Война Калибана

«Потом придется расплачиваться», подумал он, но амфетамины отогнали и эту мысль.

— Что? — невнятно выдавил Амос. Механик, возможно, получил контузию, но его лечение приходилось пока отложить.

— Надо наладить запасной насос, — сказал Холден, заставляя себя, вопреки наркотикам, говорить разборчиво. Как к нему быстрее добраться?

— Через механическую мастерскую, — ответил Амос, после чего закрыл глаза и, кажется, стоя заснул.

— Наоми, — спросил Холден, — ты управляешь скафандром Амоса?

— Да.

— Накачай его стимуляторами. На себе я его не утащу, а без него не обойтись.

— Слушаюсь, — сказала она, и через пару секунд Амос распахнул глаза.

— Зар-раза, никак я уснул?

Он все еще глотал слоги, но в речи появилась маниакальная энергия.

— Нам надо попасть в мастерскую. Захвати, что считаешь нужным для наладки насоса. Там могло сорвать предохранитель, или перегорела проводка. Я сейчас подойду.

— О'кей, — кивнул Амос и за кольцо для ног подтянулся к шлюзу. Люк отъехал в сторону, и механик скрылся за ним.

Вращение корабля поместило «низ» на полпути между палубой и переборкой правого борта. Никакие трапы и зацепы, размещенные по кораблю для передвижения на тяге или при низкой гравитации, не предусматривали подобной ситуации. Работай у него все четыре конечности, Холден бы справился, но бездействующая нога осложняла маневры.

И разумеется, стоит ему миновать центр вращения, все перевернется вверх ногами.

Перспектива то и дело смещалась. В ушах бесилась кориолисова сила, а он то падал вниз, оседлав вращающуюся железяку, то железяка наваливалась на него, угрожая раздавить. Холден успевал облиться потом, пока мозг пытался обработать перевернувшийся мир. К горлу подступила тошнота. Холден подбородком нажал клавишу, накачавшую ему в кровь дозу противорвотных препаратов. И, не давая себе больше времени задуматься, стал цепляться на ножные упоры, подтягиваясь к шлюзу. Внутри он увидел Амоса, который вытаскивал из шкафчиков инструменты и складывал их в пластиковое ведро.

— Наоми, — позвал Холден, — мы хотим заглянуть в машинный. Там камеры остались?

Она недовольно хмыкнула, что он истолковал как отрицательный ответ, затем сказала:

— По всему кораблю система не работает. Или камеры уничтожены, или тока в их цепи нет.

Холден подтянулся к герметичному люку, отделявшему палубу мастерской от реактора. Сигнальная лампа на переборке светилась сердитым красным огоньком.

— Дрянь, этого я и боялся.

— Чего? — спросила Наоми.

— Состояния отсеков ты тоже не видишь?

— Машинного — не вижу. Там все отключилось.

— Ну, — вздохнул Холден, — на той стороне нет воздуха. Должно быть, бомбочка пробила дыру в переборке и обеспечила нам вакуум.

— Угу, — вставил Амос, — как и в грузовом.

— В грузовом еще и люк поврежден, — добавила Наоми, — и шлюз.

— И куропатка на деревце сидит, [28] — с отвращением фыркнул Амос. — Пусть только чертов кораблик перестанет крутиться — я тогда выйду и гляну, что там.

— Амос прав, — сказал Холден, отталкиваясь от люка, чтобы выпрямиться. Через установленную под острым углом переборку он дотянулся до съемной панели, рядом с которой уже ждал Амос с инструментом. — Сначала главное.

Пока Амос гидравлическим ключом разбирал панель, Холден попросил:

— Кстати, Наоми, откачай воздух и из мастерской. Всю атмосферу ниже четвертой палубы. И отключи замки, чтобы можно было, если понадобится, открыть люк в машинный.

Амос вывернул последний винт и снял панель с переборки. Под ней открылось темное тесное пространство, забитое путаницей труб и проводов.

— Да, — добавил Холден, — и приготовь сигнал SOS на случай, если починить не сумеем.

— Как же, все кругом только и мечтают нас спасти, — проворчал Амос.

Он пролез в узкий ход между двумя обшивками и скрылся из вида. Холден последовал за ним. Через два метра от люка они наткнулись на громоздкий и сложный механизм насоса, обеспечивавшего давление в маневровых двигателях. Амос принялся снимать с него деталь за деталью. Холден ждал, не видя в тесноте, чем именно занимается механик.

— Ну как там? — спросил он, наслушавшись за пять минут всяческих ругательств, которыми Амос сопровождал работу.

— На вид все хорошо, — отозвался тот, — предохранитель я на всякий случай сменю, но, думается мне, беда не в насосе.

Дерьмо!

Холден попятился наружу и по крутому откосу переборки ползком поднялся к люку в машинный отсек. Сердитый красный огонек сменился равнодушным желтым, поскольку теперь атмосферы не было по обе стороны.

— Наоми, я вхожу в машинный, — предупредил Холден. — Надо посмотреть, что с реактором. Ты отключила замок?

— Да, но у меня там нет датчиков. Какая там радиация?

— Ну здесь-то у тебя датчики есть? Если из открытого люка хлынет излучение, дай мне знать, и я сразу захлопну.

— Джим, — сухой тон, каким Наоми говорила с ним в последнее время, впервые чуть смягчился, — сколько раз тебе надо попасть под массивное излучение, пока тебя проймет?

— Скажем, еще один?

— Я дам команду «Роси» приготовить койку в медотсеке, — сказала она, почти не шутя.

— Выбери ту, что не выдает ошибки.

И, не давая себе времени передумать, Холден хлопнул по кнопке «открыть». Пока люк отъезжал, он задержал дыхание. Ждал, что по ту сторону откроется картина хаоса и разрушений, что прозвучит сигнал радиационной тревоги.

Однако, если не считать маленького отверстия в переборке, отделявшей реактор от грузового отсека, все выглядело нормально.

Холден, подтянувшись, нырнул в люк и, зависнув на руках, осмотрелся. Огромный кожух термоядерного реактора посреди зала вроде бы не был поврежден. А вот переборка по правому борту опасно вспучилась, и посреди нее зияла обугленная дыра, словно по ту сторону пробудился миниатюрный вулкан. Представив, какая энергия вот так погнула и пробила армированную антирадиационную переборку, Холден содрогнулся. Чуть посильнее — и такая же дыра зияла бы в кожухе. Еще несколько джоулей — и защиту реактора сорвало бы напрочь!

— Пронесло, — вздохнул он.

— Все, что можно было, я заменил, — проговорил Амос. — Проблема не здесь.

Холден выпустил край люка и по наклонной перегородке съехал на палубу. Из видимых повреждений обнаружился еще только осколок обшивки, засевший в стене против дыры. Оставалось совершенно непонятным, как он попал туда, не пробив по пути реактор, разве что дважды срикошетил от переборок, огибая его. Однако реактор уцелел, стало быть, именно это и произошло.

— Воистину пронесло, — повторил Холден, ощупывая зазубренный кусок металла. Он на добрых пятнадцать сантиметров ушел в стену. Такой запросто пробил бы защитную обшивку реактора, а могло быть и хуже.

— Переключаюсь на твою камеру, — сказала Наоми и спустя секунду присвистнула. — Кроме шуток. В этой стене сплошная проводка. Где ни пробей дыру, хоть один кабель да заденешь.

Холден попробовал пальцами вытащить осколок и не сумел.

— Амос, захвати клещи и побольше изоленты.

— Стало быть, скорая помощь не требуется, — заметила Наоми.

— Нет. Но хорошо бы навести камеру на корму и увериться, что за все наши беды мы убили-таки чертову тварь.

— Я своими глазами видел, — уверил Амос. — Один газ остался, кэп.

Холден лежал на койке медотсека, позволяя кораблю заботиться о его ноге. Манипулятор время от времени тыкался в раздутое маленькой дыней колено с натянутой, как на барабане, кожей. Но койка заранее впрыснула пациенту все, что требовалось, так что прикосновения не причиняли боли.

На соседней койке лежал Пракс. Повязка на голове скрывала сорванный, а потом приклеенный обратно трехсантиметровый лоскут кожи. Ботаник не открывал глаз. Амос, который обошелся без сотрясения мозга, отделавшись далеко не первой шишкой на лбу, возился внизу, налаживая все, что повредила бомба, в том числе латая дыру в переборке. Отремонтировать грузовой отсек удастся только на Тихо. Алекс, чтобы не мешать работе, вел корабль к станции на бережной четвертушке g.