Посланец

– Ну, голодовки я объявлять не собираюсь. – Мерлью наклонилась к мокрице, глубоко втянула нежный аромат. – Да, это не вампиры по три раза в день. Интересно, их ели с помощью ножа и вилки или щипчиками?

– Дичь едят руками, – сообщил Найл.

– Вот тут ты не прав. Руками не едят ничего. Правда, для некоторых продуктов предусматривались специальные инструменты.

– Сюда должна подаваться ложка, Мерлью. Но за неимением оной…

– Тревога… – как-то неуверенно крикнула охранница со стороны колючих кустов.

– Ну вот, – поморщилась принцесса и поднялась на ноги, – хоть какое-то разнообразие.

– Поесть не дадут спокойно. – Рискуя обжечь руку, Найл зачерпнул горсть рассыпчатой плоти, плотно набил рот, схватил копье и ленивой трусцой побежал на помощь.

Как выяснилось, непосредственная опасность пока никому не угрожала. Однако со стороны каменного уступа к лесу грузно тянулась похожая на гусеницу громадина, покрытая поблескивающими под солнцем зелеными чешуйчатыми пластинами. Коротенькие кривенькие ножки выдавали в этом немаленьком – не меньше сорока метров длиной и пяти ростом – насекомом обычную тысяченожку. Незваная гостья ритмично поводила головой из стороны в сторону, и даже на таком расстоянии было слышно, как ее мощные челюсти методично переламывают тростник и редкие деревца.

«Не совсем обычная тысяченожка, – вспомнил Найл прошлую встречу с подобным существом, – сзади у нее должна быть еще одна голова».

– Ничего страшного, – произнес он вслух, – она травоядная.

– Ты уверен? – негромко уточнила Мерлью.

– Абсолютно.

Тем временем у прохода через колючий кустарник собралось полтора десятка женщин и несколько мужчин. Негусто. Неужели это все, что осталось от полутысячи человек, вышедших с ним из города?

– Если беременных придется спускать с деревьев, они просто погибнут. Не выдержат, – деревянным голосом сказала принцесса. – Все, на что они сейчас способны, это с трудом есть и натужно дышать.

Тысяченожка двигалась медленно, но на удивление прямо – точнехонько на них. По сравнению с круто изогнутыми черными жвалами толстые стволы деревьев уже не казались такими прочными.

– Только этого нам не хватало, – выругался Найл от всей души.

– Может, еще свернет? – спросила Мерлью.

– Дождешься от нее, – хмыкнул Найл. – Представь себе, как вкусно выглядит наша роща со стороны. Да и кустарник она сожрет вместе с колючками, не поморщится.

– Надо остановить ее внизу. – Принцесса выжидающе взглянула на правителя.

– Надо, – согласился Найл, взвесил в руке копье и шагнул в неширокий проход среди густо-зеленого кустарника. Он специально никого не стал звать с собой – хотелось узнать, как люди поведут себя сами. Первым тронулся с места Рион, за ним трое стражниц, затем охранницы Смертоносца-Повелителя, а потом нестройной толпой пошли все остальные. Однако только у Риона было сознательное желание защитить свою женщину – Юккулу – от возможной опасности. Остальные просто увязались за Посланником Богини. Мысли их оставались простыми и прямолинейными – следовать за правителем. Навстречу смертельной опасности они шли из рабской покорности, даже не задумываясь, куда их ведут. На месте осталась только принцесса.

– Ты слышишь меня, Дравиг? – спросил Найл в пространство.

– Да, Посланник Богини.

– Мне нужна твоя помощь. – И правитель послал старому смертоносцу «картинку» с многоножкой, пожирающей лес вампиров.

– Сейчас буду, – кратко ответил Дравиг.

Люди прошли по узкому проходу в кустарнике, миновали поляну с маленькими красными цветочками, корни которых еще не представляли опасности, легко прошли сквозь редкие камыши, выросшие на самой границе с кустарником, вломились в тростники, расчистили небольшую полоску поперек движения многоножки и встали, решительно сжимая копья. Вскоре прибежали смертоносцы и плотной кучкой обосновались немного в стороне.

Деловитый хруст приближался.

Совсем неожиданно появилась безоружная принцесса – в простой тунике с вышитой бисером розой на груди – и спокойно встала рядом с правителем.

– Зачем ты пришла? – не выдержал Найл. – Ты ведь в стороне отсидеться хотела.

– Сам говорил, что она травоядная, – пожала плечами девушка. – Значит, тут безопасно.

– Лучше бы она была хищная. Тогда ее можно было бы заманить в сторонку, заставить повернуть. А так что делать? Ведь не испугаешь даже, махину этакую…

Совсем близко от Найла с принцессой многоножка, не переставая громко чавкать, уперлась округлой головой в замшелый валун, пару раз царапнула его жвалами и стала неторопливо перелезать, мягко опираясь толстыми кривенькими лапами.

– А ведь это не ноги, – внезапно вспомнил Найл информацию, вбитую в голову Белой Башней. – Это мышечные наросты, служащие для перемещения.

– Ну и что? – не поняла его мысль принцесса.

– Давай отойдем в сторонку, а то затопчет еще.

Многоножка продолжала деловито сгребать в пасть все, что попадалось на пути. Одинаково спокойно она перемолола и сухие стебли тростника, и два отдельно выросших колючих куста, и невысокое дерево-падальщик, да и брошенное кем-то копье, не поморщившись, схрупала вместе с наконечником.

– Ну же, Дравиг!

Смертоносцы ударили волей одновременно, стремясь парализовать огромное насекомое, лишить его способности двигаться, но полсотни тонн живого веса, умеющего только жрать, лишь немного замедлили движение. Найл лихорадочно пытался установить контакт с сознанием многоножки, но обнаружить ничего, кроме чувства голода, не мог. То ли при своих размерах и обилии растительности вокруг многоножка не нуждалась даже в зачаточном разуме, то ли этот разум оказался запрятан слишком глубоко в огромном теле. А тело уже начало методично истреблять колючие заросли у подножия холма.

– А ну, сворачивай!

Найл в сердцах подскочил к многоножке и со всего размаха ударил ее копьем. Насекомое никак не отреагировало на нападение двуногой малявки. Остальные люди тоже били многоножку копьями, кололи, тыкали в нее мачете, а Рион сгоряча даже лягнул – бесполезно. С таким же успехом можно пытаться спугнуть с фундамента кирпичный дом.