Ночной огонь

«Прошу прощения, — отозвался Джаро. — Мне пришлось одновременно заниматься множеством разных дел. Все это случилось внезапно».

Имбальд коротко кивнул: «Вам следует знать, что Фаты завещали вам все свое состояние, без исключений. Их деньги вложены консервативно и позволят вам получать неплохой доход. Должен заметить, однако, что вы не можете изменять сумму основного капитала или пользоваться им, пока вам не исполнится сорок лет. Это условие включено в завещание по моей настоятельной рекомендации. Так или иначе, благодаря предусмотрительности Фатов вы можете считать, что вам повезло — если учитывать трудности, которые приходится преодолевать многим другим молодым людям».

«Я благодарен судьбе, само собой, хотя в любом случае предпочел бы, чтобы мои родители были живы», — не слишком дружелюбно ответил Джаро.

«Ваши родители были прекрасными людьми, — без малейших признаков искренности согласился адвокат. — Могу ли я полюбопытствовать, каким образом вы намерены распорядиться домом и принадлежащей вам земельной собственностью?»

«Я не тороплюсь принимать решение по этому поводу».

Имбальд осторожно поджал губы: «Разумеется. Если у вас возникнут какие-либо вопросы, незамедлительно свяжитесь со мной. Перейдем, однако, к основному предмету нашей встречи. Примерно три месяца назад супруги Фаты передали мне на хранение письмо и пакет. Позвольте сразу же вручить вам письмо».

Адвокат открыл ящик стола, вынул длинный коричневый конверт и передал его Джаро: «Содержание письма мне неизвестно. Предполагаю, что оно относится к сопровождающему его пакету».

Джаро прочел письмо:

«Дорогой Джаро! Наше письмо приготовлено на тот случай, если какие-нибудь маловероятные обстоятельства сложатся таким образом, что нас обоих постигнет внезапная смерть. Если ты читаешь это письмо — от чего да предохранит нас судьба! — значит, такие непредсказуемые и прискорбные обстоятельства имели место: нас постигла катастрофа, и мы глубоко сожалеем о нашей скоропостижной кончине. Надеемся, что ты разделяешь наши чувства! Теперь мы обращаемся к тебе оттуда, откуда еще никто не возвращался. Странная мысль! Странно видеть такие слова на бумаге! Тем не менее, как тебе известно, мы пытаемся руководствоваться логикой и быть предусмотрительными людьми. Глупо было бы оставлять решение этого вопроса на волю случая, если есть возможность решить его заранее. Поэтому — если ты читаешь это письмо, непредсказуемое сбылось, и нас уже нет в живых! Это означает также, хотя это и менее прискорбно, что ты еще не закончил Институт. Мы понимаем, что ты можешь руководствоваться побуждениями, способными заставить тебя пуститься в дикую авантюру в поисках своего происхождения еще до того, как ты получишь ученую степень. Мы считаем, что такое развитие событий следует предотвратить, и надеемся направить тебя по более рациональному пути, более полезному для достижения твоей цели, потому что он упростит твою задачу.

Не сомневайся! Мы понимаем мучающее тебя беспокойство и сочувствуем тебе. Мы ни в коем случае не хотели бы создавать для тебя дополнительные препятствия, но убеждены, что в твоих собственных интересах будет получить образование, позволяющее тебе завоевать уважение окружающих и почувствовать твердую почву под ногами. Лучше всего для тебя будет закончить Институт и получить ученую степень!

Поэтому мы поместили принадлежащую тебе по праву информацию на хранение под доверенность, и она будет предоставлена тебе на следующий день после того, как ты успешно окончишь Институт и сможешь предъявить свидетельство получения ученой степени.

Естественно, мы надеемся, что тебе никогда не придется читать это письмо. После выпускной церемонии в Институте тебя приведет в замешательство небольшая церемония его сожжения — мы обязательно ее устроим!

Любящие тебя приемные родители, Хильер и Альтея Фаты».

Джаро поднял глаза: «Я не собираюсь заканчивать Институт».

«В таком случае вы никогда не получите пакет, переданный мне на хранение».

«Разве нет никакого способа обойти это препятствие? Ни Хильер, ни Альтея никогда не понимали, насколько важно для меня узнать то, что они от меня скрывали!»

Адвокат с любопытством взглянул Джаро в глаза: «Если я могу позволить себе такой вопрос — почему бы вам не выполнить пожелание приемных родителей? Их условие представляется мне вполне разумным. Многим в этой жизни грозит гораздо худшая судьба, чем карьера в Институте».

«У меня есть знакомый, накопивший некоторый опыт в этой области, — ответил Джаро. — Он объяснил мне, что Институт подобен вольеру для птиц с подрезанными крыльями. Никому не удается улететь оттуда выше проволочной сетки. Самая большая птица сидит на самой высокой жердочке. А сидящие ниже вынуждены постоянно следить за тем, чтобы им не гадили на голову».

Вальтер Имбальд поднялся на ноги: «Был очень рад с вами познакомиться. Если вы все-таки решите поступить в Институт, зайдите ко мне снова, когда вы его закончите».

Джаро удалился и вернулся в Приют Сильфид. Посещение конторы Имбальда его разочаровало. Адвоката ни в чем нельзя было упрекнуть, но ему удалось создать атмосферу холодного неодобрения — даже чего-то, граничащего с откровенной неприязнью — как если бы Джаро, пренебрегая пожеланиями Фатов, проявил себя в качестве неблагодарного босяка.

Джаро сидел и невесело размышлял; мысли его перескакивали с одного предмета на другой. Он заметил с уколом сожаления, что его отношение к Фатам уже изменялось и становилось абстрактным — по сути дела, он не мог избежать подспудного возмущения их попытками заставить его вести образ жизни, упорядоченный по их образу и подобию, но ни в коем случае не позволявший ему чувствовать себя в своей тарелке.

Возможно, они любили не столько его самого, сколько сосредоточенное на нем идеализированное представление о своей системе ценностей — и, если Джаро не соответствовал этому идеалу, он заслуживал более или менее завуалированного наказания. Тем не менее, Джаро не хотел, чтобы мелочные обиды нарушали ход его мыслей и оказывали влияние на его выводы.

Что делать с Приютом Сильфид? Гильфонг Рют уверенно планировал чудесный загородный поселок для богачей, «Левиан Зарда», так, чтобы его территория охватывала землю, окружавшую Приют Сильфид. Что позволяло ему сделать такое наглое, по сути дела, допущение? Возможно, Рют считал, что неопытный студент никак не может воспрепятствовать осуществлению проекта. Возможно, с точки зрения Рюта, необходимость дополнительно выплатить такому студенту несколько тысяч сольдо не играла практически никакой роли, учитывая итоговый объем затрат. Возможно, Рют собирался так или иначе принудить упрямого студента к подчинению или даже прибегнуть к запугиванию. В любом случае не имело смысла думать о капитальном ремонте или даже о покраске старого дома, пока все эти вопросы не будут выяснены. Наибольшее беспокойство, однако, у Джаро вызывал Тоун Мэйхак: где пропадал человек, назвавшийся его отцом, и как следовало реагировать в сложившейся ситуации?

Джаро позвонил Нейтцбеку в космопорт.

«Слушаю», — отозвался Гэйнг.

«Никаких вестей о Мэйхаке?»

«Ничего — кроме того, что тебе уже известно».

Джаро снова упомянул о Рюте и о том, что для осуществления проекта «Левиан Зарда» ему требовалось приобрести землю вокруг Приюта Сильфид: «Почему-то Рют совершенно уверен в том, что сможет присоединить мой участок к территории своего комплекса, как только ему это потребуется».

Гэйнг задумался, после чего спросил: «Ты составил завещание?»

«Нет».

«Советую тебе это сделать, и сегодня же. Промедление смерти подобно! Если ты умрешь сегодня вечером, твою землю унаследует Тоун Мэйхак, но Рют этого не знает. Судя по всему, Рют убежден в том, что ты умрешь без завещания и что у тебя не осталось близких родственников — и рассчитывает найти какой-нибудь способ заполучить твою собственность. Тебе следует сейчас же оформить завещание и оповестить всех знакомых о том, что оно существует. Это самое дешевое страхование жизни».