ТОЧКА ДЖИ-ЭЛ

Ушастик продолжал, не отрываясь, смотреть на сержанта и снова мелко закивал:

— Господин сержант, я всё это понимаю, я не подведу вас. Пожалуйста, возьмите меня!

Ноу крякнул и хлопнул ладонями по коленям — он просто его доставал своим мальчишеством. Захотелось выпить, но делать это одному при ушастике было не вполне удобно, а предлагать ему — значит спаивать личный состав.

— Слушай, Сергей, — сказал Ноу, обращаясь к курсанту по имени и стараясь говорить как можно более спокойно, уверенно и с расстановкой, — если ты хочешь знать моё мнение, я скажу. Вот оно: ты — не слишком хорошая кандидатура для данной операции. Прости, но это так и есть! Я здесь готовлю парней уже двадцать лет, сам участвовал в боевых переделках и могу различать, кто чего стоит. Ты хороший, упорный парень, я уверен, ты сделаешь неплохую карьеру в Содружестве и много поработаешь на благо всех нас, идентичных, а значит, и на благо землян. Но не место тебе в команде, которая будет высаживаться на эту чёртову планету этих куриц, продавшихся крысам! У нас будет не так много времени для действий на незнакомой территории. Кроме того, до конца пока не понятно, с каким уровнем сопротивления мы можем столкнуться. Там наверняка будет жарко, там нужны настоящие бойцы…

— А я — не боец? — тихо проговорил ушастик, опуская голову.

Сержант вздохнул, секунду подумал, хорошо ли проявлять такую «нежность» к курсанту, и протянув руку, ласково, насколько мог, потрепал его по плечу.

— Извини, но скажу правду: для этой операции ты не тот боец. Я дам тебе характеристику, куда ты захочешь, подумай, где бы тебе было интересно служить дальше, покопайся в справочниках. Но на это задание не просись, ты не подходишь!

Курсант Миронов по-прежнему, не поднимая головы, и так же негромко спросил:

— А не может быть, что вы ошибаетесь?

— Я учу курсантов уже очень давно, тут я не ошибаюсь, поверь!

Ушастик сидел, по-прежнему опустив голову, но Ноу видел, что он часто-часто моргает. Вот же дьявол, не хватало, чтобы курсант начал тут ещё и плакать!

— В общем, — нарочито бодро пророкотал сержант, — не распускай нюни!

Ноу достал служебный блокнот с персонкодами на каждой странице, накатал от руки записку дежурному и, встал, протянув листочек курсанту:

— Держи, отдашь ребятам на посту у перехода на третий уровень, тебя довезут.

Ушастик тоже поднялся, продолжая рассматривать пол.

— Шоколадку хочешь? — совершенно искренне предложил сержант.

Он прекрасно знал, что курсантам выдают вполне достаточно и питания, и сластей разных, но хотелось хоть как-то посластить парню "горькую пилюлю" отказа.

Сергей помотал головой:

— Спасибо… — И медленно, словно рассчитывая, что сержант передумает и скажу: "Да нет, парень, я тебя, конечно, возьму…", поплёлся к выходу.

Ноу покачал головой и посмотрел на часы — пожалуй, он ещё успеет сегодня к девицам, не так уж и много времени прошло, и не особо вечер-то испорчен.

У самой двери ушастик остановился и поднял глаза на сержанта — они, действительно, были влажными. Ноу провёл ладонью по лицу, словно стирая усталость, а на самом деле скрывая невольную улыбку: ну и солдат!

— Господин сержант… вы только меня правильно поймите, пожалуйста!

— Да я всё прекрасно понимаю… — начал Ноу, стараясь сразу же положить конец переходу к просьбам по второму кругу.

— Да нет, нет, вы не правильно поняли… Понимаете, я… вырос без отца, а мне всегда хотелось… Ну и вы мне как отец, честное слово… Я просто хочу быть рядом с вами, когда вы туда полетите…

Сержант чуть не поперхнулся — такой тирады он просто не ожидал. Надо же — как отец, фу ты, ну ты!

— Это я-то — отец? — стараясь оставаться совершенно спокойным, спросил он. — Что-то ты, парень, ошибаешься. Я к тебе ведь, в общем-то, строго относился, поблажек не давал, и так далее. Не выдумывай, пожалуйста!

— Я не выдумываю. И правильно, что не давали поблажек. Я всегда чувствовал, что я, ну… — Он в который раз замялся, — не вполне мужественный, вот! А у вас я за четыре месяца очень многому научился, вы из меня мужчину сделали.

В глазах у него дрожала влага — вот-вот потечёт через край.

— Мужчину! — передразнил Ноу, ласково усмехаясь. — Плохо, видать, сделал, коли ты вон разреветься готов, а мужчины не плачут. Тем более, те, кто просится на такое задание.

— Я правда очень хочу пойти туда с вами, — тихо сказал ушастик, снова опуская глаза. — Именно с вами.

С этим надо было что-то делать, ведь так можно было препираться до бесконечности.

— Отставить! — скомандовал сержант. — Хватит, курсант Миронов! Приказываю убыть в расположение взвода и готовиться к отбою, до которого уже всего ничего. Не успеете вернуться в казарму в срок — получите взыскание. На сегодня разговор окончен. Выполняйте, шагом марш!

Мгновение ему казалось, что ушастик-таки расплачется, но парнишка сдержался, неожиданно чётко выпалил "Есть!", козырнул и вышел из квартирки.

Ноу чертыхнулся — ну надо же: как отец! Сынок выискался, только о таком сыне сержант и мечтал.

Ноу уже пожалел, что сказал эту фразочку — "На сегодня разговор окончен" — курсант мог её понять так, что с ним готовы продолжать обсуждать эту тему позже.

"Впрочем, чего я-то так переживаю?" — подумал сержант.

Он вернулся в гостиную и намахнул стопочку, после чего сел в кресло и вытащил пачку "Салгана".

Сразу включился Прислужник и напомнил, что хозяин обещал сам себе не курить дома.

— Да помолчи ты! — отмахнулся сержант.

В общем, надо же, впервые с ним такое — чтобы курсант вдруг сказал, что Ноу ему как отец, надо же! Ну и что ему с этим делать? Всю жизнь мечтал иметь такого сыночка — плачущего, как девка, слюнтяя. Что-то сержант, наверное, с возрастом начал не так делать — ведь раньше ни разу никто ещё не додумался припереться перед самым отбоем и начать проситься остаться служить по его началом. Это ж чёрт знает, что, в самом деле!

Ноу взял модуль памяти, вставил его в приёмник, нашёл то, что требовалось и наскоро полистал развернувшееся перед ним личное дело курсанта Миронова. Ну да, понятно, он с самого начала как-то не слишком обратил внимание на такие вещи: парень рос без отца, его воспитывала мать, есть ещё сестрёнка, младше на три года. Понятно, был бы единственный сын — точно бы не стали вербовать. Тем не менее, он подписал соглашение, по которому обязуется первые 5 лет не вступать в контакты с семьёй, хотя парню и разрешили передавать домой письма и пересылать деньги.

Но у парнишки, конечно, комплекс безотцовщины. Здесь, в СИ, такое, разумеется, сложно представить. Нет, и в Содружестве люди живут, кто как — кто семьями, кто расходится, погибает кто-то, поэтому всегда можно найти парнишку, который формально растёт без отца, без своего, так сказать, генетического отца. Но у нас большинство детей на старых планетах-метрополиях и так воспитывается в интернатах — а там они, как в родных семьях. На планетах более новых, только обживаемых — да, часто семьи более патриархальные (Ноу сам рос в такой семье).

Затушив окурок в пепельнице, которую Прислужник сразу же схватил своим псевдоподием и заменил новой, сержант налил себе ещё рюмку. Интересная штука, всё-таки, человеческая психика! Сколько бьются, а до конца сами себя понять не могут — что уж там говорить о психике альтеров?

Вот он сам — как ему хотелось в своё время сорваться из казавшегося таким тихим и размеренным мира спокойной Ольвизы, убежать в дали космоса от этих полей, засеянных злаками и от пастбищ со стадами. Убежал, провёл почти шестьдесят лет вне дома — и вот, тянет именно к тому, от чего в юности воротило!

Впрочем, вся эта философия совершенно не вовремя, через неделю ему предстоит такое, чего пока и понять до конца невозможно, и надо быть в форме, прежде всего, в психической форме, а не предаваться сантиментам и копаниям в мусоре собственной памяти. Вот закончится всё успешно — тогда можно будет и ферму завести, и…