Миры Филипа Фармера. Том 02. Личный космос. За стенами Терры

Вскинув лучеметы, Кикаха и Анана обошли с двух сторон перевернутый шкаф и увидели Нимстовла, который сидел, прислонившись спиной к стене. Он держался за правый бок, сквозь его пальцы сочилась кровь. Рядом лежал человек с ранцем на спине.

Это был последний Звонарь. В его животе торчала рукоятка ножа.

— Наверное, у его лучемета иссяк заряд, — сказал Нимстовл. — Он подкрался сзади и ударил меня ножом. Это меня-то! Ножом!

Кикаха осмотрел рану. Кровь лилась обильно, но порез казался неглубоким. Помогая подняться раненому властителю, он быстро и незаметно убедился, что у Нимстовла нет припрятанного оружия. После этого Кикаха поднял его на руки и отнес в комнату, где они оставили спящего Луваха. Он наложил на рану Нимстовла псевдоплоть и дал ему восстановитель крови.

— Звонарь подскочил так неожиданно, что запросто мог бы уделать меня, — рассказывал маленький властитель. — Но эта штука предупредила меня вовремя.

Он поднял руку с большим кольцом, похожим на перстень Ананы.

— Неужели они все мертвы?! — радостно вскричала Анана.

— В это даже трудно поверить! — засмеявшись, ответил Нимстовл. — Наконец-то! И я убил последнего!

Кикаха улыбнулся, но воздержался от комментариев.

— Все верно, Нимстовл, — сказал он в конце концов. — Тебе повезло, и ты остался жив… А теперь вставай и не дергайся. Я запру тебя ненадолго.

Кикаха еще раз обыскал властителя. Тот начал возмущаться.

— Почему ты так со мной поступаешь? — закричал он.

— Я не люблю рисковать. И мне надо проверить, что ты говоришь правду. Давай пошевеливайся. Тут неподалеку есть комната, в которой я тебя закрою. Посидишь там, пока мы не удостоверимся в правоте твоих слов.

Нимстовл протестовал и упирался. Он не мог понять, почему его подозревают. И тогда, прежде чем захлопнуть дверь, Кикаха сказал:

— Зачем ты ушел так далеко от центра управления? Тебе полагалось оставаться с нами. Ты же не хотел убежать от нас, правда?

— Ну и что, если хотел? — крикнул властитель. — Мы выиграли битву — во всяком случае, я так думал. И мне хотелось вернуться в мою вселенную еще до того, как эта сучка, Анана, попытается меня убить. Теперь-то я ей больше не нужен. И мне кажется, ты не станешь удерживать ее. Да вы должны радоваться, что я ушел! Если бы не я, Звонарь мог бы скрыться или перебить нас из засады.

— Возможно, ты прав, — сказал Кикаха. — Но пока оставайся здесь.

Он захлопнул дверь и запер ее, нажав кнопку на стене.

Глава 24

После этого Кикаха с Ананой продолжили долгие поиски. Многие комнаты и коридоры можно было бы осматривать на видеомониторах в центре управления, и им не пришлось бы тратить силы на преодоление длинных лестничных маршей и лабиринтов дворца, но Вольф, отправляясь в путь, отключил аппаратуру наблюдения. Он знал, что Кикаха, посетив дворец, без труда активирует ее заново. Очевидно, Звонарям не удалось подключить эту систему. В принципе они могли разобрать главный пульт и выяснить его схему, но у них не хватило времени и свободных рук. Теперь же Кикаха не мог использовать мониторы по той причине, что во время боя их перебили шквальным огнем.

Они осмотрели сотни комнат, десятки коридоров и множество лестниц, но охватили только небольшую часть главного корпуса. Подумав о боковых крыльях здания, бесчисленных флигелях и террасах, Кикаха удрученно покачал головой.

Анана предложила перекусить и выспаться. Они проведали Луваха, который мирно спал, а затем заказали себе на кухне обед. После битвы со Звонарями уцелело лишь несколько толосов, но роботы быстро исполнили заказ и послали через врата два полных подноса. Перекусив, Кикаха решил подняться в центр управления и удостовериться, что там не произошло ничего важного. Его по-прежнему не покидала надежда на возвращение Вольфа, хотя он догадывался, что врата скорее всего окажутся односторонними. Жаль, что рог Шамбаримена отдали тогда Луваху. Сейчас бы он здорово пригодился Вольфу и Хрисеиде.

Они с трудом добрались до верхней площадки лестницы. Кикаха не рискнул воспользоваться лифтами, поскольку Звонари могли превратить их в ловушки и даже заминировать. Едва они подошли к открытым дверям центра управления, он остановился.

— Ты ничего не слышала?

Анана покачала головой. Он жестом попросил в случае чего прикрыть его огнем, затем прыгнул в проем дверей, покатился по полу и спрятался за массивным пультом. Затаив дыхание, он прислушался, и вскоре до него донесся тихий стон. Затем наступила тишина. Через минуту или две раздался еще один стон. Переползая от пульта к пульту, Кикаха приблизился к источнику звуков. Увидев гарпию, он, конечно, удивился, но не настолько, чтобы потерять бдительность. Подарга ссутулясь сидела около огромного металлического шкафа. Ее перья почернели и источали отвратительный запах; ноги обгорели до такой степени, что несколько пальцев выпали. Прекрасная грудь превратилась в комок коричневато-красного мяса. Рядом лежал полуоплавленный лучемет; огромный коготь охватывал приклад.

Она проникла в зал, когда Кикаха и Анана ушли на поиски Нимстовла, а потом ее кто-то подстрелил из лучемета. Он подполз поближе и осмотрелся вокруг. Через минуту ситуация прояснилась. Гарпию подстрелил До Шаптарп. Кикаха почему-то думал, что тевтона убили Звонари. Он пытался отыскать его среди трупов, но некоторые из тел настолько обгорели, что опознать их было невозможно. А парень-то оказался не промах. И возможно, он тоже искал его.

Убежав от Звонарей, До Шаптарп, скорее всего, скрывался на верхних этажах. Подождав немного, он спустился, чтобы выяснить обстановку. А Подарга, ускользнувшая из зала во время боя Вольфа и Звонарей, зачем-то тоже вернулась. И они оба, не имея причин для ссоры, нанесли друг другу смертельные ранения.

Он заговорил с тевтоном, и тот что-то прошептал в ответ. Кикаха склонился к нему поближе, но уловил только несколько слов. И они не имели ничего общего с дракландским диалектом. Баронет говорил на языке властителей.

Кикаха вернулся к Подарге. Ее глаза открылись и потускнели. Вуаль смерти медленно покрывала их.

— Подарга! — воскликнул он. — Что случилось?

Гарпия застонала и, сказав несколько слов, умерла. Кикаха ничего не понимал — она тоже говорила на языке властителей.

Кикаха позвал Анану. Пока она стояла на страже, он попытался допросить До Шаптарпа. Тевтон находился в глубоком шоке и быстро терял силы. На какой-то миг он узнал Кикаху, и жажда жизни заставила Звонаря снизойти до мольбы. Он знал, что люди иногда проявляют жалость — и это могло бы спасти его.

— Мой колокол… где-то здесь… положи его на мою голову… А я тогда…

Его губы задергались, и что-то забулькало в горле.

— Почему ты овладел До Шаптарпом, а не убил его? — спросил Кикаха. — Кто ты?

— Мы ждали десять тысяч лет, — прошептал Звонарь. — И тут… ты.

Глаза поблекли, словно в мозг попала пыль. Челюсть отвисла, как подъемный мост из замка души — если только у Звонарей действительно имелись души. А почему бы и нет, если они есть у других? Ужасный метод внедрения в человеческие тела делал Звонарей смертельными врагами, но на самом деле по уровню жестокости и опасности они ничем не отличались от людей. Конечно, обладание разумом казалось ужасным и омерзительным, однако мозг жертвы погибал еще до того, как Звонарь внедрялся в тело, и их зомбирование можно было считать обыкновенным убийством.

— Итак, этот третий Звонарь захватил мозг До Шаптарпа, — рассуждал Кикаха. — Он, видимо, ушел на верхние этажи и затаился. Парень предполагал, что я удеру от его приятелей, и надеялся убить меня чуть позже. А мне бы и в голову не пришло подозревать тевтона.

Теперь Подарга. Мы могли бы допустить, что Звонарь перешел в нее еще на луне, однако это не так. На луне находились только двое главарей — фон Тарбет и фон Свиндеберн. А Лувах говорил, что видел их во время последней атаки на центр управления. Поэтому внедрение в ее мозг произошло уже после того, как Вольф и Хрисеида бежали через врата. Сначала главари перебили оставшихся свидетелей и представили дело в таком свете, будто Вольф и Хрисеида расстреляли всех дракландских солдат. А потом один из двух Звонарей вселился в Подаргу.