Скиннер

– Всего один кристалл? – спросил он.

– Да, – ответил разум, и Джанеру показалось, что он уловил нотки жадности в его голосе.

– Полагаю, ты раздобудешь его каким-нибудь другим способом, если я откажусь выполнить твою просьбу?

– Конечно.

– Я отказываюсь выполнить твою просьбу, – сказал Джанер, закрывая флакон пробкой и постукивая по ней указательным пальцем.

– Почему?

– Потому что я понял, что ты задумал. «Достань мне образец этого странного вещества, хранящегося в каюте Амбела». Ты считаешь меня полным глупцом?

– Нет.

Джанер откинулся на спинку кресла.

– Почему ты решил так поступить?

– Мы пробовали использовать кураре, но попытка оказалась неудачной, и все подвергнутые испытанию шершни были уничтожены. Тем не менее способ был признан правильным.

– Это может повториться, – заметил Джанер.

– Только не здесь, – возразил разум. – Общественный строй примитивен. Должно получиться.

– Только не с моей помощью.

Джанер встал, снял с уха украшенный драгоценными камнями модуль связи с разумом и убрал его в карман. Потом он еще раз бросил взгляд на два флакона с жидкостью, в которой росли кристаллы спрайна, покачал головой и вышел из каюты. Он спешил на носовую надстройку, чтобы услышать рассказ Амбела.

– Капитан Спрейдж. – Амбел посмотрел на Рона, и тот кивнул.

На главной палубе собрались Кич, Эрлин, Форлам, Планд, Пек и Энн, чуть дальше стояли остальные члены команды. Даже парус вытянул шею, чтобы не пропустить ни единого слова.

– Именно он назвал меня Амбелом, и я всегда считал, что он знает.

– Мы можем спросить у него.

– Да, только прямо сейчас. Я всегда боялся спросить его об этом.

– В этом есть смысл? – резко выкрикнул Кич. Он не спускал с рассказчика глаз, его правая рука лежала на рукоятке импульсного пистолета, а пальцы левой перебирали три стальные сферы.

Амбел пристально посмотрел на него.

– Госк Балем был рабом, потом стал рабовладельцем – иначе невозможно было выжить. Рабов постоянно лишали рассудка, и их мозги и спинные хребты сжигали в печи. В лице Госка Балема Хуп нашел нужного ему человека для управления печью.

– Ты должен был обо всем знать, – с горечью в голосе произнес Кич.

– Но я не знал.

– Объясни.

– Ты прибыл сюда с отрядом ЦСБЗ, который освободил еще не лишенных разума рабов. Ты был недостаточно подготовлен, и Хупу, Фриску, Римску, близнецам Талска и Гренанту удалось покинуть планету. Пришлось Госку Балему отвечать за совершенные ими преступления. Оставшиеся в живых рабы охотились за ним в течение сотни лет, и в итоге он был пойман Спрейджем и Фрэнсисом Койаном, который впоследствии организовал известное тебе «Общество друзей Койана».

– Я был лично знаком с Койаном, – заметил Кич. – Ему удалось поймать и сварить заживо близнецов Талска.

– Слышал об этом, – кивнул Рон. – Что произошло с ним самим?

– Наемники-батианцы убили его при помощи термитной бомбы, – ответил Кич. – Но только потому, что он им позволил. Он устал постоянно находиться в бегах, постоянно убивать. Он сказал мне об этом за несколько дней до смерти, после того как перевел все имевшиеся у него деньги на мои счета.

Амбел кивнул.

– Когда Госк Балем был пойман, был созван первый совет капитанов – бывших рабов и единогласно принято решение привести в исполнение вынесенный ЦСБЗ Балему смертный приговор. Спрайна тогда не существовало, и по настоянию Койана капитаны отказались использовать огонь. Они решили бросить Балема на съедение пиявкам. На следующий день, на рассвете, они подвели его к борту судна Спрейджа и бросили в море. Он кричал в течение четырех часов, прежде чем скрыться из виду. Совет был распущен, и капитаны занялись своими делами, полагая, что Балем мертв.

– Очевидно, это не соответствовало действительности, – заметила Эрлин.

Джанер посмотрел на нее, пытаясь понять, что она думает теперь о своем капитане.

– Не соответствовало, – подтвердил Амбел, не поворачиваясь к ней. – В то время выносливость старых хуперов была плохо изучена. Пиявки поедали кожу Балема и его мышцы до тех пор, пока не превратили его в выпотрошенную рыбу. Он стал похож на турбула или бокси, но, в отличие от них, страдал от боли. Боль была настолько нестерпимой, что свела его с ума. Не сомневаюсь, он хотел смерти, но его тело, пронизанное вирусными волокнами, отказывалось умирать. Он питался бокси, турбулами, всеми существами, которых мог поймать. Мышцы, кожа и нервы восстанавливались, но только для того, чтобы быть сожранными снова и снова. Это продолжалось в течение пяти лет. За это время он умер единственным доступным ему способом – умер его разум. Рассказчик обвел всех безумным взглядом. – Я помню, как капитан Спрейдж остановился надо мной и спросил: «Господи, неужели он жив?» Меня загарпунили и вытащили из воды. Кожи на теле почти не было, не было и мышц. В некоторых местах были видны кости. Потом мне сказали, что у меня была пасть пиявки и что я выхватил кусок мяса из предплечья Спрейджа. Меня привязали к мачте и стали кормить мясом червя-носорога и выращенным в Куполе зерном. Пасть пиявки постепенно превратилась в обычный рот. Всего за десять минут легкие научились получать кислород из воздуха, а не из морской воды, но только через пару дней я снова научился кричать. Я кричал, но для этого требовалось слишком много энергии, и примерно через час у меня не осталось сил и я замолчал. Только через две недели восстановились мышцы и кожа. Спрейдж спросил, кто я такой, но у меня не было ответа, я даже не мог разговаривать, потому что не знал ни одного языка. Я был подобен ребенку, которого еще следовало научить не гадить на палубу. Спрейдж научил меня говорить, читать, считать. Я провел на судне двадцать лет, прежде чем начал догадываться, кем являлся на самом деле.

Тишину нарушали только волны, накатывавшиеся на борт судна. Пек, Энн и Планд не могли смотреть на своего капитана, лицо Форлама было искажено какой-то мыслью, а Рон внешне оставался беспристрастным. Кич повернулся к побледневшей Эрлин. – Такое возможно? Женщина кивнула.

– Хупер такого возраста может умереть только в том случае, если большая часть его жизненно важных органов выведена из строя одновременно. Появление пасти пиявки можно объяснить недостатком земной пищи. Это произошло из-за воздействия вируса Спаттерджей – он не только заражает тело, но и перепрограммирует ДНК на выживание в сложившихся условиях, причем перепрограммирование происходит непрерывно и постоянно. Он находился в море и должен был как-то питаться. Вирус снабдил его пастью пиявки, при помощи которой он мог присасываться к оказавшимся рядом животным.

– Что ты можешь сказать о его мозге? – продолжал спрашивать Кич.

– Его нервные клетки все время восстанавливались. Он постоянно страдал от боли, которую можно сравнить с перегрузкой при стирании памяти, правда, в этом случае сверхсильный сигнал направляется к каждому нервному центру и вся процедура длится не более десяти секунд.

Кич внимательно рассматривал Амбела.

– Значит, тебя постигла участь близнецов Талска и Римска, – сказал он, убирая в карман стальные сферы.

Амбел ждал, не отводя от него глаз.

– Вынесенный тебе приговор уже был приведен в исполнение, – сказал Кич.

– Это значит, что ты не попытаешься убить меня?

– Вероятно, не попытаюсь.

Кич смотрел на него ничего не выражающим взглядом, затем резко развернулся и спустился по трапу с надстройки.

Одна за другой человеческие оболочки двигались к огромному грузовому кораблю прадоров.

Один из дружественно настроенных к Блюстителю ИР размышлял о том, какие огромные возможности открываются перед такими компаниями, как «Киберкорп», а также о том, не ради ли достижения этой цели ИР сектора появился на родной планете прадоров в виде голема.

«Киберкорп», несомненно, мог обеспечить планету более эффективными, чем человеческие оболочки, помощниками, возможно даже начать торговлю технологиями, связанными с производством големов и роботов. Еще один ИР заметил, что торговля такими технологиями могла бы обеспечить плацдарм в Третьем королевстве Прадора, после чего не исключено поглощение планеты Правительством. Блюститель Спаттерджей подтвердил получение сообщений и сконцентрировал внимание не на големе ИР сектора, а на том, что происходило внутри грузового корабля.