Хроника Колхиса (СИ)

- Пройдём в мои покои, не будем новости оглашать на семи ветрах. Гостя накормили? Хотя, чего я спрашиваю, разит от вас, как из винохранилища, да ещё чесночный дух - с ног собьёт. Небось, трудолюбец мой (это он к Лушни), хозяйка горячей похлёбкой порадовала спозаранку? И зачем я вас терплю? Одни пропойцы кругом, вконец оскотинились. Хоть бы пить умели: собачий смотритель полумёртвый в каморе валяется, рогоносец, царь нынче псов напитывает, чтоб с голоду не околели...

Усердствуя в составлении автографа, стараясь сложить все события воедино, как бы представить зрелище словесным рисунком, действие изобразить, очертить характеры и мысли, присущие носимцам тех характеров вычленить, испытую я разные способы повествования - пробую слог, где возвышенный, где шутливый: не даром же и в устном рассказе тот рапсод почитаем, который умеет подобрать лектос, уместный смыслу описываемого. Нелёгкая задача: надо следить за собой, чтобы не сбиваться часто на поэтический лад, ведь истинный поэт - всегда мечтатель, может невольно приукрасить действо, описать не то, что было, а то, что могло бы быть возможно в силу вероятности, или случайной прихоти какого капризника из семейства олимпийского. Лишь только в тех частях моей монодии, где красивое словцо не нарушит связного повествования, могу я позволить себе вчинить в повесть оборот, который в обыденном разговоре не употребляется и свойственен исключительно высокому образу мысли - это чтобы покрасоваться перед вероятниками, которые примутся за изучение рукописного труда первого логографа (надеюсь, в силу присущей смертным любознательности, письмо, мною сложенное, станет в скором времени привычным и для знати, и для простого люда) и для примера подражателям будущим. А, как хронологу, обязавшемуся донести до потомков истинную подоплёку событий, не стоит мне увлекаться величавым метром, изображая те эписодии, которые представляют собой рассказ одного из участников, либо беседу - обмен логосом, но беседу не вольную, как при весёлом симпосии (думаю, в этом то случае и приврать, расцветить реплики нелишне будет), а беседу совещательную. Сама природа общения подсказывает мне способ передачи подобной беседы (увы, мало кто при обмене мыслями использует изящную ритмику, собирает цепочки из словес в равночисленные меры: телесные обычно строят речь, беспорядочно чередуя долгий и краткий слог, не следят за соразмерностью стихосов, пренебрегают повышающим накал мысли запинанием), чередуя речи в том порядке и в точном изложении, как их ведут участники: диологос, если их двое; триалогос - если трое; тэссэралогос, ежели четверо... ну, - пэнте, экси и прочие логосы, это уже не беседа, а голопрения, и описывать их подобным способом не имеет смысла, ибо получим в результате мёрклый алогизм, на склоку в блудном доме похожий.

К диалогосу и прочим уместно прибегать в случае описания лишённого действия эписодия, такой-то и сложился после посещения нами псарни: прошествовали мы в малую совещательную залу, Аэт нагнал слонявшихся по углам челядинцев, расселись мы, и дальше последовал обмен словесами, Колхей за толмача:

А э т. Кто шлёт мне известие? И в чём суть послания?

А р т а х. Во дружестве со стратегом твоим состоящая Сибилла Идийская велела сообщить: наситы идут из-за Галиса, идут дабы разорить твою страну, разрушить города и селения, жителей истребить, а пашни засеять чертополохом, пастбища - бурьяном, свести леса и отравить источники, и всё что можно будет предать огню - сжечь!

А э т. Сдаётся мне, не впервые помощь нам учиняет радетельница Колхеева, в долгу мы у дарданской пророчицы, а оставаться подолгу должником не в моём обычае.

А р т а х. Навряд ли сумеешь ты одарить Сибиллу чем-нибудь большим благодарственного слова, да и то она не услышит: распрощались мы у причалов Сигея, и взошла старица на корабль, в далёкие Кумы отплывающий, молвив напоследок загадочное: "Бегу от родных стен, ибо взращена уже на погибель Илиона в Лаконии дева. Рождённая Ледой жена Менелая послужит причиной раздора, и Троя падёт".

А э т. Колхей, ты в греческой путанице умеешь разобраться, да и загадки подружки твоей тебе же и отгадывать, о чём речь?

К о л х и с. Ума не приложу. Не иначе - на Олимпе какие новые склоки затеваются. С них, с бессмертных, станется: сами вечно меж собою собачатся, а страдают телесные.

А э т. Ладно, Тарос с ними, с греками, не до илионских дел нам, как я погляжу, расскажи-ка мне, иноземец, кто есть эти самые наситы? И с какого это похмелья надумали они уничтожать нашу Колхиду?

А р т а х. Наситы, греки их хеттами называют, пришли из-за Тавра в стану носатых хатти, покорили насельников и сели над ними властвовать. После завоевали Киццуватну, Керкамиш, страну Убе, земли Халеба, Угарит. Захватили владения субареев от Хиллаку и до Берита, с великим Айгюптосом дерзнули меряться силами. Близ города Кадеш сложилось величайшее сражение Востока: хетты, собрав с подчинённых земель лучшие силы, выставили войско в три мириады; равное число воинов привёл к берегу Оронта Сезострис, который зовётся ещё Рамессесом. Весь долгий день длилась битва. С наступлением ночи разошлись, оставив на прокорм стервятникам тысячи побитых. Рамессес объявил, будто бы победу он одержал. Муваталли-насит по всей Ойкумене слух распустил - мол, опрокинули мои храбрецы трусливых меламподов. Так и похвалялись оба перед Миром, а стычки меж ними продолжались по всем землям от Тира и до самого устья Евфратоса: ни войны, ни мира. Нынешний царь наситов Хатусилис дошёл умом - не взять силой упорных сынов Чёрной земли, не одолеть ему Рамессеса-Сазостриса. Тогда сосватал он повелителю Тростника и Пчелы дочь свою, в Мемфис отослал девицу, присовокупив приданое: двадцать талантов золотого литья, затейливую утварь, оружие лучшее, коней боевых табуны и тьму рабов. Нынче в союзниках пребывают держава хеттов и Айгюптос. Чванлив стал Хаттусилис, возгордился, приручив грозного противника: твердит, что Гелиос ему брат единоутробный, де - любимец он богов, власть безраздельную над смертными вручили ему небожители, посему - судьбы всех народов лишь его царственной воле подвластны.

А э т. Славно. Сподобились мы - сам братец Гелиосов поспешает в наши пределы, дабы обустроить нам, убогим, должный уклад... постойте, это что же получается, коли этот дурень к Гиперионидам себя причислил, значит, родным "дядюшкой" мне приходится. Вот будет встреча, с лобызаниями...

А р т а х. Встречи не будет. Царь наситов брезгует ратной суеты. Войско ведут малые цари: Табарнас - командир пеших отрядов, и Хуццнас - начальник над колесницами.

А э т. Ну и царь - сам на троне зад согревает, а воюют за него прислужники. А этот, как его - Хуццнас, он что, обозом командует? У наситов, значит, в начальниках обоза малые цари ходят, не меньше...

А р т а х. Нет, ты не понял, он командует боевыми колесницами.

А э т. Не уразумел я - их воины по бранному полю на повозках раскатывают?

К о л х и с. На Востоке колесница есть главная ударная сила: с колёс сражается знать, лучшие воины, а из простолюдинов набирают пешие отряды. И греки эту манеру у азиатов переняли. Колесница - площадка для лучника, истребителя. Перед битвой колесницы выстраиваются впереди отрядов пехоты, расстояние до передней линии противника вымеряют так, чтобы кони не успели утомиться, добежав до врага. Тот, кто встречает напор колесниц грудью - проигрывает, ибо устоять невозможно...

Л у ш н и. Нам что же теперь, колесницы эти самые мастерить?

А э т. Хорош я буду на арбе, да при всём оружии. Тьфу...

А р т а х. Мастерить колесницы вам без смысла, для колесничного боя опытные возничие требуются и обученные кони. У вас - ни того, ни другого. Для хеттских отрядов коней обучал сам Киккули из Ханигальбата, великий гипполог. Кони те вскормлены ячменем, выпасали их только лишь после заката солнца, в безоблачные ночи, когда травы напитаны лунным светом...

К о л х и с. ... не перебивайте, слушайте дальше: битву на Востоке начинают атакой колесниц с обеих сторон, при сближении затевают перестрелку из луков. Воины с отрочества приноравливаются к приёмам ведения боя с колёс. У стрелка основной лук и запасной, лёгкие и тяжёлые стрелы, дротики, топор, либо палица. С ним в колеснице ещё один - щитоносец с копьём, защищает лучника от стрел и пешего противника, если убьют возницу - заменит его. Первая задача - истребить у противника возничих и коней, после уничтожить фланги и начать охват войска. Если в одной из противоборствующих армий наличествуют только лишь пешие отряды, то против них пускают колесницы по кругу: одна за другой проносятся они перед строем, лучники забрасывают пехотинцев стрелами, и возничие вновь повторяют манёвр. После колесницы врываются в гущу войска супротивного, сзади к ним подтягивается лёгкая пехота - по пятёрке воинов на каждую: два "стража колёс" и троица "стражей тыла", а уж после всего копейщики довершают дело.