Критическая точка

Сидоров вдруг понял, что он стоит перед дверью своей квартиры в доме по улице имени "179 Отчетно-выборного Собрания на заводе Резиновых Изделий". (Кстати, вы обратили внимание, как часто встречаются вдруг и... ах, да, это я уже говорил.)

Как он сюда попал, Сидоров ответить затруднялся. Где-то под левой лопаткой все еще чувствовался взгляд Старшего Брата по разуму.

Меж дверью и дверным косяком торчал лист черного картона...

Сидоров не спеша взял в руки очередное послание.

УВЕДОМЛЕНИЕ

СИДОРОВ УВЕДОМЛЕННЫЙ ПРЕДШЕСТВУЮЩИМИ УВЕДОМЛЕНИЯМИ

УВЕДОМЛЯЕТСЯ АЛЬТЕРНАТИВНО В ТОМ

ЧТО ОН НЕ ЯВЛЯЕТСЯ БОЛЕЕ КРИТИЧЕСКОЙ ТОЧКОЙ

ВОЗДЕЙСТВИЕ ПРЕКРАЩАЕТСЯ

ОТПУЩЕННАЯ ПОРЦИЯ ВОЗДЕЙСТВИЯ СЧИТАЕТСЯ АННУЛИРОВАННОЙ

ВПРЕДЬ ДО ОЧЕРЕДНОГО УВЕДОМЛЕНИЯ

Буквы вновь были холодного серебристого цвета, четкие и выпуклые. С обратной стороны явно от руки было добавлено:

"Поздравляем. Искренне желаем, чтобы критическая точка стала некой точкой отсчета".

"Как кстати..." - некстати подумал Сидоров, он развернул веером все шесть уведомлений, задумчиво хмыкнул, перетасовал и небрежно бросил на телефонный столик.

Что-то все таки тревожило Сидорова. Ну, конечно! Запах. Сидоров прошел в ванную комнату, но едва он успел раздеться, как зазвонил телефон.

Голый Сидоров, застывший как указующий перст посреди коридора, с телефонной трубкой в руках, являл собой олицетворение противоречивости нашего времени вообще и текущего момента в частности (Сидоров не закрыл воду в ванной, что способствовало аллегоричности скульптурной группы, образуя фонический ряд в ассоциации касательно текущего момента). Вот только запах - он все портил, разрушал, так сказать, очарование. Кто бы мог подумать, что эти тибетские яки могут столь своеобразно пахнуть. Сидоров подул в трубку и с легким сожалением в голосе произнес:

- Сидоров слушает.

- Сидоров? Это я - Аристарх. Мне тут пришла в голову одна гениальная мысль...

- Прогони ее и ложись спокойно досыпать.

- Не перебивай, а слушай: глупая шутка, повторенная дважды - до добра не доводит.

- Если можно - без вступительных мудрых сентенций. Я мыться собрался и стою голый посреди коридора.

- Голый Сидоров на голой земле - как это экзотично... но можно и без вступительных... Хотя я на твоем месте ее бы записал, может пригодиться. Ну а если конкретно: зачем тебе понадобилось свои дурацкие уведомления подкладывать мне в холодильник?

Сидоров сардонически ухмыльнулся и тепло посоветовал Слезному Скитальцу, сопевшему в телефонную трубку где-то на другом конце города:

- Пошел к черту!

За окном стало значительно светлее. Начинался новый день. Точка отсчета...

Но это уже тема для совершенно иного повествования, у которого и название было бы совершенно другим. Не какая-то там "Критическая точка", а что-нибудь свежее, оригинальное, ну например:

"Точка отсчета".

ПОСЛЕСЛОВИЕ

(которое, очевидно, не войдет в полное

собрание сочинений уважаемого автора)

История эта произошла на рубеже двух эпох, как зеркало отразив (в меру способностей автора) этот самый рубеж, на лезвие которого напоролась тонкая нить судьбы Маленького человека Сидорова.

По одну сторону рубежа Первая Эпоха - развитого беспробудного эгоизма на базе аморально-эпической демагогии. Это то замечательное время, когда любимым блюдом на внешней, а особенно на внутренней политической кухне была - лапша. А самым выдающимся достижением широких масс - большие уши. У тех же кротких представителей рода человеческого, которые безропотно взвалили на себя бремя власти, несомненным фетишем была грудь. Которой, с одной стороны они эти широкие массы якобы кормили, а с другой стороны (и это уже без всяких якобы) пестовали для водружения и ношения всяческих наград и почетных званий (грудь для орденов, аки голова для шляпы).

А по другую сторону рубежа - Вторая Эпоха, свежим ветром (умеренным временами порывистым) ворвавшаяся на безбрежные просторы, где доселе безраздельно властвовала, одновременно пребывая в сладкой неге, Предыдущая (в народе любовно окрещенная - Эпохой Застоя). Кроме загадочного термина "Перестройка", несколько вуалировавшего сокровенный смысл проистекающих процессов, эта Вторая принесла с собой еще ряд подзабытых или вовсе ранее неизвестных терминов и явлений. В дальнейшем благодарные потомки, возможно, окрестят эту окаянную Вторую, как нибудь экстравагантно или экзотично. Ну, например:

"Эпоха оголтелого плюрализма и сорвавшейся с цепи гласности, а так же: то ли недоношенной, то ли только что зачатой демократии..."

Но это уже совсем другая история. И пусть совсем другие решают как быть с ушами: стоит их растить и лелеять для дальнейшей службы верой и правдой? Или повременить и никуда не ходить. И вообще мыться Сидорову или так и ходить в... впрочем это для истории и вовсе не важно. Ведь история оперирует категориями, а не... впрочем, это тоже не важно.

Итак, может как раз вы подхватите знамя, выпавшее из ослабевших рук скромного ашуга, специализирующегося на воспевании неисчерпаемой темы "за жизнь дна бездонного интеллектуального болота академических НИИ". Ну что же, как сказал бы Сидоров:

- Флаг вам в руки!

Может вы расскажете эту новую историю совсем другим языком - без излишней словесной эквилибристики. Как нибудь более реалистично, используя модные ныне атрибуты: непечатные ранее идиоматические выражения, обязательные ныне эротичные сцены. И вообще, менее заумно и более сермяжно. И Сидорова назовете не Сидоровым, а как нибудь более эффектно, Пульсомонидзе, например. И чтобы...

Флаг вам в руки!

Впрочем, это я уже говорил, а потому - я пока поставлю точку. Не критическую, не отсчета, а самую что ни наесть ординарную, я бы сказал вульгарную

ТОЧКУ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КРИТИЧЕСКАЯ ТОЧКА - 2 (ВТОРОГО РОДА)

(Точка перегиба)

(Сказочная повесть, абсолютно дезориентированная)

"...и одинокий осел возносил к небесам свой

истошный рев, словно все страждущие твари

избрали его своим глашатаем - обвинять богов."

М. Рено "Тезей"

ПРОЛОГ

- Сидоров?!

- Пять долларов!

- За что, Сидоров?

- А за поговорить с хорошим человеком?

- Какой же ты хороший, Сидоров? Тем более человек? Ты обыкновенный жлоб!

- Я - необыкновенный жлоб!

- Вот-вот...

- И даже не жлоб, а личность, взлелеянная в рамках совсем новой государственной (СНГ-овенькой) политики. Человек, с позволения сказать, новой формации с гипертрофированной коммерческой жилкой, и даже не жилкой, а жилой, которую я лелею и старательно разрабатываю.

- Вот-вот, Сидоров, я и говорю: жила ты, Сидоров!

- Сидоров жила, жива и будет жить, жизнерадостно жужжа этаким живчиком, пожевывая жвалами, железной жаждой к жизни сживая со свету безжалостно всех жалких иждивенцев.

- Словоблуд ты, Сидоров, и... жутко жизнь тебя накажет!

- Человек, чье детство прошло в условиях жесточайшего партогенеза...

- Какого генеза?

- Парто!!! Не перебивай! Засилье злобных партократов...

- Сидоров! Я просто хотел спросить: у тебя совесть есть?

- Пять долларов! Штука. В отличной упаковке. Импортная. Из гуманитарной помощи недоразвитым страна...

- Да ну тебя, Сидоров! Вечно ты дурочкой прикидываешься.

- Лучше прикидываться, чем быть! Или ты считаешь, что лучше не быть, чем прикидываться?! Так сказать быть или не быть? Такой вот question!!!

- Трепло ты, Сидоров.

- Я трепло?!! Да, я - трепло. Но какое трепло?!! Необыкновенное! Я вообще новый вид, сформировавшийся в годы застольного засилья... Homo spicer, если в двух словах, одним словом...

- Сидоров, а в морду хочешь?!

- Вот! Вот оно наше основное различие: Homo spicer от Homo erectus, человека говорящего от человека... торчащего. Проблема быть или не быть деградирует в бить или...

- No problem, Sidorov, no problem!!!