Кратер Циолковский

С тех пор прошло около четырех лет. Андрей почти не изменился внешне, стал только более замкнутым и суровым. Работал он очень много, охотно отправлялся в самые рискованные экспедиции. Но боль потери не утихала, напоминала о себе постоянно.

И все-таки самолюбию Андрея чуточку польстило, тогда он решил, что девушки заговорили с ним о воде лишь потому, что хотели познакомиться. И поэтому был немного разочарован, увидев, что Вера и Гадя действительно спускаются к реке, и на них купальные костюмы.

Андрей сделал несколько резких движений, чтобы согреться, потом сел на краю обрыва. Кострова и Чумака все еще не было видно. Девушки, как и все купальщицы в мире, пробовали босыми ногами воду, весело взвизгивали. Об Андрее они, казалось, забыли. Потом бросились вперед, отчаянно брызгая во все стороны.

Вера плавала неважно. Она покрутилась у берега, поплескалась и скоро вернулась на песок. А Галя уплыла на самую середину реки, и оттуда доносился ее смех.

Потом стало тихо. И вдруг Андрей услышал тревожный возглас. Он вскочил, словно его подбросила пружина.

- Помогите! - долетел с реки слабый голос.

Не раздумывая, Андрей разбежался и бросился в воду. Да это был великолепный прыжок! Смуглое тело Соколова описало дугу, пронеслось над узкой песчаной полосой берега и, взметнув искрящийся каскад брызг, скрылось в волнах. Проплыв десяток метров под водой Андрей вынырнул совсем рядом с девушкой. Ее голова в купальной шапочке четко выделялась на серебряной чешуе воды.

Их взгляды встретились. Непослушная прядь, не поместившаяся под шапочкой, мешала разглядеть глаза Гали но Андрею почему-то показалось, что девушка нисколько не испугана, и в мерцающей серой глубине ее взгляда прячется хитринка. Нет, он определенно встречал ее где-то! Ему вдруг стало досадно на свой дон-кихотский прыжок.

- Вам помочь? - сухо спросил он.

- Судорога, - тихо проговорила Галя, усиленно загребая воду руками. - Извините, пожалуйста.

Андрей, осторожно поддерживая одной рукой девушку, поплыл к берегу. Он почувствовал, что ему становится жарко. Рука онемела, но передвинуть ее он боялся. В таком дурацком положении еще никогда не оказывался…

В нескольких сантиметрах от его лица смуглая девичья щека. Густые ресницы опущены. О чем она сейчас думает эта Галя? Рука Андрея чувствует быстрые толчки ее сердца. Но следов страха на лице девушки нет. Или она сумела сразу же справиться с испугом, или… Может быть, вмешательства и не требовалось?

Под ногами появилось ребристое дно.

- Вам лучше? - хмуро осведомился Андрей.

- Спасибо, - прошептала Галя. - Мне так неудобно… И что это вдруг со мной случилось…

- Пустяки. Я все равно собирался в воду. Так что вы даже сделали доброе дело - подняли меня с места.

Но шутка получилась неуклюжей. Впрочем, Андрей и не собирался оправдываться. К нему вернулось обычное самообладание.

- Все в порядке, - сказал он побледневшей Вере (вот она действительно испугалась, в этом не может быть сомнения!).

- Понимаешь, вдруг показалось, что я тону, - все так же тихо сообщила Галя, не поднимая глаз. - Ногу свело. А товарищ так быстро помог…

- Большое вам спасибо, - проникновенно сказала Вера и сама пожала Андрею руку.

С каким удовольствием Андрей снова прыгнул бы в воду!

- Пустяки, - резко сказал он, отворачиваясь. - Любой сделал бы так же…

Девушки рассмеялись. Вера звонко, заливисто, а Галя - одними уголками губ.

- Эту фразу почему-то произносят вое герои, - сказала Вера. - Годы идут, а она не меняется. Смешно, правда?

- Смешно, - согласился Андрей.

Его выручили Костров и Чумак, которые вернулись, наконец, после своего рекордного заплыва. Оказывается, они оба хорошо знали Веру, да и с Галей Костров успел познакомиться. Поэтому у них тотчас же завязался разговор.

Андрей выразительно постучал по циферблату часов.

- Пора, - сказал он.

- Извините, - развел руками Костров, обращаясь к девушкам. - Начальству надо подчиняться. Может быть, вы тоже поедете с нами в город? У нас машина просторная, все поместимся.

- Спасибо, - ответила Вера. - Мы еще побудем здесь.

- Только в воду больше не лезьте! - сказал Сергей. - Спасать больше некому.

Андрей не знал, что после их ухода Вера строго обратилась к подруге:

- Что ты это еще выдумала. Признайся, что просто притворилась! Ты же как рыба плаваешь! Смешно! А я-то, дура, сначала перепугалась…

Мокрая прядь опять упала на глаза, смуглые щеки залил румянец.

- Не надо об этом никому говорить, - тихо сказала Галя.

- И ты считаешь, что поступила хорошо, обманув человека?

- Это же не обман, Верочка! Просто… Ну, как тебе сказать… Испытание, что ли…

- Не нравится мне это, - почти сурово оборвала ее Вера, глядя в сторону. - Во-первых, тебе не пятнадцать лет, и нужно вести себя посерьезнее. А во-вторых, ты же ничего о нем не знаешь!

- Знаю, - упрямо сказала Галя. - Все знаю. Если хочешь, могу рассказать, как мы первый раз встретились…

- Ты что, раньше его знала?

Галя снова кивнула.

- У него таких знакомых знаешь сколько? Тысячи. Где уж всех запомнить! А встретились мы так. Я была тогда студенткой. Как-то раз пригласили меня встречать новый год. Прихожу - и вижу там его. Оказалось, хозяин дома, врач, был давний знакомый Соколова, провожал его в первый космический полет. До этого я видела Соколова только на портретах и думала о нем не больше, чем о других космонавтах. А тут смотрю - сидит совсем рядом. Обычный человек, такой же, как остальные. Улыбается, шутит, говорит о разных пустяках. А глаза у самого печальные-печальные… Мне кто-то рассказал потихоньку, что у Соколова погибла жена и он очень переживает. И так мне его вдруг жалко стало… Тогда я в первый раз и почувствовала, что никогда его не забуду… Мы просили его рассказать про свои полеты в космос, про лунные экспедиции. А он только отшучивался. И глаза все такие же невеселые. Наверное, даже не заметил, как я на него смотрела…

- И ты больше с ним не встречалась?

- Ни разу.

- Тогда ты знаешь про него не больше, чем я. Могу ручаться.

- Ну и напрасно! То, что я его больше не встречала, ничего не значит. Я стала собирать все, что про него было написано. С того дня, когда он первый раз полетел в космос. И чем больше читала о нем, тем сильней чувствовала: нет для меня лучшего человека в мире!

- Спорить не буду. Можешь думать о нем что угодно. Но мне одно неясно: что ты станешь делать дальше.

- Подожди, Верок. Все это не так просто.

- А Володя? Как же он? - глаза Веры стали холодными, тонкие брови сошлись у переносицы.

- Не надо об этом. Вера. Володя очень хороший, но… Не тот он, кто мне нужен…

- Он же любит тебя!

Галя вздохнула.

- Глупое все-таки сердце у человека. Разве ему можно скомандовать? Сегодня убедилась, что никогда не смогу с этим справиться. Что хочешь говори - не смогу! А Володе я напишу. Он поймет…

Голос минувшего

Экспресс «Варшава-Пекин» подходил к Омску. В кинозале поезда тянулись со стереоэкрана изумрудные ветви деревьев, плыли перед глазами зрителей миллионы цветов. На экране проходила вся история Омска - от бледных кадров кинохроники давних времен до последних дней.

Нина очень хотела посмотреть этот фильм, но ее спутники рассоветовали.

- Не надо портить впечатление, - сказал Володя. - Что там кино! Наш город, знаешь…

Он остановился, подыскивая подходящее яркое определение, не нашел, засмеялся и закончил:

- Словом, приедешь - сама увидишь!

Нина знала, что в новом городе встретят друзья, что впереди - масса интересных дел, но все-таки было чуточку страшновато. Что ни говори, а впервые уехать от родных не так-то просто. Хорошо еще, что спутники попались веселые, не дают скучать.

Нина выросла в Заполярье, там же и училась в университете. И вот теперь она, студентка четвертого курса исторического факультета, едет в далекий Омск для выполнения курсовой работы - «Революционные традиции сибирских рабочих». Тема большая, сложная, и Нина в душе побаивается. Когда она видит в зеркале на противоположной стене свое круглое, чуть курносое лицо с большими удивленными глазами, то невольно хмурится. Никакой солидности - совсем девчонка! И тут же искоса смотрит на своих спутников.