Шестая глава Дон Кихота

Какие-то таинственные и не совсем трезвые незнакомцы останавливали его и спрашивали:

- Батя, как там с жизнью на Марсе?

Федор Федорович степенно объяснял, что американские "Викинги" таковую не обнаружили, но это еще ни о чем не говорит.

Миновало три дня. На почту больше не вызывали и писем не приносили. Никто пока не отвечал - ни Лем, ни Буль, ни братья Стругацкие. Молчали также Азимов, Шекли и Гарри Гаррисон. Значит, пишут...

Федор Федорович умел ждать. Он немного подуспокоился и опять принялся штудировать свои книги, стремясь по ходу вовлечь Аэлиту в сферу интересов Великого Кольца. Почему бы Аэлите, например, не стать его секретаршей?

Но Аэлита лишь зевала и точила когти в ожидании паспортного штампа о прописке и исчезновения фонаря под глазом. Похоже, она в жизни вообще ничего не читала, кроме, разве что, "Колобка", хотя имела солидную репутацию любительницы фантастики. Она больше любила рисовать. Магомет с помощью богохульной помады постепенно превращался в Семена Буденного, Христос - в доброго старосту Калинина, Конфуций - в заурядного пьяницу. К скифским идолам и японским богам Аэлита пока приглядывалась, оставляя их на потом.

Наконец фонарь под глазом сошел, хотя с пропиской дело не двигалось свое свидетельство о рождении, без которого прописка ну никак невозможна, Аэлита давным-давно потеряла где-то на Марсе. Нужно было восстанавливать метрику по месту рождения, писать запрос тамошним бюрократам, ожидать ответа... Аэлита вздохнула, вынула из малахитовой шкатулки синюю помаду, примерилась и пририсовала скифским истуканам доблестные натуралистические мужские достоинства. Потом покрасила когти зеленым лаком и сказала:

- Пойду. Скучно. Надо починить телевизор.

Вернулась она на следующее утро с тяжелопохмельным телемастером, похожим на Ален Делона, и с новым фонарем, но уже под другим глазом. Мастер дрожащей рукой совал отвертку в нутро телевизора и напевал с одеколонной отрыжкой, едва ворочая языком:

Пьяная, помятая

Пионервожатая

С кем гуляешь ты теперь,

Шлюха конопатая?

Телевизор в отместку из последних сил ударил телемастера током, а сам сгорел. Валил дым, приезжали пожарные со "скорой помощью"...

- Ален Делон не пьет одеколон, - намекнул Аэлите врач "скорой помощи", увозя телемастера в больницу.

- И говорит по-французски, - согласилась Аэлита.

Все на этот раз обошлось, хотя Федор Федорович заплатил пожарникам штраф и очень испугался за книги:

- Один пожар, и все сгорит!

Отправился он на сахарный завод в отдел кадров договариваться об устройстве Аэлиты на работу в режимный цех по переработке сахара в сладкий спирт, а заодно обменял у тамошнего противопожарного дружинника свой запасной экземпляр "Полыхающей пустоты" на такой же пустой красивый красный огнетушитель. Дружинник, которому красный спирт давно поперек горла стоял, обещал заправить огнетушитель потом, а "Полыхающую пустоту" после ухода Федора Федоровича обменял в свою очередь в "Продмаге" у Варвары Степановны за бутылку нормальной государственной водки, которую, с предвкушением раскупорив в обеденный перерыв, с проклятьями разбил о стену, потому что в бутылке оказалась обыкновенная водопроводная вода...

И такое бывает. И Варвара Степановна не виновата... И некому жаловаться... И никто не виноват. И справедливость соблюдена: полыхающая пустота взамен на пустой огнетушитель и на пустую бутылку. Так на так.

И насчет Аэлитиной работы в качестве кладовщицы в режимном цехе пока ничего не получилось - в сахарном отделе кадров с нее тоже потребовали постоянную прописку. А метрика, как уже говорилось, на Марсе. А туда - как пешком до Крайнего Севера.

Вот. Зато в отделе кадров предложили работу самому Федору Федоровичу из уважения к его майорскому прошлому - начальником штаба гражданской обороны сахарного завода.

- Отбиваться от НЛО, что ли? - вполне серьезно спросил Федор Федорович.

В отделе кадров обиделись и сняли вопрос с повестки дня.

Вскоре по Райцентру поползли зловещие слухи о том, что Федор Федорович получает письма от какого-то "евРея Бредбери" и, похоже, собирается в скором будущем сваливать за бугор. И все, все, все стали писать на него жалобы и доносы: и какую-то приблудную шлюху по имени стирального порошка приютил, и огнетушитель зачем-то приволок, и газом в квартире пахнет - того и гляди, Дом на набережной взорвет. Даже Варвара Степановна в "Продмаге" ворчала:

- Старый черт, из-за него вся водка скисла!

И даже молоденькие охранники из химзоны подали по начальству рапорт: мол, бродит тут какой-то старый козел и дули показывает. Ну, прямо человек-невидимка! Не провокатор ли?

Понятно, дошли эти слухи и жалобы до "куда нужно". Начали его посещать представители разных организаций. Раньше они на Федора Федоровича плевать хотели с расстояния пушечного выстрела, а сейчас пошли косяком...

"Гражданин Попов-Кулибин? Эф-Эф? Великий русский изобретатель? Водоканализация... Что тут у вас с Кольцом? Трубы не текут? Один живете? На здоровье не жалуетесь? И слава Богу. Распишитесь, что озверели в получении инструкции... То есть, ознакомлены в получении... Или как-то не так, ч-черт... Распишитесь напротив галочки".

Проверяли паспортную дисциплину, гоняли на флюорографию, заглядывали в унитаз, интересовались газовой плитой, хотя никогда еще в своей древней истории Мамонтовка не была газифицирована, газом тут и не пахло, потому что главная труба из Тюменской области огибала город без ответвления прямиком в Румынию, где своего газа девать некуда.

- Чертовщина и фантасмагория!.. - удивлялся Федор Федорович, который газовую плиту отродясь не видывал.

И так каждый день - то водоканализация, то санэпидемстанция, то повестка из военкомата...

В военкомате при уточнении служебной анкеты как бы между прочим спросили: не собирается ли Федор Федорович уезжать куда-нибудь в дальние края?

- В ближайшем будущем? - задумался он.

- Ну, пусть в ближайшем.

- В мае собираюсь на слет в Зауральск, - вспомнил Федор Федорович.

- Зачем в такую даль?

Федору Федоровичу только того и надобно! Он вскочил в седло на подставленную лошадь и погнал аллюром свои бредни о нуль-транспортировке, о Великом Кольце и об Рее Бредбери...

- Стоп, стоп, стоп, стоп, стоп!.. А это еще кто такой? насторожились в военкомате.

Федор Федорович вошел в галоп:

- Да как же так!?.. Бескультурье!.. Да это же!.. Прогрессивный!.. Выдающийся писатель-фантаст!.. Американский!.. Бывшие наши союзники!

В общем, не знали как от него отделаться. Вручили очередную юбилейную открытку об освобождении Кенигсберга и даже забыли поинтересоваться, не собирается ли Федор Федорович уезжать куда-нибудь в отдаленном будущем?

И еще одна встреча...

Но это между нами...

Она проходила в строжайшей тайне ("никому ни слова"), в отсутствие Аэлиты, которая в это время вышивала с врачом на "скорой помощи". Позвонил в дверь представитель "Откуда Надо" и, не переврав фамилии, спросил, имеет ли он дело с товарищем, скажем, Борисовым-Завгородовым?

Ответ был утвердительным.

Тогда, предъявив удостоверение... (Все-таки придется открыть секрет: это было удостоверение бурильщика из конторы глубоководного бурения нефтяных скважин.) Предъявив этот солидный документ, представитель конторы пригляделся к красноусому Магомету и сказал с похвалой:

- Славный был рубака в наших краях!

- Да, немало порубал своих соотечественников! - согласился Федор Федорович.

К портрету всесоюзного старосты представитель тоже отнесся благосклонно. С недоумением осмотрел огнетушитель, спросил:

- В доме никого нет?

- Кроме нас с вами.

- А где эта... ваша...

- Ушла в библиотеку, надолго.

Федор Федорович остался очень доволен тем, что его фамилию впервые в этом городе не переврали. Он показал гостю кухню, похвастался библиотекой, усадил в почетной раскладное кресло, сам уселся на пачку книг. Представитель глубоководной конторы почему-то медлил, помалкивал и заглядывался на посиневшие от холода достоинства скифских идолов.