Миры Филипа Фармера. Том 02. Личный космос. За стенами Терры

Они попрощались с Лувахом, и тот пообещал охранять дворец во время их отсутствия. Ему предстояло позаботиться о том, чтобы толосы превратили все тела в пепел и придали помещениям былой вид. Кроме того, он должен был настроить систему защиты Многоярусного мира и противостоять мародерству других властителей. Лувах очень обрадовался, встретив Анану — пусть даже и на такой короткий срок. В нем чувствовалась какая-то человеческая доброта и мягкость, столь чуждая остальным властителям.

Тем не менее, выходя из комнаты, Кикаха прищурился и спросил Анану:

— Ты говорила с ним о старых временах, как я тебя просил?

— Да, — ответила она, — и он не мог вспомнить очень многих вещей.

Кикаха остановился.

— Ты думаешь…

Она покачала головой и рассмеялась:

— Успокойся. Все нормально. Он вспомнил такое, о чем не узнал бы ни один Звонарь. И он напомнил мне о многом, что я совершенно забыла. Это мой брат — на все сто процентов. Так что умерь свои сомнения, мой подозрительный возлюбленный.

Кикаха улыбнулся:

— А разве эта мысль пришла нам в головы не одновременно?

Она хмыкнула, и он поцеловал ее. Перед тем как войти во врата, активированные кодовой фразой, Кикаха спросил:

— Ты говоришь по-английски?

— В общей сложности я провела на Земле три года, — ответила она. — Мне довелось побывать в Париже и Лондоне. Но я начисто забыла французский и английский языки.

— Ничего, научишься снова. А до этого времени буду говорить я.

Он все медлил и медлил, словно не хотел отправляться в долгий и опасный путь.

— Возможно, мы даже пятки себе собьем, гоняясь за беглым Звонарем. Но у путешествия на Землю есть и приятные стороны. По крайней мере, нам не придется тревожиться о кознях какого-то взбесившегося властителя.

Слова Кикахи удивили Анану.

— Разве Вольф не говорил тебе? — воскликнула она. — Нас ждет там встреча с Рыжим Орком — тайным властителем Земли!

За стенами Терры

Двадцать четыре года небо было зеленым. И вот в один миг оно стало голубым.

Кикаха зажмурился. Он вернулся домой, а точнее сказать, на родную планету. Прожив на Земле двадцать восемь лет, он провел остальные двадцать четыре года в другой вселенной, названной им Многоярусным миром. И теперь он снова оказался «дома», хотя его сюда не очень-то и тянуло.

Он стоял в тени огромного выступа скалы, нависавшего над головой. Бодрящий ветер, скользя по поверхности отвесного склона, врывался в небольшую пещеру и вылизывал каменный пол. Повсюду виднелись горы, поросшие соснами и елями. Прохладный воздух быстро теплел. Начиналось утро июльского дня. Если верить расчетам, они находились сейчас в Южной Калифорнии, и Кикаха надеялся, что это действительно так.

Пещера располагалась почти у самой вершины, откуда открывался прекрасный обзор в юго-западном направлении. Там, вдали, за небольшими отрогами холмов, виднелась огромная долина, которая простиралась, по предположению Кикахи, до самого Лос-Анджелеса. Зрелище встревожило и удивило его. Оно не поддавалось объяснению и совершенно не походило на то, что он ожидал увидеть. Долину скрывало плотное, отвратительное серое облако, созданное на первый взгляд из тысячи струй зловонных испарений. И казалось, что почва под пеленой тумана утыкана бурлившими гейзерами, которые извергали ядовитый пар и газы земной преисподней.

Он не имел понятия о том, что происходило на Земле с 1946 года, когда однажды ночью его по воле судьбы перенесло из этой вселенной в мир Ядавина. Неужели какая-то враждебная держава сбросила бомбы и заполнила гигантскую чашу Лос-Анджелеса ядовитым газом? Но Кикаха даже не мог назвать страны, способной на такой решительный и дерзкий шаг. Когда он оставил этот мир, Германия и Япония потерпели полное поражение, а Россия не оправилась бы от жестоких ран в течение нескольких десятилетий.

Кикаха пожал плечами. Придет время, и он во всем разберется. Банки памяти дворцового компьютера на вершине единственной планеты во вселенной зеленых небес утверждали, что эти врата ведут в горную пещеру неподалеку от озера Арроухед.

Врата представляли собой круглую металлическую пластину, вплавленную на несколько дюймов в гранитную скалу. Об их присутствии свидетельствовало лишь тусклое пурпурное пятно, проступавшее на камне.

Кикаха (он же Пол Янус Финнеган) обладал превосходной фигурой: рост — шесть футов один дюйм; вес — сто девяносто фунтов; широкие плечи, тонкая талия и крепкие мышцы. Волосы цвета красной бронзы оттеняли черные изогнутые брови и зеленые, как лист, глаза. Короткий прямой нос, удлиненная верхняя губа и глубокая ямочка на подбородке делали его лицо озорным и симпатичным. Походную одежду дополняли рюкзак на спине и темный кожаный футляр, который Кикаха держал в руке. Судя по виду, футляр предназначался для музыкального инструмента — возможно, для горна или трубы.

Волосы Кикахи доходили до плеч. Он собирался подрезать их перед возвращением на Землю, чтобы не отличаться от других людей, но из-за недостатка времени решил отложить это дело до тех пор, пока не отыщет какую-нибудь парикмахерскую. На вопросы о своем необычном виде он придумал историю о долгом путешествии в горах.

Что же касается женщины, стоявшей рядом с ним, то она была настолько прекрасной, насколько это вообще возможно для человека. Темные волнистые волосы ниспадали на безупречно белые плечи. А от синих глаз и великолепной фигуры у любого мужчины перехватывало дыхание и замирало сердце. Ее дорожный наряд состоял из ботинок, джинсов, клетчатой мужской рубашки и кепки с длинным козырьком. В рюкзак за спиной Анана уложила туфли, платье, нижнее белье, небольшую дамскую сумочку и несколько приборов, которые могли бы удивить и потрясти ученых Земли. По эскизу Кикахи она сделала себе прическу в стиле 1946 года, но от косметики отказалась, посчитав ее необязательной. Несколько тысячелетий назад Анана, как и все женщины ее расы, окрасила губы в красный цвет, и больше повторять эту операцию не требовалось.

Кикаха поцеловал ее и сказал:

— Ты побывала во многих мирах, Анана, но я готов поспорить, что самым странным из них окажется Земля.

— Я уже видела эти голубые небеса, — ответила она. — Итак, Вольф и Хрисеида опережают нас на пять часов. Звонарь оторвался на два часа. А в таком большом мире затеряться ничего не стоит.

— Да, — согласился он. — Врата действуют только в одну сторону, поэтому у Вольфа и Хрисеиды нет причин околачиваться где-то рядом. Они, скорее всего, отправятся к ближайшим двусторонним вратам, которые находятся на окраине Лос-Анджелеса — если, конечно, эти врата все еще существуют. В случае неудачи они могут воспользоваться вратами в Кентукки или на Гавайях, поэтому примерный маршрут их пути нам известен. Но вот как узнать, куда пошел Звонарь? — Кикаха помолчал, облизал пересохшие губы и добавил: — Он мог отправиться куда угодно или спрятаться где-то неподалеку. Звонарь попал в совершенно незнакомый мир. Он ничего не знает о Земле и не может говорить ни на одном из местных языков.

— Жаль, что нам неизвестно, как он выглядит, — сказала Анана. — Но мы найдем его — можешь не сомневаться. Я знаю Звонарей. Он ни за что не расстанется со своим «колоколом», хотя мог бы спрятать его в укромном месте, а позже вернуться за ним. Звонарь сходит с ума от мысли, что матрица может исчезнуть. И он будет таскать ее за собой до последнего вздоха. А опознать его можно только по матрице.

— Я знаю, — тихо ответил Кикаха.

Его грудь наполнилась сладким и нежным чувством, веки задрожали, по щекам потекли крупные слезы. Анана встревожилась, но, угадав настроение Кикахи, прижалась к его плечу.