Беляев, Иван Ефремов и Герберт Уэллс были препровождены в зону за колючую проволоку, где через год их до дыр зачитали осужденные взяточники, домушники и рэкетиры - да-то Бог, чтобы на пользу!

Вот и не верь в судьбу! Вот и не верь в жизнь после смерти.

Да еще чудом спаслась толстовская "Аэлита", случайно эвакуированная на пляж в "скорой помощи".

А гиперболоид инженера Гарина сгорел вместе с инженером.

Хорошо снаружи костра смотреть на огонь...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Не забудь, что, квартиру

В доме со стеклянной кры-,

Неразумно брать булыж

И швыряться им в сосе-;

Что достойный литера-,

Осмотрителен и сдер-,