Путешествие в страну ночи

- Я так испугалась... - Голос ее дрожал, голубые глаза были полны слез.

- Испугались? - Он улыбнулся, как бы отдавая дань человеческой мимике. - То есть вы полагали, что мне грозит опасность, с которой я сам не в силах справиться, и решили прийти на помощь?

Слова прозвучали совершенно бесстрастно. "Он мертвый, - напомнила себе Лидия. - Он очень долго был мертвым". И все же что-то шевельнулось в бездонной глубине его хрустальных бледно-желтых глаз.

Маргарита опустила голову и, ведомая Исидро, двинулась сквозь лабиринт тесных комнат. Когда они уже выбрались во двор с беседками и бассейном, Лидия заметила огонек лампы, оставленной под ветхой лесенкой, и сделала шаг в ее направлении.

- Оставьте, - мягко сказал Исидро. - Это лишь привлечет тех, с кем нам встречаться не стоит.

Спрятав очки и оставив шаль в прихожей, Лидия вернулась в зал. Многие дипломаты разъехались. Больше всего она боялась сейчас столкнуться с алым пятном венгерского мундира.

- Вы присматривайте за этим Разумовским, - сказала ей леди Клэпхэм, когда они уже направлялись к экипажам. - И за вашей девушкой - тоже.

Вздрогнув, Лидия оглянулась на Маргарет, усаживающуюся с помощью лакея в посольскую карету. Небольшая площадь была заполнена солдатами. Свет факелов отражался в ружейных стволах. Ожидали, что волнения армян в Галате могут перекинуться и на Стамбул.

- На этот счет я не беспокоюсь, - сказала Лидия. - Я нечаянно узнала, что она обручена с другим.

...куда более опасным, нежели этот русский аристократ.

- Я имею в виду следите за ее словами. - Ее светлость увлекла Лидию назад, в темноту арки. Тени солдат пьяно шатались по мостовой и по оплетенным плющом стенам. В ночном небе прорисовывались купала Айа-Софии. И за своими тоже. Разумовский не дурак, он точно знает, что если уж ваш муж прибыл в Константинополь, то не ради беседы со сказителем. Соглашение, подписанное королем, будет немногого стоить, если царь увидит возможность в чем-либо опередить нас не здесь, так в Индии.

Лидия вздохнула, успокоила леди Клэпхэм и, опираясь на руку сэра Бернуэлла, поднялась в карету. Больше всего на свете ей бы хотелось оказаться в Рэдклиффской больнице, где все было куда проще и понятнее. Она и понятия не имела, что теперь сказать редактору медицинского журнала относительно своей статьи. "Извините, но мне было необходимо съездить в Константинополь - спасти мужа от вампиров..."

Вернуться в Рэдклифф...

Без Джейми? Лидия покачала головой.

Она должна найти его.

Она его найдет.

15

- Что же вас напугало там, в серале? - не оборачиваясь, спросил Исидро. После возвращения в дом на рю Абидос он повел себя несколько необычно: удостоверился, что Маргарет в целости и сохранности улеглась почивать, а сам, спустившись этажом ниже, оккупировал "фонарь" - нечто вроде застекленного балкона над главным входом. Во всяком случае, когда Лидия, переодевшись, пила у себя в комнате ароматный чай, заваренный для нее мадам Потонерос, ей казалось, что дон Симон находится именно там.

Время близилось к трем. Из-за мятежных настроений в армянских кварталах им пришлось возвращаться окольным путем через базар по старому мосту Мухаммеда. Но даже проезжая по рю Искандер, они слышали не раз отдаленные крики, звон стекла и выстрелы. Сидя между Маргарет и леди Клэпхэм, Лидия куталась в плащ и не верила, что когда-нибудь согреется снова.

- Итак, вы, подобно Маргарет, полагали, что я попал в беду? - Голос Исидро звучал вполне равнодушно. - Я думал о вас лучше, сударыня.

- Ну, я знаю, что вы способны с блеском ускользнуть от дюжины вооруженных евнухов, защищающих честь своего султана. Но вы боялись, что Маргарет может встретить...

Лидия задумалась, потом спросила: - Другого вампира?

Он слегка наклонил голову. Свет поздно вставшей луны обвел его профиль бледно-молочной каймой.

- Ее зовут Зенайда. Я пришел в сераль поговорить с ней, еще не зная, что Маргарет последовала за мной. - Казалось, руки его вот-вот шевельнутся, как у живого, но жеста так и не последовало. - Она обитает там довольно долго, с тех пор, как ее когда-то давным-давно купили на рынке Смирны, правда, не помню, в чей гарем. Да она, видимо, уже и сама не помнит. Подобно всем женщинам султана, злокозненна, но глупа и необразованна, как осел торговца. Она рассказала, что многие из одалисок до сих пор считают ее живой...

- Вы думаете, она может что-нибудь знать об Эрнчестере? Или... о Джеймсе?

Он сидел на старом ящике, служившем здесь столом, и вслушивался в ночь за оконными решетками. Створки окон были открыты. Трущобы у подножия холма лежали во мраке. Откуда-то тянуло дымом.

- Да, - тихо подтвердил вампир. - И кое-что другое.

Несколько секунд он без особого интереса смотрел сквозь узорчатые решетки на смутно белеющие стены и черепицу крыш. Затем желтоватые глаза богомола обратились к Лидии.

- Мои способности улавливать мысли, тепло, запахи сейчас ослаблены. Тем не менее я должен чувствовать тех, что бродят в ночи. Если не здесь, то, во всяком случае, возле Айя-Софии, где сны всего города собираются как бы в фокусе. Однако я и там ничего не ощутил.

Лидия поправила очки. Серебряные цепочки на запястьях и на горле обжигали, как лед.

- Но менее всего вы нуждаетесь в присмотре со стороны двух глупых героинь, - печально сказала она.

Он взглянул на нее с почти человеческим изумлением. На улице залаял пес, ему отозвались собаки из переулков, вскоре уже надрывалась вся свора. Исидро переждал шум и вслушался снова.

- Я был прошлой ночью в кварталах Галаты, - продолжил он через некоторое время. - Перешел по мосту в Стамбул, походил среди армянских кварталов на той стороне, добрался до городских стен, где обитает самая беднота. Вампиры, как вы понимаете, охотятся именно на тех, чья жизнь в глазах турок ничего не стоит. Незримая дымка, о которой я упоминал, там особенно густа, она притупляет внимание, замутняет мысль. Такое впечатление, что на глаза и разум людей наброшена вуаль. Однако, судя по плотности этой вуали, чувствуется, что предназначена она для иных созданий...

- То есть в этом городе вампиры воюют друг с другом? - Лидия вспомнила многочисленные меры предосторожности в лондонском доме Исидро, и ей пришло в голову, что, вероятно, приняты они были не только против возможного вторжения живых. - Вы полагаете, что кто-то из птенцов... восстал против своего создателя? Пытается его свергнуть? И вынуждает Эрнчестера помочь ему в этом?