За дверью в лето

— А ты бы на нашем месте спустился? — напомнил о себе Роджер.

— Как хорошо, что я не могу оказаться на вашем месте.

— Ничего, еще окажешься, — пообещала Алиса.

— Надежды юношей питают, а девушкам мечтами жить негоже, — усмехнулся Рыжий. — Впрочем, устами младенца глаголет истина — я бы не спустился.

— Вот и мы не собираемся.

— А это значит, что предстоит бой, хотя нет, это слишком громко сказано. Скорее, схватка. Можно было бы назвать это избиением или расстрелом, но в отличие от Крота я никогда не страдал недооценкой противника. Потому и стал лучшим.

— А ты себя любишь, — с издевкой сказала барса.

— Только не пытайся заверить меня, что ты себя ненавидишь. В адекватной самооценке нет ничего позорного или пагубного. Если бы я страдал ложной скромностью, то сейчас мог бы и отступить, испугавшись связываться с вами.

— Возможно, это было бы разумно, — снова напомнил о своем петушином характере Роджер.

— Возможно. Но я трезво оцениваю соотношение сил на поле боя и не вижу оснований для сомнений в исходе поединка.

— Что ж ты тогда время тянешь? — поинтересовалась Алиса. — Или решил нас заболтать?

Вообще-то в боевых традициях леомуров долгий обмен колкостями и оскорблениями перед началом поединка был явлением типичным, особенно между мало знакомыми соперниками. В процессе словесной баталии они выявляли сильные и слабые стороны друг друга, играли астральными бицепсами, мерялись ментальным потенциалом. Зачастую схватка заканчивалась на стадии вербальной пикировки, когда один из противников осознавал морально-волевое превосходство другого. Чувствуя, что Рыжий с удовольствием втянулся в беседу, девушка за этой провокацией попыталась скрыть от него, насколько сильно беглецы заинтересованы в затягивании разговора.

— Да, пытаюсь отвлечь ваше внимание, пока кавалерия заходит с тыла, — сострил отступник.

Необходимо отметить, что настроение у бывшего барса было откровенно приподнятое, словно его совсем не заботили правительственные войска, подтянутые к городу по его душу. Это несколько беспокоило Таиру, которая никак не могла придумать сколь-нибудь логичных объяснений для разнузданной веселости предателя.

— А если говорить серьезно, — не унимался Этьен:- то редко выпадает возможность пообщаться с достойным противником и умным собеседником перед его смертью.

— Решил совместить приятное с полезным? Физическое развитие с интеллектуальным?

— Кто же против гармоничного развития личности? Кроме того, добрая беседа позволяет и на поединок хорошенько настроиться, и слабые стороны соперника выявить.

— Спасибо за откровенность. И в чем же мои слабости? — поинтересовалась Алиса.

— Ты боишься назвать прозвище, которое дали ректору курсанты.

— Мне-то чего бояться? Это же не меня называли Куклачевым.

— Конечно, не тебя. Кто доверит сопливой девчонке дергать за ниточки? Ты всего лишь марионетка, бездумно исполняющая волю ушлых стариканов, упивающихся властью. Так же, как и все остальные элитные бойцы спецназа.

— Как будто ты чем-то лучше остальных?

— Ничем, — на удивление легко согласился Рыжий. — Я был точно таким же манекеном. Даже еще хуже, я был их самой лучшей, самой послушной марионеткой.

— К чему это самобичевание? Или надеешься, что мы тебя пожалеем? — опять подал голос Роджер.

— Подожди, мальчик, тебе этого не понять. Лучше пожалей свою наставницу, которая знает, о чем я говорю, поскольку ей была уготована та же судьба. Ведь она стала единственной барсой.

— О какой судьбе ты говоришь? — презрительно спросила девушка. — О судьбе предателя?

— Нет, этим неожиданным ходом я спутал все их карты. А ведь по замыслу старцев мне была уготована участь живой легенды. Того примера, на котором в будущем должна была воспитываться молодежь. О ком должны были слагать стихи и песни.

— И что в этом такого ужасного? — поинтересовался юноша.

— Мне вначале тоже казалось, что ничего. Но упоение славой проходит быстро, и ты понимаешь, что глянец живой иконы мешает даже дышать.

— Ты познакомился с девушкой? — Алиса хорошо представляла себе те ограничения, что накладывала трудная служба спецназовца.

— Если наши редкие встречи можно назвать знакомством. Ксюша была само совершенство, умница и красавица. Я не имел права говорить ей о том, где служу, а она не могла понять, куда мне так часто приходится отлучаться.

— Ты мог взять отпуск.

— На стол шефу легли три рапорта с просьбой об отдыхе, но мне было отказано. У нас начались ссоры, она думала, что я ей изменяю, потом решила, что у меня есть семья, после чего предположила, что мои дела связаны с криминалом.

— Хочешь сказать, что она вышла замуж за другого?

— Если бы так. Вернувшись с очередного задания, я узнал, что она погибла. Пришлось провести собственное расследование. Хотя мне не удалось ничего доказать документально, но получилось выяснить очень многое. Ее заказали соронги, которые посчитали Ксюшу неподходящей подругой для легендарного барса.

— Такие обвинения без доказательств ничего не стоят, — опять вмешался Роджер.

— Ты прав, мальчик, только доказательства были, и свидетель был, но власть дает богатые возможности избавиться и от того, и от другого. Мне не удалось уберечь их до суда верховных сканеров. Но это не означает, что я не имел права на свой собственный суд.

— Хочешь сказать, что таинственная смерть Графа — твоих рук дело? — догадалась Алиса.

— А ты — девочка сообразительная, даже жалко будет убивать тебя. Да, он лично заказал Ксюшу тому самому исполнителю, которого я по счастливой случайности нашел раньше его слуг.

— Может, он умышленно оговорил соронга?

— Я не настолько глуп и отволок его к знакомому привратнику. — Рыжий покачал головой.

— Ты уже тогда имел связи с вольными?

— Да, мне тоже приходилось иногда работать под прикрытием. Довелось сравнить лицемерие одних с двуличием других. Хрен редьки не слаще. Но бранды не убивали моей возлюбленной. И кто же из нас тогда предатель, я или соронги?

— Нельзя из-за одного подлеца делать вывод обо всех остальных.

— Когда исполнителя убрали, я попытался обратиться за помощью к Маркизу. Ушлый старик всячески заверял меня, что он обязательно расследует это дело, а сам все спустил на тормозах. Кто знает, быть может, он тоже был причастен к убийству?

— Так можно обвинить весь мир, — возмутился юный воин.

— Увы, мальчик, это не единственная история, свидетельствующая о том, что соронги грубо и цинично вмешиваются в личную жизнь своего спецназа. С практической точки зрения их понять можно: боец, обремененный семьей, не так самоотвержен в бою.

— Мне кажется, что ты подтасовываешь факты под выдуманную на голом месте гипотезу.

— Малыш, в тебе говорит потенциальный соронг. А вот твоя подруга барса почему-то молчит. Может, она нам сейчас расскажет хотя бы одну счастливую историю любви из своей собственной жизни? Поверь, в этом случае я тут же признаю, что соронги не проводят политику вынужденного одиночества барсов.

Этьен с Роджером уставились на Алису. Даже в позах колдунов Рыжего появилось что-то, говорящее об их небезразличном отношении к происходящему, но девушка по-прежнему молчала. Она так глубоко погрузилась в свои воспоминания, что юноша откровенно забеспокоился, ибо лучшего момента для нападения и представить себе было трудно. Но бывший барс, хладнокровно убивший своих товарищей со спины, даже и не собирался нападать. Он столь же терпеливо и заинтересованно ожидал ответа соратницы по цеху. В конце концов, они дождались реакции, глаза красавицы заметно увлажнились, и, хотя магистр находился далеко, усмешка на его лице показала, что он все видел.

— Смотри-ка, а этим подонкам так и не удалось превратить девчонку в бездушный и безголовый автомат исполнения их грязных замыслов, — обрадовался Рыжий. — Послушай, красавица, зачем тебе все эти громкие и пустые слова о долге и чести? Бросай своего недоросля, идем с нами.