Кратер Циолковский

Узнав, что перед ним историки и журналист, Вася оживился.

- Очень рад, что вы приехали! У нас совхоз просто замечательный. Еще пять лет назад тут что было? Небольшая деревенька. Можно сказать, пустое место. А теперь? Смотрите, какие дома! Дворец культуры, зимний плавательный бассейн… А знаете ли вы, что у нас впервые в области испытываются радиокомбайны? Сегодня началась уборка раннеспелых сортов. Я вам обязательно покажу!

Вася говорил так стремительно, словно впервые за много дней встретил незнакомых людей и торопился выложить им накопившиеся новости. Его слушатели даже немного оторопели.

- Пропала экспедиция! - шепнул Нине Володя.- Этот расторопный юноша не успокоится, пока мы не увидим все местные достопримечательности…

- Может быть, вы спешите? - деликатно спросил Вася. - Но я вам прямо скажу: не посмотреть на работу радиокомбайнов преступление. Представляете, один оператор выполняет обязанности десятка комбайнеров. Конечно, вы это могли видеть в кино и по телевизору, но действительность вас просто поразит. Ручаюсь! Превосходная тема для очерка, - повернулся он к Володе.

- Я бы с удовольствием…

- Между прочим, на корреспондентов центральных газет мы в большой обиде, - проникновенно сказал Вася. - Совхоз один из лучших в стране, а заглядывают ваши товарищи к нам не часто. Конечно, у нас есть ваши собкоры-общественники, но они между нами говоря - смотрят на все как-то обыденно. Привыкли, что ли? А свежий глаз всегда лучше!

- Даю слово, - сказал Володя, - что обязательно поинтересуюсь вашими делами. Но сначала вы, комсомольцы совхоза, должны нам помочь. Мы ведь к вам не с экскурсией, а по делу.

- Помочь? Это пожалуйста! Считайте, что комсомольская организация уже мобилизована. У нас ребята - огонь!

Заметив, что Вася готов начать новый пылкий монолог, Комаров поспешил объяснить причину, которая привела их в совхоз. Пока он говорил, на лице комсорга сменилась целая гамма чувств - любопытство, удивление, восторг.

- Это же просто замечательно! - убежденно воскликнул Вася. - И вы уверены, что рукопись существует? Впрочем, я и сам ничуть не сомневаюсь. Вот вам моя рука! Можете считать, что их двести пятьдесят. Все наши комсомольцы помогут вам в поисках.

Он на мгновение задумался, смешно нахмурил выцветшие брови, а потом его лицо снова просияло.

- Нам даже не надо заезжать в совхоз. Я совершенно точно вспомнил сейчас, что бакенщик жил здесь неподалеку. Могу даже указать место. Видите - вон тот пригорок? Как раз там!

Комаров с сомнением посмотрел на зеленый холмик около обрыва. Мимо этого места они проезжали несколько минут назад.

- Не верите? - обиженно спросил Вася. - Честное комсомольское! Пять лет назад здесь была разрушенная землянка. Мы потом ее сломали. А кто-то из старожилов рассказывал, что в ней когда-то жили бакенщики. Между прочим, последний из них уехал не так давно - лет пятнадцать назад.

- А может быть, наш бакенщик жил совсем в другом месте? предположила Нина.

- Вряд ли, - сказал Комаров. - Бакенщик обслуживает большой участок реки, и около одной деревни искать другого бесполезно. Да, пожалуй, это так и есть.

- Точно! - сказал Вася. - А сейчас у меня такое предложение. Вы поезжайте к месту, начинайте разведку! А я возвращаюсь в совхоз, поднимаю всех свободных хлопцев - и сюда. Мы мигом!

Он вскочил в машину, ловко развернул ее и, весело помахав рукой на прощание, помчался в совхоз.

- Боевой парень, - сказал Комаров. - Что ж, с таким помощником дело у нас пойдет. Думаю, что мы на самом пороге находки. Один шаг остается. Сделаем его?

Но Николай ошибся. Поиски оказались более сложным делом. И если бы не помощь комсомольцев, им пришлось бы копать очень долго.

Николай Комаров рассуждал так. Документы должны находиться в металлическом ящике, иначе трудно рассчитывать, что они могли бы уцелеть в земле. Он закопан, очевидно, недалеко от дома бакенщика. Поэтому, проверив с помощью металлоискателя окрестности, можно обнаружить предмет поисков.

Смирнов не подвел. Не успели они подготовить прибор к работе, как подкатила грузовая машина, в кузове которой было человек тридцать парней и девушек. У каждого в руках лопата. Сам Вася не приехал - его задержали какие-то срочные дела.

- Много-то вас как! - покачал головой Комаров. - Ну ничего, веселей будет.

Он поправил на голове наушники и медленно пошел вдоль берега, передвигая искателем. Почти сразу же послышалось гудение.

- Есть! - восторженно закричал кто-то.

Стараясь не выдавать волнения, Николай указал место, где следовало копать. Вокруг тотчас образовалось кольцо любопытных. Трое ребят начали усердно орудовать лопатами.

- Нашел! - снова раздался тот же голос.

Но находка не доставила радости. Из земли было извлечено ржавое ведро.

За ведром последовали и другие находки - обломок чугунной плиты, кастрюля, кусок листового железа. Комаров разбил комсомольцев на группы, и вскоре все работали.

- Никогда не думала, что можно раскопать столько хлама! удивлялась Нина.

- Люди здесь жили десятки лет, - сказал Володя. - Вот и накопилось разное. Но все это пока мало утешает…

Солнце уже клонилось к закату, когда над притихшей рекой гулко загремели победные крики. Один из совхозных комсомольцев, маленький, рыжеволосый паренек, нашел замаскированный погреб. Сначала он раскопал смятый жестяной бидон и хотел было выбраться из ямы, но неожиданно его лопата провалилась в какую-то пустоту. Оказалось, что рядом - полузасыпанное подземелье. Раскидать глину было делом нескольких минут. И вскоре на поверхность торжественно был извлечен небольшой окованный жестью сундучок.

Подгнившая крышка с него легко слетела.

- Отойдите, товарищи! - сказал Комаров. - Попрошу не толпиться. Здесь оружие.

Все притихли. В сундучке лежали густо смазанные револьверы, круглые гранаты-лимонки, стояла жестянка с позеленевшими патронами.

- Ого! - присвистнул кто-то. - Целый арсенал…

- А рукопись? - спросила Нина, наклоняясь над сундучком.

Володя видел, как дрожит ее рука и стремительно пульсирует жилка на загорелой шее.

- Есть и рукопись! - весело проговорил Комаров. Он выпрямился и высоко поднял над головой пачку желтых тетрадных листов, густо исписанных карандашом…

Рукопись Соснина

«Настроение прескверное. Кругом - война, борьба, а я, как проклятый, пролеживаю бока. Тьфу! Землю готов грызть от злости. И главное - винить некого. Дурацкая болезнь зацепила так крепко, что не знаю даже, смогу ли вообще выбраться.

…Все-таки, кажется, я придумал себе занятие. Петрович раздобыл мне толстенную тетрадь и карандаш, буду теперь царапать помаленьку. Надо обязательно изложить удивительную историю, свидетелем которой я стал. Иначе никто не поверит. Откровенно говоря, я и сам бы не верил, если бы кто другой мне все это рассказывал. Но в будущем - не в нынешней заварухе, а лет через пять-десять - можно будет все проверить досконально. Вот тогда-то, может, и пригодятся мои записи.

Да, я сейчас - единственный живой свидетель, если не считать, конечно, Платона. Но мне с трудом верится, что он может вернуться. И поэтому надо припомнить все мелочи.

…Итак, с чего же все началось? Пожалуй, с ночного боя под Ольховкой. Нет, еще раньше. Когда прибыл из города связной. Да, он и сыграл главную роль в судьбе Платона Журко.

Наш отряд стоял в глухом урмане. Жили в шалашах и землянках. В селах старались не задерживаться. Командиром у нас был Игнат Лосев - светлая голова. Бывший омский железнодорожник. А я, прежний учитель, сделался комиссаром.

Народу в отряде было человек семьдесят. Не очень густо, но и не так мало. Беляков пощипывали. Даже о крупных операциях помышляли.

А теперь про Журко. Его в отряде любили. Знающий врач и боец неплохой. Правда, фантазер. Как начнет про будущее рассказывать - уши развесишь. Про города-сады, разные хрустальные купола, дворцы, про удивительные машины - о чем только он не говорил. И так подробно, словно все своими глазами видел. Как сейчас его вижу: сидит у костра, очки поблескивают, бородка растрепана, светлые волосы на лоб упали. Вид, прямо скажу, не воинственный. А в бою ведь совсем другой становился… Впрочем, опыт у него был. К нам он пришел не сразу, воевал сначала в другом отряде. Но потом был ранен, отлежался в деревне и к нам пристал.