Пришельцы

- А почему бы и нет? - Плэйтон недоуменно поджал губы. - Мало ли зачем встают люди на рассвете!

- Вначале и я подумал то же самое, - Маклейн допил воду и поставил стакан на стол. - Но потом...

- Что случилось потом? - прервал Плэйтон затянувшуюся паузу.

- Хейлигер постоял несколько секунд возле моей двери и, убедившись, что я сплю, пересек холл и стал осторожно открывать дверь в комнату Стэнли. При этом он то и дело озирался по сторонам и вздрагивал от малейшего шороха.

- Представляю, какого страха вы натерпелись!

- Я? С чего вы взяли? Это Хейлигер все время боялся чего-то!

- И чего же он, по-вашему, боялся?

- Откуда мне знать? За этим я к вам и пришел.

- Что же он натворил, этот возмутитель ночного спокойствия?

- Напрасно иронизируете, полковник. Хейлигер вошел в комнату Стэнли...

- Без стука?! - ужаснулся Плэйтон. - Какая невоспитанность!

На этот раз Маклейн пропустил насмешку мимо ушей.

- Пробыл там несколько минут...

- И задушил Эдварда голыми руками. Хотя, нет, Стэнли ведь был сегодня на совещании.

- И вышел обратно в холл, засовывая что-то в карман халата.

- Клептоман! - осенило Плэйтона. - В состоянии транса обобрал беднягу Стэнли до нитки и зарыл украденное где-нибудь под кустом. Вы случайно не психиатр, Антони?

- Перестаньте, полковник! - разозлился наконец Маклейн. - Отнеситесь к моему рассказу серьезно.

- Не могу, док.

- Вы не находите во всем этом ничего странного?

- Видите ли, Маклейн. - Плэйтон взял сигарету и принялся ее разминать, катая между большим и указательным пальцами. - Необычна сама ситуация, в которой мы очутились. Трудно ожидать, чтобы люди вели себя в этих условиях привычным образом. Скорее, наоборот. Я не случайно спросил, не психиатр ли вы.

- Не пойму, куда вы клоните, Плэйтон.

Полковник пристально взглянул в глаза Маклейну.

- Будем считать, что Хейлигер лунатик. И пока остановимся на этом варианте. Договорились?

- Парадом командуете вы.

- Хорош парад! - фыркнул Плэйтон. - Ладно. Мы еще вернемся к этому разговору, доктор. А теперь, - он посмотрел на часы, - с минуты на минуту сюда пожалуют ваши коллеги.

У Маклейна поползли вверх брови.

- Совещание перенесено на восемь. - Полковник включил переговорное устройство. - Что новенького, капитан?

- Получена очередная сводка, господин полковник. В Гринтауне пропали двое детей. Мальчик и девочка.

- Вот так, - полковник покосился на Маклейна. - Подробности?

- Кэтрин и Винцент Стависски. Ей пять лет, ему - семь. Последний раз их видели в городском парке шесть часов назад. Фотографии детей розданы патрулям, по телевидению и радио переданы объявления.

Продолжаются поиски шестерых неизвестных. Вертолетчики и десантные части прочесывают лес в районе поста N_87.

- Результаты?

- Пока никаких.

- Ясно. Где Стэнли и Хейлигер?

- Только что вошли, господин полковник.

- Пусть идут сюда.

- Слушаюсь.

"Пора подавать в отставку, - с раздражением и горечью подумал Плэйтон, глядя на усаживающихся за стол членов комиссии. - Что я смыслю в этой дьявольской головоломке? Другое дело - вооруженный конфликт. Там все ясно: есть противник и его надо одолеть во что бы то ни стало. А здесь? Кто нам противостоит? Фиолетовый туман? Призраки? Эльфы, пляшущие вокруг коровы? Но, с другой стороны, был взрыв. И кто-то похищает людей... Кто?.. И вообще, с какого конца надо подступиться к этой проблеме?"

Стэнли раскрыл голубую пластиковую папку, достал из нее какие-то бумаги. Хейлигер положил перед собой записную книжку и фломастер. Маклейн - сплошная подозрительность - не сводил с обоих настороженного взгляда.

"Этот вряд ли сообщит что-то путное, - отметил Плэйтон. - Напуган до полусмерти и ни о чем, кроме утреннего происшествия, думать не в состоянии. Остаются двое. Кто-то из них был на рассвете в старой казарме. Если медику не померещилось, Хейлигер отпадает. Стало быть, остается Стэнли. А почему, собственно, не Маклейн? Был в это время у себя в комнате? Но кто это может подтвердить? Хейлигер, который якобы заглядывал к нему в дверь? Ну а если Маклейн сочинил свою историю специально, чтобы отвести от себя подозрение? Он, дескать, был в это время в коттедже и даже наблюдал, как биолог прокрался в комнату Стэнли. Вполне вероятно..."

- Начнем, господа. - Плэйтон зажег сигарету. - Кто первый? Вы, Стэнли?

- Как вам угодно. - Физик оторвался от лежащих перед ним бумаг. - Начну с фактов. Здесь, - он ткнул пальцем в бумаги, - анализы проб на радиоактивность, взятых с поста N_87. Одежда военнослужащих, оружие, личные вещи, растения, почва не содержат ни малейших следов радиоактивного распада. Никаких отклонений от нормы.

Не располагая исчерпывающей информацией, делать какие-либо выводы преждевременно. Лично я не вижу прямой связи между взрывом в глубине полуострова и появлением здесь тех, кого мы называем пришельцами.

Да, мы впервые услышали о них только теперь, после взрыва. Но, учитывая обширность территории полуострова, большая часть которого расположена за полярным кругом и практически не заселена, мы с таким же успехом можем предположить, что пришельцы обосновались там еще задолго до взрыва и что именно он явился причиной их миграции, а стало быть, и встреч с людьми.

Ну а если принять это мое предположение, то мы имеем дело с аномальными явлениями, которым не находят объяснения, но которые в общем-то не новы. Достаточно вспомнить хотя бы Бермудский треугольник. У меня все, господа.

Плэйтон слушал физика вполуха, мысленно фиксируя все: интонации голоса, выражение лица, жесты, манеру держаться. На первый взгляд, в поведении Стэнли ничего подозрительного не было. Внешне он был абсолютно спокоен, но именно это спокойствие резко контрастировало с его полуистерическими выходками на утреннем совещании и невольно настораживало.

- Ну что же, - Плэйтон кивком поблагодарил физика. - Послушаем остальных членов комиссии. Что у вас, Хейлигер?

- Примерно то же, что и у Стэнли. - Глухой, невыразительный голос биолога удивительно соответствовал его внешности - редкие грязновато-пепельного цвета волосы, незапоминающееся лицо, заурядное телосложение, серый поношенный костюм. О таких говорят: глазу зацепиться не за что. - Обследования не обнаруживают ничего инородного на одежде и предметах, принадлежавших солдатам с восемьдесят седьмого поста. Ни растения, ни микроорганизмы почвы в тех местах, где наблюдались пришельцы, не претерпели решительно никаких изменений.