Паутина

- Как вы это делаете?

- Неважно. Это моя работа - заставить вас рассказать главное, а вовсе не то, что вы сами считаете главным. Но мы сейчас говорим не о моих методах, а о ваших проблемах. Вам ведь сейчас стало неприятно, когда я показал, что знаю ход ваших мыслей. Вам активно не нравятся такие коммуникации, которые обводят вас вокруг пальца. Вы всю жизнь с ними боретесь, изолируетесь. Рвете связи, бежите из всех систем, где хоть немного задержались.

- И в этом моя проблема?

- Проблема в том, что вы думаете, что это проблема. А это может быть преимуществом. У коммуникативной терапии есть свои критики и противники.

Например, кодекс Новых Нетских содержит любопытный запрет на дистанционное общение. Полагается общаться только вживую, с "ближними своими". Сеть и прочие средства связи разрешается использовать только в крайних случаях и лишь для организации живого общения. С этим связан их отказ от использования личек и кредиток, возрождение ритуалов персонального обмена и другие причуды. А некоторые идут и еще дальше. Отец Дел в своей книге "Прерванный сеанс" не без оснований напоминает, что большинство шедевров искусства прошлого созданы в уединении, в отрыве от коммуникаций. Вот и мы с вами попробуем нечто... анти-коммуникативное. Но повторяю, сейчас такое шаманство не поощряется, меня могут лицензии лишить и даже...

- Я никому не скажу, что вы из секты Делителей, - подчеркнуто-серьезным тоном прервал я.

Про себя я вновь подумал, что мой целитель душ все-таки слишком молод. С маляром он меня конечно подцепил... Зато теперь я лучше понимаю, как он работает. Путанная история про секретный метод запретной секты - скорее всего тоже трюк, чтобы метод казался весомее.

- Хорошо, - кивнул доктор Митя. - Сделаем вот что. Зачерните все, что Вы там видите сейчас. Дом этот прозрачный и все прочее.

- Зачеркнуть?

- Зачернить. Ну... вы когда-нибудь в детстве сидели в темном шкафу?

- Вроде нет... но я любил сидеть под столом. И еще - играть в "корабль". Это когда несколько стульев составляются вместе, спинками в центр. Мачта делается из какой-нибудь швабры с простыней... Но главное, надо на эти стулья накидать сверху всяких покрывал, так что внутри образуется вполне темный "трюм", где можно сидеть... Я даже помню, было такое особое ощущение, когда вылезаешь из этой темноты на свет, и все вокруг как будто другое...

- Отлично. Как раз то, что надо. Попробуем вспомнить это ощущение. Глаза у Вас все еще закрыты? Положите ладони сверху на них. Темно?

- Да, темнота полная... Только пятнышко одно плывет оранжевое. От лампочки, наверное.

- Ну какая же это полная темнота? Вы небось полной темноты и не видели уже давно. Вот ее и попробуйте получить, Вам будет очень полезно. Зачерните все пятнышки. Представьте, что заливаете их тушью. Черной-черной тушью, без бликов, без отражений... Полная темнота... То же самое с мыслями. Появляется мысль - заливайте черной тушью. Даже самый маленький, самый невнятный образ заливайте темнотой...

все-все пропадает...

ничего нет...

только черная-черная тушь...

и теплая, тихая темнота...

перед глазами...

и в сознании...

Трамвай свернул и стал набирать скорость. Неужели я опять отключился? В вагоне появилось несколько пассажиров. Я подошел к старичку в спортивном костюме:

- А что, метро проехали?

- Черную Речку-то? Эгей! Остановки три назад! Теперь еще четыре обожди, там Удельная будет...

Вход в метро был залит теплым оранжевым светом. Пока я подходил ближе, цвет снега тоже теплел: серо-синие тени делались светлее, и у самого входа остатки сугробов выглядели как груды давленых апельсинов. Необъяснимый страх, преследовавший меня всю дорогу, улетучивался по мере моего погружения в этот теплый апельсиновый мир...

...чтобы резко вернуться вместе с сильным электрическим ударом по ногам. Я упал бы на пол, если бы схватился за тумбу турникета.

Если "боязнь расставания" не мучила меня со времен общения с Ритой, то такого не было, наверное, лет с пятнадцати. Подходя к эскалатору, я достал личку и провел ею над тумбой... левой рукой! И естественно, прошел затем не в тот турникет. В юности из-за такой рассеянности меня несколько раз основательно стукало метрошными костылями - тогда еще не было электроконтролеров. Те уроки правоты запомнились мне надолго. Но получается, не навсегда.

Я отступил назад, опустил личку с правильной стороны и прошел через турникет, непроизвольно сжавшись в его железных воротах. После этого на меня наконец снизошло успокоение.

Оранжевые лампы, мягкие сиденья, равномерное покачивание вагона... Подземная река метро баюкала меня, и я с радостью отдался ее потоку. Немного насторожила лишь схема станций на противоположной стене вагона огромный паук с разноцветными лапами. Но то был уже не страх, а отвлеченное воспоминание о нем, словно о чем-то давнем.

И только где-то на задворках сознания мелькнула смутная мысль, что в приступах непонятной дрожи было что-то притягательное и в некотором смысле даже "правильное"... Что-то, в чем я не успел разобраться до того, как оно прошло. И теперь где-то внутри другой-я с укором смотрел на этого, самоуспокоившегося. Другой-я испытывал ностальгию по переживаниям, которые вдруг вернулись. Но это ощущение было мимолетным, и метро убаюкало его еще раньше, чем последние воспоминания о приступах необъяснимого страха.

Я перевел взгляд с паукообразной схемы на рекламную голограмму, наклеенную рядом на окне вагона. Знакомый каждому старшекласснику портрет, разве что здесь великий русский писатель был трехмерным. Он как бы сидел с той стороны стекла напротив меня, держа в руке мини-диск. Под портретом чинно, без вспышек и смены цветов, проплывали белые слова на темно-сером фоне:

Голливуд не нужен русским, если рядом Достоевский!

УБЕЙ В СЕБЕ БЕСА с психозеркалом БРАТ КАРАМАЗОВ 4.0

Купили себе - купите и другу, и получите бесплатный подарок:

увлекательное интерактивное руководство по практическому христианству "Ответный Удар Иисуса"

Все программы освящены РПЦ.

Остерегайтесь подделок!