Ultima Thule

— Очень хочу, — подняв на него глаза, ответил Дьюи. — Хочу больше всего на свете. Ну и что?

— Даже зная, что погибнешь?

— Склизская серая тварь, поедающая тебя заживо, это твои сны, а не мои, Сэм, — спокойно ответил Дьюи. — Но если уж говорить об опасности, я готов рискнуть.

— Я вижу, что ты уже готов, — зло сказал Сэм. — Только не рискнуть, а отправиться кое-кому на ужин.

— О чем вы вообще спорите, коллеги? — удивленно спросил Донован. — Разве у нас есть какая-либо информация? Все, что у нас есть — это только наши домыслы и страхи.

Ему никто не ответил. Сэм и Дьюи мрачно смотрели друг на друга, будто продолжая давний спор. Наконец, Дьюи отвел глаза.

— Мы стоим прямо перед открытой дверью и боимся войти, — тихо сказал он. — Мы держимся за одну-единственную систему координат и видим мир только в проекции на нее. Я и сам никак не решусь сделать первый шаг... хотя нашел здесь то, о чем мечтал всю жизнь.

— Дьюи, ты идиот, — жестко сказал Сэм. — Что ты нашел? Сладкие сказки? Обещания чего-то дивного и прекрасного? Тебе зону рая в мозгу простимулировали, а ты и уши развесил.

— Я не понял, что происходит, — холодно сказал Донован. — С вами кто-то пытался вступить в контакт, а я об этом не знаю?

— Да нет, капитан, — махнул рукой Сэм. — Парламентеров с белыми флагами не было. Это мы так... измышляем гипотезы. Интерпретируем сны и прочую фигню.

Донован ощутил приступ раздражения.

— Коллеги, я вам удивляюсь. Вы начали измышлять гипотезы, опираясь на что угодно, но только не на факты. Нечто, воздействующее на нашу психику, на этой планете действительно присутствует, это факт. И все! Откуда вы взяли прожорливых тварей, открытые двери и прочее? Я не понимаю. Еще я не понял, зачем заниматься мифотворчеством. Соблюдайте интеллектуальную дисциплину, это гораздо полезнее. Любая предвзятость мешает установлению истины.

— Если нечто выглядит, как утка, крякает, как утка, то, скорее всего, это утка и есть, — пробурчал Сэм словно самому себе. Дьюи ничего не ответил.

Доновану снова снился сон, полный сияющего голубого света. Он шел по золотистому мерцающему песку к морю, и ему хотелось смеяться от счастья. Море искрилось тысячей бликов, хотя солнца в небе не было — только далекий купол чистейшей синевы с легкими перьями облаков. Он подошел к кромке прибоя и погладил волну, теплую, бархатную и упругую, как звериный бок.

— Туле, — нежно позвал он. — Туле.

Что-то вторглось в его сон, он проснулся. В голове шумело, тело было вялым и непослушным. Сэм спал на верхней полке. На корабле царила полная тишина.

Он вдруг понял, что случилось. Дьюи не было. Дьюи снова ушел на обрыв. Открывать дверь, кормить собой серую тварь.

Донован вышел в рубку. Там было пусто. На экране внешнего обзора тоже никого не было. Значит, Дьюи уже начал спускаться. Донован вышел в шлюзовую. Он никак не мог сосредоточиться. Он почувствовал, что забыл сделать что-то важное. Наверно, разбудить Сэма. Но пока он будет будить Сэма, Дьюи может спуститься совсем низко, и серая тварь сожрет его.

Донован надел скафандр и вышел на поверхность. Заходящее солнце слепило глаза. Он понял, что забыл взять линь. Возвращаться на корабль мучительно не хотелось, но он все-таки вернулся. Активировал два линя, торопливо прошагал до обрыва и посмотрел вниз. Отвесная стена сияла ослепительным светом, и его глаза начали слезиться. Но далеко внизу он заметил зеленое пятно. Скафандр Дьюи.

Донован шагнул за обрыв и начал спускаться на лине. Тревожное нетерпение оставило его. Теперь он знал, что все будет хорошо и с Дьюи, и с ним. Легкие пальцы пробегали по его позвоночнику, по нервам растекалось мягкое тепло. В затылке слегка покалывало. На пару минут он забыл, зачем идет вниз, потом вспомнил. Дьюи. Он должен спасти Дьюи.

Вдруг в наушниках раздался тревожный шум. Несколько мгновений Донован старался не обращать на него внимания, потом что-то включилось в его восприятии, и он понял: это голос. Голос Сэма.

— Капитан! Ты что делаешь?! Ты с ума сошел?!!

— Там Дьюи. Я иду за ним, — ответил Донован.

— Там нет никакого Дьюи, Дьюи здесь! — Сэм почти визжал. — Тебе до воды всего 15 метров осталось! Я тебя вытаскиваю!

Доновану стало трудно дышать.

— Сэм, подожди, — хрипло сказал он. — Не спеши. Дай мне осмотреться.

Ватный обруч, стянувший его сознание, лопнул, в голове прояснилось. Он понял, что чуть было не попал в ловушку. Он остановил линь и посмотрел вниз, на воду. Отсюда поверхность моря казалась чуть туманной, по ней катились пологие волны. Никакого зеленого пятна внизу не было и в помине. Он посмотрел вверх. Высоко над морем в небе сияли миражи. Тонкие чуть радужные лучи света обрисовывали невиданные текучие замки, свивались в струящиеся ленты, казавшиеся живыми, очерчивали прозрачные парящие сферы.

— Капитан, с тобой все в порядке? — спросил Дьюи.

— Да, все в порядке, — ответил Донован. — Просто любуюсь представлением.

— Любоваться представлением будешь на Гуэро! — заорал Сэм. — Лучшие девочки для тебя станцуют! Если жив останешься. Я тебя вытаскиваю!

— Хорошо, — сказал Донован.

Линь потащил его вверх.

И тут Донована накрыло. Накат чужой воли был оглушающе мощным. В одно мгновенье ему стали безразличны и собственная безопасность, и долг капитана перед экипажем. Он понял, о чем говорил Дьюи. Открытая дверь совсем рядом. Дверь, за которой любовь, мудрость, бесконечные горизонты. Серая тварь, слияния с которой жаждало все его существо.

— Сэм, стой, — прошептал он. — Дай мне еще минуту.

— Черта с два, — зло ответил Сэм. — Ты мне нужен живым.

В это мгновение Донован его ненавидел.

— Сэм, — сказал он громче, голос ему повиновался плохо. — Останови линь. Это приказ.

— Которому я не подчинюсь, — отозвался Сэм. — Можешь посадить меня на гауптвахту или написать на меня рапорт.

Донован закрыл глаза. Море было все дальше. В глазах закипали слезы, от острой тоски хотелось выть в голос. Если бы он мог оборвать линь и упасть вниз, он бы это сделал, но такая возможность скафандром не предусматривалась. Наконец, линь втянул его на обрыв — и сразу же стало легче.

Пошатываясь, Донован вошел в шлюзовую. Его тело весило тонну, внутри все дрожало. В голове была пустота. От ненависти к Сэму и любви к неведомому чудовищу осталось горькое послевкусие.

Сэм и Дьюи стоя ждали его в рубке. Дьюи смотрел на него с сочувствием, Сэм — с холодным недоверием.

— Взлетаем немедленно, капитан, — властно сказал он. — Разбираться с этой планетой будет Специальный отдел.

«Да и с вами тоже» — читалось в его глазах.

Возразить на это было нечего. Подобные случаи предусматривались должностной инструкцией. Они должны были немедленно покинуть планету, вернуться на Гуэро и пройти всестороннее обследование, в том числе обследование военными психологами.

Донован сел в ложемент и закрыл глаза.

— Ну так? — с вызовом спросил Сэм.

— Ладно, коллеги, — бодро ответил Дьюи. — Вы взлетайте, а я остаюсь. Пойду на корм рыбам.

— Если ты так хочешь покончить с собой, могу выбросить тебя из зонда через пару минут после взлета, — огрызнулся Сэм. — Быстро, гуманно, надежно.

— Не знаю, заметил ты или нет, но я не шучу, — сказал Дьюи.

— Я очень надеюсь, что на орбите это пройдет, — спокойно ответил Сэм.

— Сэм Берч, ты меня не слышишь? Не будет никакой орбиты. Я остаюсь здесь. Имею я право сдохнуть так, как мне хочется?

— Не имеешь, — жестко ответил Сэм. — Как частное лицо — пожалуйста. А сейчас ты пилот-исследователь и обязан выполнять инструкцию и приказы капитана.

— Джон, прикажи мне остаться, — тихо попросил Дьюи.

Сэм побагровел.

— Донован, если ты ему позволишь, я арестую вас обоих! — крикнул он.

Донован поднял голову.

— Сэм, по какому праву ты здесь распоряжаешься? — тихо спросил он. — Пока я принимаю решения и за них отвечаю. Если мое руководство видится тебе неправомерным, напиши служебную записку и отправь ее на Гуэро.