Частный случай запутанного состояния(СИ)

- Это лишнее, - заверил меня Валера. - Он в искусственной коме, но даже если его оживить, пообщаться с ним не удастся: состояние ума у него младенческое. Он не то что ходить-говорить - он и головку-то держать не умеет.

- Сколько ж ему лет?

- Соответствует вашему биологическому возрасту. Выращен ускоренным методом. Донор, у которого брали ткань, мне не известен.

Аппарат для сканирования не очень отличался от моей кастрюли. Только у Валеры с помощницей их было две. Даже мелькнула мысль, что я уже стал доверчивым. Что Валере незаметным образом удалось свести меня с ума. Манипуляции операторши Нины отличались от тех, что практиковал я. Например, мою бритую голову она чем-то смазала для пущей электропроводности. Сделала мне укол и пожелала всяческих сновидений. Я же ничего снотворного клиентам своим не давал. Совал в руки пакет тестов для определения IQ и рекомендовал листать. Сам же сосредоточенно пялился в экран монитора. Вся процедура занимала пятнадцать минут. Уделять клиенту больше времени за его сто долларов я себе позволить не мог.

У Валеры с Ниной на меня уже неделя ушла. И еще сутки меня продержали в бессознательном состоянии, сканируя мою нейронную сеть и одновременно, без промежуточного носителя, импринтируя в того болвана, которому предстояло стать моим двойником. Покуда весь экзистенциал - опыт моего прошлого - не утвердился в нем.

Кажется, кое-что от того процесса осталось в моей памяти - словно сон с быстрым движением глаз. Картинки вспыхивали и гасли, мысли всплывали и тонули вновь. Впрочем, все, что являлось и мельтешило, составляло ничтожный процент от моего "я". Основной процесс протекал бессознательно.

- 2 -

Я ожидал по пробуждении, что сейчас начнется самое интересное. Знакомство с двойником. Первый контакт. Объятья. Обмен впечатлениями. Интересно взглянуть на себя со стороны. Я даже волновался слегка. Однако явилась Катя. Получасом позже - машина, конвой. И меня препроводили к месту дальнейшего отбывания.

- А что мой двойник? - спросил я, прощаясь с Валерой.

- Вы первый его почувствуете. Во всяком случае, по идее - должны.

- Я продолжу о вас хлопотать, - заверила Катя. - Теперь уже вам недолго осталось.

- Ну? Ты его еще не почувствовал? - приставал ко мне Рафик первые два дня. - Он в коме, - тут же комментировал он мои ощущения, а вернее отсутствие их. - Его будут постепенно из этого состояния выводить. Начнут, как только синаптические связи зафиксируются достаточно прочно. Я понимаю, время надо. Но может, ты уже что-то чувствуешь? Совсем ничего?

На третий день я проснулся с посторонним для себя ощущением - осязательного характера. Какие-то странные впечатления вплетались в картину вчерашнего дня. Одно из них было особенно острым. Словно мне всадили укол.

- Да! - обрадовался Рафик. - Они тебя колют! Аналогом фермента протеинкиназа М-зета! Укрепляет связи между нейронами, - более спокойно добавил он.

Кроме того, была горечь и сухость во рту, но скоро прошла.

- Все правильно. Вначале пробуждаются контактные органы восприятия, - комментировал Рафик.

На следующее утро мне припомнился запах недорогих духов. Как будто в камере, пока я спал, побывала женщина. Недорогая.

- Так! - Рафик торопливо активировал свой телефон. - Нина! Какие у тебя духи? "Сонька, - сказал он мне. - Золотая ручка". Говорит, что Витя их всем дарит. Вот и ей на днях подарил. Попробуй с ним разговаривать, - велел он моей сиделке.

Скоро я стал обнаруживать в своей памяти голоса, не относящиеся к моему тюремному окружению. Я их идентифицировал, как принадлежащие Валере и Нине.

- Дистантные органы заработали! - ликовал Рафик.

Я даже выдал ему пару фраз, которые обычно произносят у постели больного озабоченные врачи. И одну - более риторического характера. Что-то начет доброты, которая спасет мир. То, что эта фраза действительно имела место и принадлежала навестившему моего двойника заказчику, Рафик тут же установил.

- Считается, что во сне упорядочивается информация, полученная за день, - теоретизировал Рафик. - В твоем случае - от двух источников: от тебя и от параллельного тебе двойника. Происходит, некоторым образом, перезагрузка. Валера считает, что пора нам тебя будить.

Я, конечно, не сразу понял, где нахожусь. Тем более, что меня окутывала такая плотная тьма, что я первым делом запаниковал. Я замычал.

- Успокойтесь, подопытный, - донеслось до меня, как сквозь вату в ушах. - У вас на глазах повязка. Вечером снимем, а пока полежите так.

Я ужаснулся слову подопытный. Подозреваемым приходилось бывать, потом сразу подследственным и поднадзорным, а теперь и подопытного сделали из меня? Я почему-то решил, что ко всем этим моим состояниям причастна одна и та же система - органы внутренних дел. С органов внутренних дел мысль соскочила на трансплантацию внутренних органов. Я еще более ужаснулся. Я еще отчаянней замычал. Этот ужас стимулировал кое-какие процессы в мозгу, и я тут же припомнил все, что произошло в действительности. Рафик сказал: будем будить. Я припомнил вчерашний тюремный день. Я припомнил, что припомнил, как в больнице вчера кто-то утешал меня добротой. Припомнил, что припомнил? Или припомнил то, что непосредственно рядом со мной, у моей больничной койки произошло?

Я ощутил легкое беспокойство. Как будто кто-то влез в мой мозг. Или призрак рядом возник невидимый. Я даже тайком от Рафика обшарил воздух вокруг себя. Никого, естественно, не обнаружив. Минуту спустя беспокойство прошло, как будто его и не было

Рафик в своем углу терзал телефон.

- Ну, что? Мычит? - спрашивал он в трубку. - Ты мычишь! - радостно сообщал мне. - Ты знаешь, что тебя только что разбудили?

В течение дня я несколько раз пошевелился, а к вечеру уже умел поднимать и опускать руку. Были сумерки, когда с глаз сняли повязку. То ли это башка кружится, то ли мир кружится вокруг башки, пытался понять я. Мне с трудом удалось остановить вращенье.

Темный фон. К нему под прямым углом примыкает другой темный фон. На нем - белый прямоугольник.

- Ну, как самочувствие? - сказало мне что-то не столь темное и прямоугольное, несомненно живое, несомненно умеющее говорить. Я знал, что это за существо и для чего предназначено, я видел его раньше, но как оно называется, не мог вспомнить никак.

Существо взяло меня за руку. Баба, догадался я.

- У тебя зрительная предметная агнозия, - сказал Рафик. - Будем надеяться, что это пройдет.

- Это не "Сонька", - сказал я.

- Ее Нина зовут.

- Она сменила духи.

Большей частью я спал. Засыпал внезапно - это походило на обмороки. Просыпался медленно и неохотно. Припоминал обстоятельства моего пребывания здесь. Да и вообще - в мире сем. Валера говорил, что такая работа ума мне крайне необходима. Особенно, на первых порах. Он настаивал, чтобы я в мельчайших подробностях вспоминал вчерашний день, проведенный мной на больничной койке. И особенно скрупулезно - вчерашний день, проведенный в тюрьме. Мало помалу я начинал говорить. Но больше думать. Были поводы.

- Долго я овощем буду? - спрашивал я Рафика.

- Аутоидентификация налицо, - отвечал он. - Ну, может быть и не до последней энграммы, но тождество личности можно с уверенностью констатировать. Вы прекрасная ЭПР-пара. С неким подобием нелокального взаимодействия. Овощем? - вспоминал он поставленный мной вопрос. - Так это же от тебя зависит. Надо учиться ходить, выполнять какие-то задачи. В общем, адаптироваться к телу. Осваивать, так сказать, матчасть. Думать ты умеешь уже.

Скоро я научился ходить и держать ложку. К этому времени относится и мое знакомство с Витей. Как-то он заглянул в палату.