Частный случай запутанного состояния(СИ)

- Ярар, - сказал Рафик, выражая согласие.

Задрав подбородок, Витя подтягивал узел галстука, собираясь на какую-то кинематографическую конференцию.

- Так-то так, - говорил он в трубку мобильного, - но что-то сдается мне, что до окончания эксперимента вас троих нужно взаперти держать... Ладно. Будет им рандеву. Только учти: головой отвечаешь. - Он сорвал галстук и отбросил его прочь. Сунул мобилу в карман. - Ярар...- передразнил он Рафика.

- 4 -

Было немного боязно: да и кто б не испугался встречи с тем, кто знает и понимает тебя не хуже, чем ты сам? Кому ведомо твоё самое сокровенное? От коего не укроется ничего, что есть в тебе подлого, кому явственно мельчайшее движение твоей души?

Кроме того, существует румынская примета на этот счет: встретить двойника - к смерти.

Решения Витёк принимал быстро. Катя явилась ко мне уже наутро.

- Доктор попался добрый, - сказала она. - В невменяемости не отказал.

При других обстоятельствах я б эту адвокатеньку расцеловал.

- Вы, кажется, не очень-то рады?

- Рад, - выдавил я.

Встретить адвоката - к перемене участи. Это из разряда отечественных народных примет.

- Можете уже собирать свои вещи, - радостно заверила меня Катя. - Еще денек-другой - и...

И - свежевыбритый, простившийся с Рафиком, я вышел за ворота тюрьмы. Мой прежний костюм сидел на мне мешковато.

- Так вот ты какой, - сказал Витя, видевший меня в этом обличье впервые. - Ничего, внешность располагающая. Понятно, почему тебе дятлы баксы несли. Вот закончим с нашей насущной темой, станем вместе обувать обывателей. Мне двадцать процентов. Тебе - тоже двадцать. Остальное поделим в иной пропорции.

Моё настроение, несмотря на радостное событие, оставалось мутным и переменчивым. Привычная абулия вдруг сменилась лихорадочным возбуждением. Я внезапно и неестественно оживился, суетливо вертел головой, шарил вокруг себя, словно был в поиске. Витя, в обычном своем монологе, поначалу моего смятения не замечал.

- Сидим, квасим: Элемент, я, Шифанера с Квакиным - весь гегемон. В "Нептуне" было. И вдруг налетает, словно демон, омон...

Замутненным сознанием я улавливал отдельные словесные обороты, но их значение от меня ускользало, не хотело складываться в осмысленный речевой продукт. Гегемон-омон, настойчиво крутилось в башке, потом и это исчезло. Мне показалось, что я отключился на пару минут, ибо мы как-то мгновенно быстро миновали целый квартал. Возникла уверенность, что именно так сходят с ума. Я запаниковал. Мои поскоки и ёрзанья стали активней, а в особо остром приступе паники я попытался открыть дверцу автомобиля, чтобы вывалиться на ходу. Оказалось, что она заблокирована.

- Эй, ты чего? - обратил, наконец, внимание Витя на мои обстоятельства. - От воли крыша поехала?

Я извлек из горла какой-то звук, схожий с кудахтаньем, и тут же надолго, почти до икоты закашлялся. Витя, не выпуская руля, похлопал меня по спине. Это реально меня успокоило. Во всяком случае, позволило взять себя в руки и не демонстрировать свое состояние на публику.

- Это бывает... - успокоился Витя на мой счет. - Сейчас прибудем. Светка делает шоппинг. Товарищ майор при ней. В доме, кроме тебя да собак, никого нет.

Я вылез из-под стола. Отер пот. Тихо, сказал я себе. Спокойно. Поводов для паники нет. Я выглянул в балконную дверь. Во дворе - пусто.

Страхи мои улеглись. И даже того более: сменились радостным нетерпением. Оба пса, замерев, как изваяния, уставились в створки ворот. Я им посвистел. Они повели ушами.

- С тебя ростом, только брюнет, - бубнил Витя. - Вполне адекватный, хоть и румын. Или цыган - я сам еще толком не определился.

Я поглядывал по сторонам - уже вполне безмятежно. Говорят, такое бывает после эмоциональных срывов. Дорога была мне незнакома. Прошлый и единственный раз - из психушки, в качестве румына - меня в закрытом санитарном фургоне везли.

- Румыны тихими стопами/Цыганы шумною толпой, - декламировал Витя - наверно, Пушкина. О контрабандистах, наверное.

Псы одновременно снялись с мест и завертелись - один слева, а другой справа от ворот, створки которых тут же разъехались. И плавно сомкнулись, когда автомобиль подкатил к крыльцу. Мы вышли. Я с балкона за нами внимательно наблюдал.

Я проследовал вслед за Витей в дом, который - другими глазами - уже видел и знал. Мы поднялись на второй этаж. Витя всё что-то мне говорил-говорил, как будто наговориться не мог, но я не слышал, взволнованный предстоящим событием.

Я прислушивался к тому, как приближались наши шаги. Затаив дыхание, не сводил глаз со входной двери.

Она открылась. Витя пропустил меня вперед, слегка подтолкнув. Я вошел.

Мы замерли, уставившись друг на друга.

Я видел его и в тоже время - его глазами - себя. Я видел Витю за своей спиной и в то же время - пространство за спиной румына. Совершенно непонятно, как это укладывалось в моей голове. В обоих моих головах, если точно.

Так мы стояли неподвижно несколько секунд или минут, покуда оба дыхания не выровнялось в унисон, пока наши сердца не застучали в такт, а мысли не обрели единое направление. Мы воспринимали друг друга в реальном времени, а не ретроспективно, как было еще несколько часов назад.

- Ну же, пожмите друг другу руки, - сказал Витя, любуясь на нас.

Ноги приросли к полу. Суставы сковало. Тело отказывалось повиноваться. Мы не могли с места сойти. Тогда Витя слегка подтолкнул меня - того, что стоял у двери, я сделал шаг, другой шагнул мне навстречу, а руки одновременно взметнулись для рукопожатия, словно движимые одним импульсом.

- Ну что, узнали друг друга?

- Узнали, - дуэтом отозвались мы, изумленно воспринимая двойное тактильное ощущение.

- Да обнимитесь же, черти! Ну же! От всей души! - подсказывал и радовался за нас Витя.

Мы, как это принято в сентиментальных гангстерских боевиках, обнялись. Запах чужого пота, отметил один. Запах лосьона и пота, отметил другой.

И одновременно с этими вынужденными обнимками что-то случилось с нашим совместным сознанием, фейерверк самых разнообразных эмоций и мыслей возник и расцвел - невозможно было отделить одну от другой, тем более осознать, зафиксировать. Словно сумерки расступились, словно всё сразу стало ясно - о чем? Да обо всём, казалось мне в то мгновение. Вот только невозможно было это словесно выразить. Смутный отблеск этого восхитительного ощущения до сих пор присутствует на задворках моего бессознательного и изредка дает о себе знать секундой восторга.

- Ну? Как самочувствие? Как вы друг другу? Понравились? - бегал вокруг нас Витя, словно сводня, довольная тем, что партнеры тоже довольны друг другом. - Как вы вообще?

Вообще-то неплохо. Приумножение ментальных способностей тут же сказалось на настроении. Состояние, близкое эйфории, овладело мной.

До меня сразу дошло, что этим феноменом каждый из нас обязан друг другу. Я принял эту мысль, как должное, и не удивился ей. Словно меж нами произошло короткое замыкание. Говорят, что при эпилептических приступах бывает такое.

Так мы осваивали новые субъект-объектные отношения.

Мы оторвались друг от друга и повернулись к Вите. Нам показалось, что вот-вот должен зазвонить телефон. Витя действительно сунул руку в карман за мобильником. Я был уверен, что звонил Рафик.

Это способность нашего совокупного разума к незначительному предвидению, возможность опережать события на пару секунд почему-то очень обрадовала. Тут же мелькнула параллельно мысль, что неплохо б это свойство в нас развить и довести проскопию до суток или даже недель. Всё это вызвало такой всплеск ликования, что я устоять не мог и забегал по комнате. И мой цыган, словно тень или отражение в зеркале, забегал вместе со мной.

- Дурачатся, - кратко ответил Витя на вопрос Рафика и обратился к нам. - Может, вам, пацаны, музон включить?