Подарок бессмертия

— Крис, раз мы говорим о гипотетических перспективах, то, может, вы немного преувеличиваете эту самую неизбежность? Кстати, я помню, вы говорили только о гипотетическом, неформальном интересе вашей организации, а не обо всем государстве? — остановившись, переспросил Хэнк.

Крис пристально взглянул на Хэнка и, сложив ладони рук вместе, несколько секунд раздумывал, как лучше ответить. Разведя ладони рук в разные стороны и с легким утвердительным кивком головы, он пояснил свою мысль.

— Верно, но это два разных вопроса, не так ли? Хотя между ними, действительно, есть взаимосвязь и достаточно простая. На сегодняшний день мы говорим об очень ограниченном круге людей, в основном из нашей системы. До сих пор, официально, ни вы, ни «HR», ни вся эта остальная группа людей не входят в круг наших задач. Скажем так, мы обратили на вас внимание и вовремя ограничили круг осведомленных людей, чтобы избежать ненужного формализма и ажиотажа. Политики, министры, правительства, они приходят и уходят, подвержены всевозможным политическим и общественным настроениям, склонны к не всегда логично обоснованным поступкам и решениям, а мы, профессионалы, всегда здесь. Мы предпочитаем спокойно, без лишних эмоций и драматизма проанализировать ситуацию, выработать и аккуратно обосновать объективное решение, а потом уж действовать. Это особенно справедливо в данном случае, когда стало ясно, о какой беспрецедентной технологии идет речь. Понимаете? Тем не менее, как я только что заметил, наши различные сценарии и выводы, в конечном счете, все равно приводят к одному и тому же результату. Вы извините за прямоту, но это вне зависимости от ваших или моих желаний, вне зависимости от имен участников событий и даже страны. Поэтому все вполне логично. Совместными усилиями мы сможем наиболее рационально и взаимовыгодно интегрировать «HR» с государством. Имея на руках решение проблемы, намного легче заручиться поддержкой остальных институтов государственного аппарата.

Незаметно они прошли практически через весь небольшой парк и остановились у развилки. В этом месте асфальт заканчивался, и дорожка разветвлялась на две тропинки, засыпанные мелким гравием коричневого цвета. Одна из них начинала сильно петлять между деревьями, ненадолго терялась из вида среди кустов, гуще обычного растущих в этой части парка, но потом, обогнув пруд, вновь появлялась на противоположной стороне пруда и вела в обратном направлении ко входу в парк. Тропинка пролегала через низину и местами блестела широкими лужами. Посмотрев на свои ботинки на тонкой подошве, они оба, не сговариваясь, выбрали вторую тропинку, ведущую в тупик. Она шла прямо к пруду, где на берегу стояла беседка с одной единственной скамейкой. Крис сел на нее, предварительно убедившись, что не испачкает светлые брюки. Хэнк остался стоять, облокотившись на поручень и глядя на воду. Отражение серого неба искажало ее цвет, и, казалось, поверхность пруда покрыта тонкой пленкой грязноватого льда.

Хэнк старался говорить меньше и как можно более неопределенно, чтобы по неосторожности не сказать лишнего. Он не знал степени осведомленности Криса и попутно сам пытался понять, что тому известно точно, а что является только догадками. Криса это совершенно не беспокоило. Он говорил спокойно и много, ни на чем не настаивал и ничего не утверждал. Он сам легко признавался в наличии многих допущений в его выводах. Иногда даже возникало впечатление, что ему важен не результат их беседы, а желание совместно проанализировать возможные варианты, придти к общим выводам, в целом. Его слова и мысли были призваны продемонстрировать открытость к обсуждению любых вопросов, логичность его предложений и отсутствие скрытых целей. Легкость и непринужденность беседы при отсутствии малейших намеков на давление сводило разговор к абстрактному, почти философскому обсуждению гипотетической ситуации, вызывали чувство доверия и раскрепощенности у собеседника.

Хэнк не смог удержаться и задумался, не является ли это профессиональным методом убеждения, когда вместо навязывания нужного вывода у человека формируется полное впечатление, что он самостоятельно принимает все решения. Хэнк развернулся к Крису, который терпеливо за ним наблюдал. Об этом можно подумать позже, сейчас он пришел слушать, а не говорить или решать.

— Крис, с вами интересно общаться и, надеюсь, наше знакомство продолжится при любых обстоятельствах, но по–прежнему не вижу однозначного вывода. Почему обязательно государство, и какое именно государство? Технология и правда неординарная, выходит за рамки конкретного государства, и, в конце концов, вы сами это сказали, государство отражает течения и влияние как политических, так и экономических структур общества.

— Да–а, но в разумных пределах. Знаете Хэнк, по–моему, у нас с вами не так уж много разногласий, мы говорим практически об одном и том же, но… Хм, как бы выразиться более точно… Не обижайтесь, я думаю, ваш подход скорее теоретический, нежели практический, — Крис улыбнулся и подошел к Хэнку. — Это скорее утопия, чем реальность. За всю историю человечества еще не появилось ни одной идеи, способной объединить властные структуры по всему миру, и ваше общество бессмертных вряд ли будет исключением.

— Похоже ваша осведомленность лучше, чем вы об этом говорите, — Хэнку вдруг стало неприятно от спокойно–веселого настроения Криса, его дружелюбности и улыбчивости, на фоне которых его собственная фигура показалась некой аморфной массой, подстать сегодняшнему дню.

В этом было что–то неправильное. Быть легким, уверенным и спокойным всегда являлось его прерогативой. Это он всегда знал наперед все варианты и с удовольствием вел собеседника к нужным выводам. Глядя на Криса, он вдруг увидел себя таким, каким он был раньше, а потом увидел себя таким, каким он стал. Ему почудилось, что они поменялись ролями, а так быть не должно. Хэнку это стало неприятно ощущать, он непроизвольно мотнул головой и провел двумя пальцами от переносицы по надбровной дуге, сильно надавливая, чтобы сбросить неожиданно охватившее его оцепенение и бессвязанные мысли. Он просто устал, или, может, Крис действительно пытается воздействовать на его сознание?

Крис, казалось, не заметил минутного замешательства Хэнка. Или сделал вид, что не заметил?

— Дело не в осведомленности, а в государственной безопасности. Такие вещи мы воспринимаем очень серьезно, и не только мы, — Крис облокотился на поручень и, смотря на мутную воду, спросил. — Вы знаете такие имена, как Ян Бенито, Себастиан Шварцкопф?

Хэнку пришлось напрячь память, прежде чем он сообразил, что речь идет о давней истории конца девяностых годов прошлого века. Детали стерлись, но тогда в течение полугода по всему миру прокатилась волна непонятных смертей среди микробиологов. Все они, так или иначе, были связаны с разработкой бактериологического оружия. Вроде бы даже Рой упоминал Шварцкопфа в связи с его исследованиями патогенных организмов или расшифровкой ДНК.

— В этот список можно добавить целый ряд других, не менее интересных имен. Например, Петр Лесник, участвовал в разработке русской бактериологической ракеты. Если не ошибаюсь, впоследствии он эмигрировал в Великобританию, где и умер. По–моему, тогда умерло одиннадцать или двенадцать ученых. «Глоб» и некоторые другие издания обратили внимание на странное стечение обстоятельств, но дальнейших материалов не появилось, — решил блеснуть памятью Хэнк, одновременно соображая, зачем Крис упомянул эту историю и на всякий случай ровным голосом переспросил. — Это что, угроза?

— Что? Какая угроза?! — на лице Криса отразилось искреннее недоумение по поводу вопросу Хэнка, но почти тут же его лицо снова расплылось в доброжелательной улыбке. — Ну что вы, Хэнк, при чем тут угроза! Извините, я не сообразил, как это могло прозвучать для человека, так хорошо помнящего столь отдаленные события. Нет, я хотел сказать совершенно другое. Несмотря на всевозможные соглашения, международные обязательства и организации, договоренности и запреты на разработки данного вида оружия, все эти люди продолжали представлять интерес для различных коммерческих и государственных структур. И одновременно уже сами представляли угрозу безопасности… Разумеется, я имею в виду только их опыт и знания. Возможно, это имеет отношение и к некоторым несчастным случаям, но более важно то, что не все из упомянутых ученых погибли. Скажем так, недавно нам стало абсолютно достоверно известно, что один из упомянутых вами ученых давно и плодотворно сотрудничает с хорошо вам известным Джо. Я понимаю, Хэнк, никому не хочется расставаться со своими мечтами, но может оказаться, что идея вашего общества тщательно поддерживается из совершенно иных соображений. Вам не кажется странным, что, несмотря на все возможности, по сути, вашей тайны больше не существует? Вероятно, не всем нужна тайна бессмертия. Вы знаете, принцип «разделяй и властвуй» по–прежнему наиболее верный и эффективный способ удерживать власть… А также, возможно, заполучить вашу технологию…