Особо опасная особь

пластиковые пакеты. И окурки, сплошной слой окурков под ногами. Похоже, здесь не убирались последние лет двадцать.

— Мрачно тут у вас, — сказала Лина. — Да что там мрачно — страшно. В голове просто не укладывается, как вы тут живете.

— Нормально живем, — Умник дотянул сигарету в две затяжки и щелчком отправил бычок в кучу мусора. — Понимаешь, если разрешить брейнвошам убраться на наших улицах, то они потом и внутрь домов захотят заглянуть. А нам это нужно, чтоб в наши дела нос совали? Нам это не нужно.

— Почему со мной так случилось? Почему этот урод на меня напал? Я же ему ничего не сделала. Что, всех людей из приличных кварталов сразу начинают метелить, так вот, как меня?

— Ты неправильно пришла. Так нельзя. Чужие люди не приходят сюда в одиночку, особенно в первый раз. Нужен провожатый. Здесь бывает много чужих людей. Они ходят на нашу Биржу, делают с нами бизнес. Но они не знают правил — во всяком случае, всех наших правил. Поэтому если какой-нибудь чувак из хай-стэндовской братии хочет прийти в Синий квартал, он заходит на один из сликовских сайтов, находит себе гида, платит ему бабки, встречается с ним на нейтральной территории, там гид берет чувака за ручку и ведет сюда. Лично. И тогда все проходит без эксцессов, детка. Гид отвечает за приличного чувака — и головой, и деньгами. Это бизнес, детка.

— А у вас есть сайты? — удивилась Лина. — Я слышала, что марджи… ой, извини, слики вообще не пользуются Интернетом.

— Ты слышала чушь, детка. При сликов говорят много всякой дури. Слики пользуются сетью. Только у сликов — свои выходы в сеть, платить за это дело мы не любим. Тот же Дирс, например, из сети не вылезает — весь день шляется в своих гогглах, в экран пялится, на стены сослепу натыкается. Он, видите ли, изображает, что зарабатывает таким образом деньги. На самом же деле торчит на халявных порноресурсах и ловит тупой кайф дрочилыцика.

— Вендетта. Он сказал — вендетта.

— Это я сказал. Разрешил ему объявить. Пусть Дирс потешит свое потрепанное самолюбие.

— И что, теперь он будет пытаться тебя убить?

— Теоретически такое возможно… — Умник усмехнулся, снова полез за сигаретой. — Если бедолага Дирс вдруг спьяну решит, что он достаточно крут и может поднять на меня руку, то на свете станет одним бедолагой меньше. По отношению к Дирсу — своего рода гуманный акт, санитарная миссия, одноразовая акция по уборке говна. Только он не осмелится, увы. Такие доходяги цепляются за свою вшивую жизнь до последнего. А поэтому поговорит недельку о вендетте со своими корешами, помашет кулаками, выпустит пар да и забудет. Мне в этом году вендетту уже три раза объявляли. Один раз третьей степени — то есть чувак мог охотиться на меня аж четыре месяца подряд и стрелять из укрытия. Чувак был очень зол, настроен был серьезно. Я подпортил ему бизнес, он разорился. Тупо, конечно, с его стороны было объявлять мне серьезную вендетту. Но он так решил — ему было виднее. Решил угробить меня насмерть. Думал, наверное, что после этого его бизнес