ТОЧКА ДЖИ-ЭЛ

Здесь же ничего подобного не наблюдалось! Или ратлы (а точнее, их хозяева, камалы) не предвидели подобного вторжения, или… Или они были идиоты. С другой стороны тот же Ленток всегда предупреждал починённых от отношения к противнику как к дураку. И Ноу могу заверить: камалы дураками не были. Они, возможно, мыслили как-то иначе, чем люди, но это был хитрый и умный противник.

С пулемётными гнёздами отряд разделался быстро, а за ними прямо за поворотом коридора находился первый шлюз. Люди взломали заслонку тем же лазерным резаком — о чудо! — ворвались в святая святых этой секретной базы — непосредственно лабораторный корпус.

Отдельных охранников ратлов они уничтожили минут за пять-семь, а персонал, пара десятков учёных и техников заставили построиться вдоль стены. Среди персонала оказалось и четверо камалов, которые нервно скалили свои крысино-собачьи морды. Один из камалов начал трясти дипломатическим удостоверением и стращать всеми карами Галактического Совета за вторжение на суверенную территорию, но Ноу изъял документ и пригрозил чужому прострелить ему башку, если тот не замолчит.

Тут же удалось установить связь с западным подразделением, занимавшимся центром обучения клонов и со второй половиной отряда, зачищавшим технологические помещения и отсеки охраны базы. Там всё прошло чётко: десантники не потеряли ни одного киборга, ни, тем более, ни одного человека! Имелось несколько попаданий в личный состав, но резерв защитных костюмов ни у кого не был израсходован более чем на 10 процентов.

Ноу не мог нарадоваться на своих ребят, особенно на землян: все действовали сосредоточенно, словно работали с альтерами не в первый, а в двадцать первый раз. Никакой чрезмерной злобы или истерии победителя — а такое часто наблюдается с новичками, обрабатывающих чужаков, все деловиты и точны, словно те же киборги.

Даже ушастик его удивил: Ноу несколько раз успевал бросить взгляд в его сторону. Заметно было, что застёгивание наручников на пернатых лапах ратлов или шерстистых у камалов вызывает у парнишки некоторое замешательство, но вряд ли глаз, чуть менее опытный, мог бы это определить.

Специалисты по ТКП-технологии с помощью десантников установили «коконы» и подготовили к фиксации всю лабораторию вместе с конвейерными чанами, где из сгустков биорастворов формировались человеческие тела разной степени готовности. Все документы, которые противник не успел уничтожить, сложили в бронерацен и, сковав пленных молекулярными цепями, повели на выход. Захваченный персонал был необходим как одно из вещественных доказательств.

Трое специалистов остались подготовить к включению «коконы» ТКП для консервации всей этой клоаки. Всё шло донельзя гладко, но у сержанта в душе словно какой-то червяк шевелился, и поэтому Ноу всё время подгонял ребят и пленников. Почти бегом они добрались до выхода из лаборатории, и вдруг ожила аэска.

— Транас! — кричал в ухо сержанту генерал Ленток. — немедленно занимайте оборону! Нас атакует крупное подразделение штурмовых кораблей камалов. Поднимаю корабль на орбиту для перегруппировки, вызываю эскадру из гипера….

В канале связи заулюлюкало, и возникла целая стена помех — явно искусственного происхождения.

Ноу остановил группу как раз у блок-поста перед поворотом в лабораторию и вызвал по локальной связи тройку «консерваторов». Собственно, вариантов было не так уж много. Сержант надеялся, что штурмовики на орбите справятся с нападавшими, хотя в зависимости от численного соотношения это может занять некоторое время.

Камалы же, вне сомнения, будут стараться не допустить получения неопровержимых доказательств их секретной деятельности. Для этого какая-то часть будет атаковать отряды, высадившиеся на поверхность планеты. Если включить «коконы», людям волей-неволей придётся покинуть эти тоннели — или же дать ТКП- полю убить себя. В принципе, выбираться из хорошо укреплённого тоннеля на открытую местность — почти самоубийство, там отряд, рано или поздно, перестреляют, как уток на охоте, пока наши штурмовики не придут на помощь. А оставаться здесь можно только не включая «кокон», но если камалы ворвутся сюда — а исключать такое нельзя, то тогда они получать возможность замести следы существования лаборатории.

Сержант принял решение: отсиживаться здесь значило либо сразу покончить с собой, либо провалить задание, а включить здесь «коконы» и выйти на поверхность равносильно почти неминуемую гибель. Это самое «почти» давало мизерный шанс, который стоило использовать. Ясно, что пленные только обуза — хорошо бы доставить живых свидетелей, но… Под шквальным огнём они всё равно погибнут первыми: у них нет защитных костюмов. Поэтому из двух зол выбирают меньшее.

Ноу отправил колонну пленных назад, приказав Шмакову засунуть их всех в зону действия «коконов» — не хотелось быть таким уж явным убийцей, но на войне как на войне.

Сам же сержант с остатками отряда направился к выходу. Подоспели они как раз вовремя — челноки камалов уже высаживали десант.

Из-за сработавших фугасов, рядом с входом в лабораторный комплекс смог пуститься только один челнок, и отряд прямо на бегу открыл огонь из всех видов оружия, сейчас уже не стесняясь в применении индукторов. На десантных челноках нет мощного защитного поля, да и при высадке десанта его приходится отключать со стороны десантного шлюза, а сейчас шлюз был направлен к входу в тоннель.

Челнок исчез во вспышках разрывов, как и весь десант альтеров — а их корабль такого класса берёт голов 30. Взрывная волна саданула и в тоннель, поэтому людям пришлось броситься на пол, несмотря на верных киборгов, прикрывавших их силовыми щитами.

Рассредоточившись у входа, отряд поджидали возвращения Шмакова и техников, одновременно обстрелом прижимая к земле высаживавшиеся поодаль десанты. Всего челноков камалов оставалось шесть — два сели сравнительно недалеко к западу, метрах в четырёхстах, почти на краю растёкшегося голубого пятна от взрыва «нуль-фугаса», остальные подальше, где-то в километре. Из мощного переносного индуктора, доведя напряжённость поля до максимум, Итон подбил ближайший из челноков, который не успел полностью свою защиту, но остальные закрылись дымкой силовых полей и ушли за дальние скалы.

Сержант прикинул, что камалы высадили голов девяносто, не меньше. По их роившимся вдали над скальной грядой, челнокам можно было догадаться, что и западный вход активно атакуют, так что противник располагает достаточными силами.

Тем временем вернулась группа Шмакова, и тот доложил, что всё в порядке, и «коконы» вот-вот сработают. У входа в тоннель людей вряд ли могло достать фоновым полем, но, тем не менее, Ноу приказал рассредоточится в скалах вокруг разрушенных ворот.

Связи с эскадрой по-прежнему не было — камалы применили сильную систему подавления. Отряд имел и обычные передатчики электромагнитных волн, но эта техника позволяла на приличном уровне лишь поддерживать связь между членами подразделения — Ноу не мог вызвать по радио даже западную группу.

Ситуация прорисовывалась кислая. Вскоре камалы высадят ещё десанты, они начнут медленно подтягиваться к входам в лабораторный комплекс, их челноки уйдут, явно освобождая место штурмовикам, а если эскадра СИ не сможет вмешаться, то отряды просто выжгут в этих скалах.

Своим бойцам Ноу приказал экономить боезапас и стрелять как можно точнее: индукторы прекрасное оружие, но жрут энергию неимоверно. Пару-тройку раз можно ещё выстрелить из лазера на полной мощности, правда это будет довольно опасно и для самих стреляющих из-за ионизационных разрядов. Обычное огнестрельное оружие с учётом индивидуальной брони камалов, большого эффекта не даст. Хотя, конечно, придётся использовать и его.

Через систему слежения бронекостюма Ноу хорошо видел, как десант камалов, укрываясь за скалами, начал разворачиваться в их строну. Как сержант и предполагал, все челноки противника ушли за низко висевшие облака, и на мгновение воцарилась странная тишина. Картина могла бы показаться совершенно безжизненной, если бы не валявшиеся в поле зрения створки ворот шлюза лабораторного комплекса, обломки уничтоженного челнока и не голубое свечение на равнине.