Любимые враги (СИ)

- И все пять лет моей службы будет такая петрушка?

- Подождем-увидим.

- А чего будем ждать?

- Тоже не знаю. Знаю лишь одно - начальника Особого отдела крейсера какой-либо мелочевкой напрягать не станут. Для

- Думаете заработать на мне полковничьи погоны?

- Думаю, как бы меня не разжаловали до рядового, если я не разгадаю твою загадку.

- А ее может и не быть. Послушайте, сударь-майор, ну а если мне и в самом деле просто повезло на Кобо? И на Орсине тоже. Да, я, может, в целом - неудачник. Но вот два раза в жизни все сложилось так, что мне повезло. Может, есть какой-то особый закон, что кому не везет постоянно в мелочах, тому обязательно должно хотя бы пару раз повезти по-крупному.

- Тогда я должен понять секрет такой везучей невезучести и убедительно доложить о нем наверх.

- А если такой секрет разгадать нельзя при современном развитии науки?

- Надо разгадать. Приказы не обсуждаются, а выполняются. Я получил приказ и выполню его. Выполню - во что бы то ни стало.

- Значит, я прав, все-таки рассчитываете на подполковничьи звездочки?

- Одним подполковником за такое открытие со мной начальству не расплатиться. Вот если бы вы с юрисконсультом не затеяли хоровод с жалобами, то мне бы не пришлось с тобой нянчиться, а тебе... Ладно, проехали.

- Прямо, как у Тютчева: "Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется", - важно проговорил Оленов.

- Чего это тебя на лирику потянуло? - усмехнулся майор.

- Поэзией отечественной в последнюю неделю увлекся. Испытываю вроде как ностальгию по исторической родине... Вот до чего меня довело сидение взаперти.

- Чего тебе, сударь-сержант, у нас не понравилось-то? - полюбопытствовал Кокнев. - Кормежка, что ли, не та или девиц не хватает?

- Не хочу в изоляции провести свои молодые годы. Жизнь проходит стороной. Кому я, одинокий разнесчастный старик, буду нужен, когда через годы выйду из вашенского застенка - седым и болезным?

- Ну ты и нытик!

- Что конкретно мне сейчас делать?

- Для тебя мундир сварганили. Сейчас принесут. Оденешься. Получишь на шестом складе пятой палубы вещмешок с разной байдой. И топай в отпуск, как приземлимся.

Майор достал из кейса два пакета.

- Вот тебе кредитка, документы и путеводитель по Зыкинску, - Кокнев вручил Семену первый пакет.

- А там что? - указал на второй пакет сержант.

Ему показалось, будто отдавать оный Кокнев совершенно не горит желанием.

- На берегу озера, где тебя нашли, было найдено вот это, - Кокнев вручил Семену второй пакет.

Сержант вытащил из него пару тяжелых темно-зеленых пластинок. И попытался понять, для чего они нужны. Представил себе поверхность покрытую ими. И почему-то подумал о драконьей чешуе.

- Есть мнение, что это от тела Шролла кусочки, - сообщил Кокнев. - Они состоят из странного вещества. Основные его компоненты - гелий и водород.

- Это, типа, газ?

- О, нет. Сам же видишь - не газ, а броня. Сверхпрочная и сверхлегкая. Ничего ее не берет. Ученым-металловедам - загадка. А военным производственникам - радужная надежда.

- Да-а, Шролл еще та зверюга... А наши его точно замочили?

- Вроде да. Хотя... Странно, он почти не сопротивлялся. Такое ощущение, что на нас эта структура израсходовала не более сотой части своего могущества.

- В смысле? Где-то подальше от Кобо могут скрываться...

- Нет, мы прочесали все планеты Кнаррианской системы и уничтожили все вражеские схроны, вычислив принцип их расположения.

- И что тут не так?

- Судя по ретроспективе происшедших на "Апельсиновке" событий, все главные интеллектуальные и боевые системы противника вышли из строя еще до нашего прилета. С нами вела бои лишь жалкая часть мощного военно-промышленного комплекса врага.

- Это наши постарались. Герои! Я должен был погибнуть вместе с ребятами. И даже помню, что бежал туда...

- В принципе, в залах оружейных складов имелись кое-какие штуковины... В общем, нам еще разбираться и разбираться с кобонками. Но лучше об этом голову не ломай. Доктора тебе рекомендуют переключить внимание на что-либо более приятное для нервов. Они у тебя ни к черту.

- Подумаешь, пару олухов из комендантской роты шуганул слегка. Так ведь они, сударь-майор, совсем распустились. Такого нельзя спускать. Пришлось повоспитывать.

- Она после твоего воспитания обосралась со страху.

- В смысле!?

- Лично читал рапорт от психотерапевта. Им потом двое суток кошмары снились. Черти, упыри и ведьмы разные.

- Народ нынче слабый пошел.

- Другого народа у нас для тебя нет, сударь-сержант.

Семен несколько раз подкинул пластинки из пакета на ладони, слушая их звон, и сказал:

- Странные пластинки. Словно драконья чешуя. И чего мне ними делать? - сержант потряс пакетом с пластинами.

- А и впрямь на чешую похоже... Бери на память, - предложил Кокнев. - Считай этот сувенир - еще одной компенсацией за твои, как написал адвокат, "моральные мучения".

- Спасибо, сударь-майор.

- Неизвестный науке сплав, - поведал Кокнев. - С трудом вырвал их для тебя. Может, глядя на них, чего-нибудь нужное вспомнишь. Смотри, не потеряй!

Оленов закивал и постарался изобразить на лице как можно более глупую улыбку, а сам подумал с несвойственной ему до этого подозрительностью: "Такие штучки о-го-го сколько стоят. Представляю, с каким трудом Кокнев их выклянчил у ученых... Для чего он одарил меня таким сокровищем? Вряд ли всерьез надеется, что с их помощью я по ассоциации чего-нибудь вспомню. Скорее всего, либо в них маячок-жучок, либо... даже и не знаю чего думать".

- Чем займешься в отпуске?

- Самообразованием, наверное, - пожал плечами Оленов.

- Я знаю, что ты, сержант, в последнее время изучал материалы по расам-аутистам и учил язык упырков. И скорее всего, думаешь, что знаешь данный предмет лучше многих. Советую, присмотрись к ним еще внимательнее. Там все не так просто, как кажется.

"Неужто догадался, что я собираюсь вжарить по упыркам?!" - вздрогнул Семен.

- С людьми тоже не так все просто. Одни берут оружие, чтобы защититься от тварей, а другие расселяют их по планетам, а потом еще и гражданские права тварям дают.

- Не буду спорить. Только расскажу одну историю.

Кокнев расстегнул манжету мундира на правой руке и, оттянув рукав к локтю, обнажил на ней старый шрам, идущий от запястья до середины предплечья.

- Специально не стал сводить, - указал взглядом на шрам Кокнев. - Чтобы помнить.

- О чем? - Семен в полном недоумении разглядывал шрам на руке майора.

- Это меня один из вуряков цапнул, когда я пруд их чистил вместе с сыном. Я, как и ты, тоже не большой любитель рас-аутистов. И протестовал, когда сын с невесткой завели в своем имении пруд с вуряками. Но ни сын, ни его жена меня не послушались. Уж очень сильно их дочурки уговаривали "завести умненьких зверушек". И вот произошел случай: одна моя внучка упала в пруд, вторая полезла ее вытаскивать и тоже свалилась в воду... Обеих спасли вуряки. Подтащили к берегу и помогли выбраться. Да еще так загомонили, что гувернерша в момент примчалась. Теперь, когда я слышу о том, что где-то кого-то сожрал, загрыз или утопил представитель рас-аутистов, сначала проклинаю их и их покровителей среди людей, а потом вспоминаю о спасенных внучках и думаю о том, что, в принципе, не все так просто, и надо дать этим расам шанс.

- Как именно?

- Ускорив социализацию. Небольшое госфинансирование, раскрутка проекта в СМИ и толпы энтузиастов начнут приобщать к обществу колонии рас-аутистов. И через двадцать-тридцать лет проблема будет решена.

- Именно двадцать-тридцать лет назад, сударь-майор, эту проблему пыталась решить в Голубой Федерации. Там попытались дробить стаи тварей на маленькие семьи с искусственно ограниченной способностью к размножению и расселять те по муниципальным коммунам. Расчет был на то, что их жители смогли приобщить зверушек к цивилизации. Но толерасты подняли шум и заблокировали проект, мотивировав это тем, что колонии рас-аутистов нельзя дробить, поскольку, мол, при этом стираются особенности их уникальной культуры.