Пришельцы

- Не надо, господин полковник, - Капитан поднял на него пристальные глаза. - Я слышал ваш разговор с генералом.

- Ну и что из того? Насколько я понимаю, это входит в ваши обязанности, не так ли?

Лицо Крейна слегка порозовело.

- Теперь моя очередь сказать "не надо", - ухмыльнулся Плэйтон. Америку вы для меня не открыли, Генри. Что же до моральной стороны вопроса, то обсуждать ее не наше с вами дело. Так что не смущайтесь, Крейн. Тут все в порядке.

Полковник взял с подноса чашечку и поднес к губам.

- Вас еще интересует мое мнение о членах комиссии? - Крейн помешал кофе ложечкой и аккуратно опустил ее на блюдце.

- Да. - В голосе Плэйтона прозвучало удивление.

- Они мне не нравятся.

- Даже так?

- Да. - Крейн сосредоточенно смотрел в свою чашку, словно собираясь гадать на кофейной гуще. - В их присутствии мне бывает не по себе.

- Они давят на вас своей ученостью, - понимающе кивнул полковник.

- Не в этом дело. - Крейн помолчал. - Они в самом деле угнетают меня, но это скорее из области физиологии.

- Физиологии? - поперхнулся Плэйтон и опустил чашечку на стол. - При чем здесь...

Резкая трель телефонного аппарата прервала его на полуслове. Звонили по секретному кабелю. Крейн сделал попытку встать, но полковник жестом велел ему оставаться на месте, прошел к рабочему столу и снял трубку.

- Плэйтон слушает.

- Вы что - окончательно свихнулись, полковник? - ворвался в комнату разъяренный генеральский бас. - Какого дьявола вы себе позволяете!

Плэйтон демонстративно положил трубку на стол, выдвинул ящик и достал из него неначатую пачку сигарет. Вопли генерала продолжали сотрясать воздух. Полковник, не торопясь, распечатал пачку и закурил. За окном над темной зубчатой линией леса догорала полоска заката.

Розенблюм бушевал минут десять. Потом гроза постепенно пошла на убыль и, наконец, затихла совсем.

- Где вы там, Плэйтон? - почти миролюбиво изрек Розенблюм. - Почему молчите?

- Выбираюсь из-под обломков, сэр. - Плэйтон выпустил к потолку длинную струю дыма. - Вы тут камня на камне не оставили.

- Вы неисправимы, Ричард. Вы злоупотребляете моим добрым отношением к себе.

- К кому, генерал? - ехидно переспросил Плэйтон и подмигнул Крейну.

- К вам, черт бы вас побрал! - снова взорвался Розенблюм. - Имейте в виду, Плэйтон, что в один прекрасный день мое терпение лопнет и...

- Вы разжалуете меня в рядовые, - подсказал Плэйтон. Пятидесятишестилетний новобранец Ричард Плэйтон - краса и гордость Национальных Вооруженных Сил. Неплохо звучит, а?

- Заткнетесь вы, наконец, или нет?! - взвыл генерал. - Вот паршивый язык...

- Вечно путается под ногами.

- Под ногами? - опешил Розенблюм. - Язык? Что вы плетете?

- Неважно, господин генерал. Куда важнее другое - вы правы. Именно мой паршивый, как вы только что выразились, язык испортил мне всю карьеру.

- Слава богу, хоть это вы понимаете, - облегченно вздохнул Розенблюм.

- Стараюсь, господин генерал.

- Слушайте меня внимательно, Ричард.

- Да, господин генерал. Я весь - слух и внимание.

- Хорошо вам зубоскалить, - ворчливо позавидовал Розенблюм. - У вас там небось тишь да гладь, птички чирикают.

"Что верно, то верно, - Плэйтон еле сдерживался, чтобы не заскрипеть зубами. - Мне хорошо. Тишь да гладь. Птички поют, И никаких проблем".

- А здесь... - генерал вздохнул. - События принимают угрожающий характер, Плэйтон. Посмотрели бы вы, что тут творится! Все как с ума посходили. Только и разговоров, что об этих проклятых пришельцах. Оракулов развелось - плюнуть некуда. И все в один голос светопреставлением пугают. Беспорядки, волнения. Вот-вот паника начнется. Полиция с ног сбилась. Пресса неистовствует. От репортеров отбиваться не успеваю, того и гляди на части разорвут.

Словом, в вашем распоряжении двенадцать часов, Ричард. Выбейте дух из этих ученых бездельников. Поднимите на ноги авиацию, бронетанковые подразделения, десантников. Прощупайте каждый дюйм на полуострове. Разыщите пришельцев где бы они ни были: на земле, в небе, на море. Уничтожьте их. С сегодняшнего дня вам подчинена ракетная база Пайнвуд. Действуйте, Ричард. Умоляю вас. В противном случае я ни за что не ручаюсь. Слышите?

- Слышу. - Плэйтон раздавил о пепельницу окурок. - Сделаю все, что в моих силах.

Розенблюм тяжко перевел дух.

- Держите меня в курсе, Плэйтон. Связь только по секретному кабелю. У меня все. И да поможет вам бог.

- Да поможет мне бог! - Плэйтон стиснул зубы и грохнул трубкой по аппарату. - Как вам это нравится, Крейн?

- Никак. - Капитан допил кофе, вопросительно взглянул на Плейтона. Налить вам горячего?

- Налить. - Полковник выплеснул остатки кофе в корзину для бумаг и протянул чашку Крейну. - И не скупитесь, Генри.

- Вы неосмотрительны, господин полковник, - заметил Крейн, наполняя чашку.

- Вы тоже, - Плэйтон, улыбаясь, указал глазами на чашку. - Куда теперь прикажете сахар класть?

Капитан пропустил реплику мимо ушей.

- Не следовало говорить с Розенблюмом в таком тоне. Генерал обидчив и злопамятен.

- И только? - Плэйтон отхлебнул из чашки и поморщился. - Розенблюм невежествен, самовлюблен, двуличен, завистлив, вероломен, мнителен, как старая дева, ленив, дремуче глуп... Продолжать?

Крейн пожал плечами.

- Все это в разных вариантах я не раз высказывал ему лично. Были на то причины. Думаете, по чьей милости я так и "засох" в полковниках?

С чашкой в руке Плэйтон машинально прошелся по кабинету.

- Слушаете вы меня, а про себя, наверное, думаете: зависть говорит в человеке. Представьте себе, нет. Все суета, Генри. Генералом мне уже не стать, да, честно говоря, я и сам не хочу этого. Лучше быть полковником и оставаться порядочным человеком.

Он отхлебнул от чашки и состроил страдальческую гримасу.

- Побойтесь бога, Крейн. Дайте хоть кусочек сахару. Как-никак, а я пока еще ваш начальник. Ну вот, теперь совсем другое дело. И все-таки я, наверное, так никогда и не пойму, что находят в этой бурде индусы.

- Арабы, сэр, - улыбнулся Крейн.

- Я оговорился. Конечно, бразильцы.

- Арабы, - поправил капитан.

- Какие еще арабы?

- Те, которые выращивают кофе.

- А сами предпочитают пить чай.