Хроника Колхиса (СИ)

Вновь раздался мерный топот - то Копрос двинулся вдоль строя вспять. У середины (мора Эгерсимаха стояла по центру, Лавагет и Акакесий возглавляли воинов справа и слева соответственно, левый фланг соблюдал Сосий) сделал чёткое "на право марш" и, так же старательно отбивая шаг, пошел на противника. Как отдалился командир от первой шеренги на длину ратовища, воины её, взяв копья к бедру, твёрдо опустили наземь левую ступню, и так - цепь за цепью, ещё семь раз; и вот уже две с лишком тысячи бранников сотрясают ратное поле, впечатывают в землю тяжёлую поступь, надвигаются на заробевшего врага.

Один только раз страшно закричал Копрос, ударил копьём по щиту, отбросил и то и другое, сорвал с пояса и поднял над головой чудовищный свой топор, и тогда враг дрогнул: сминая ряды, тесня друг друга, побежали наситы от подступавшей погибели.

Я распустил полотно - алый лоскут затрепетал на ветру, и сразу же позади плотно сбитой, смятённой армии хеттов в небе обозначились дымные полосы - то "скорпионы" выбросили жала.

По гребню в тылы противника ударился Аэт - повёл конницу. Здесь дело спорилось, можно мне было отлучиться, полюбопытствовать обстоятельствами на наших задах.

На окраине войны старались скифы, горцы и дротоносцы; впрочем - всё уже было сделано: опрокинутые колесницы, павшие кони, побитые ездоки. Пленных скифы волокли к хворостяному алтарю, резали несчастным глотки - то была жертва ветрам, покровителям племени.

Завершив досмотр, я поспешил на противоположный край надела трудов ратных, где шепелявец Пселос и склочник наш Эгемат расставили убоища в ряд - от гребня и до берега морского, и прилежно забрасывали скопище утаённых было врагом колесниц огневыми горшками. Возницы с лучниками, отчаявшись совладать со взбесившимися от пламени и едкого дыма лошадьми, покидали возки и подпадали под мечи набежавших аэтовых конников; прорваться к "скорпионам" у хеттов не получалось - в той стороне их встречали сошедшие на берег корабелы: пять сотен головорезов, по крови соскучившихся. До половины запасных наситов полегло на месте, остальные, спасаясь, бежали навстречу отступавшей пехоте, слились с соратниками и увлекли их к урезу берега морского.

Беспокойство охватило меня: с высоты ясно я видел - было их ещё вдоволь, вставших у самой воды, чуть ли не вдвое против воинов наших, и тогда вновь объявилась Рокапи: взойдя на гребень, к алтарю скифов, кровью залитому - распустила по ветру седые космы, воздела костлявые руки, завела леденящие кровь заклинания, а товарки её, верхами на пиках убитых хеттов носились в небе по кругу, теснимого врага очерчивающему, и так до тех пор, пока не стала вода выплескиваться со дна морского, ибо могучую бурю подняли они, в поспешники Игри призвав.

Я бросился вниз, в гущу свалки, старался разнять, отогнать от противника колхов.

Аэт, не разглядев причины суеты моей, запустил в меня топором - слава богам, сумел я увернуться, после силком, лапами обхватив, приподняв с коня, заставил царя рассмотреть действо колдуний и поднимавшиеся в море крутые валы. Понял Аэт, призвав всадников, погнал скакуна по стыку противостояния, отсекал от врага наших воинов; я, и вовремя подоспевшие дочурки мои, летели следом низко - расширяли прогал.

Стараниями Рокапи вихрь упругий налетел из-за гряды, потеснил хеттов; встречный, с моря напиравший ветер, столкнулся с пришельцем - свились они в смерч слепящий, стали валить врагов наших наземь, те же сломлены были, лишены умения разуметь происходящее, сопротивляться, двигаться, и мощные валы поглотили их всех до единого.

Только-только благодавец Гелиос короткими сделал тени, а жестокая и кровопролитная война завершилась, едва успев начаться; завершилась избиением жестокого врага, втрое нас числом превосходящего, изничтоженного благодаря умению и мужеству славных наших воинов и неоценимой помощи мудрых богов древней земли, могучим Понтом омываемой.

Аэт велел разыскать Рокапи с подельщицами, но тех и след простыл - пренебрегла всесильная ведьма благодарственным словом смертных, удалилась.

- Ладно, простим гордячку, - царь поискал взглядом, - где Лушни? Не забыть наказать ему, пусть отправит чертовкам хорошего вина на Табакону, да побольше.

Лушни, тем временем, нёс нам скорбную весть: ещё один друг покинул сложившееся за короткий срок братство наше воинское - Амитав, предательской стрелой сражённый, ожидал погребения, чтобы отправиться в последний поход, к месту упокоения своих голубооких предков.

Аэт приказал не медля выкопать на месте гибели героя глубокую и широкую усыпальницу, чтоб вместила колесницу Хуццнаса с конями и много оружия от врага оставшегося:

- Возведём над прахом Молчуна высокий гладень, - по одной корзине колхидской земли, которая отныне и ложем, и покрывалом навечно станет ему, от каждого воина - будет память на годы.

Вставшие вокруг царя раздались, пропуская кого-то: Копрос вёл на привязи - шею петля охватывала - пленника в богатой хламиде, сапожках, по отворотам каменьями разукрашенных.

- Вот, царь, этот у них пехотинцами командовал.

- Ты кто? - Насупился Аэт.

- Табарнас, воин.

- Почему жив? Почему не умер со своими солдатами, как командиру положено, мразь! Духу не хватило? Затычку таким, как ты, надо в зад вставлять перед битвой, чтобы пыл воинский удерживать внутри, иначе - сдуваетесь, шакалами обращаетесь трусливыми.

Поглядите на витязя могучего, колхи. Вся его армия, до последнего погонщика полегла, а этот жив, и без царапинки... слушай, удалец, мне посыльный нужен, думаю - ты подойдёшь, тем более, что дорогу знаешь. Иди к своему царю и передай ему мои слова, а в пути, дабы не забыть их, повторяй каждому встречному: это наша земля, никто не отринет её от нас. Надумаете попробовать ещё раз? Дерзайте. Но только лишь нога кичливого насита ступит на неё, и мои воины вновь выйдут на бранное поле, как выходили отцы их, и отцы их отцов. Вы сгинете, а эта земля останется, останется не изменившись, с её дымом алтарных огней, с ароматами лавра, спелых фиг и терпкого вина, с небесами голубыми и лазурными берегами вечного Фасиса. Только раз ещё троньте всё это, и - клянусь великой триадой, засеяв поля вашими костями, я, Аэт, поведу колхов по вашему же следу попятно. И горе тем народам, которые осмелятся воспрепятствовать моему походу. Я приду к вам и превращу вашу страну в пустошь, города ваши - в руины, но прежде я пинками сгоню с трона "любимца богов", царька вашего. Я не убью его: от меча погибают воины, а твой правитель - засранец. Я приведу его в Эйю, и до конца своих дней он будет чистить отхожее место в моём дворце. А когда он околеет, я велю набить из его шкуры чучело, и выставлю это чучело вместо пугала на моём огороде. Иди, и не растеряй мои слова по дороге! >

***

Полностью роман можно видеть в магазинах электронной книги ЛитРес, Bookmate, Amazon, Google, i-Tunes, Kobo, Andronum, Bookland. Мультимедийное издательство Strelbooks.