Стервятник

Когда Эрмион сопоставил некоторые даты, он почувствовал, что находится на правильном пути. Это могло быть совпадением, но интуиция редко подводила его. С двумя ближайшими торговыми кораблями, уходившими из порта Эмбрах, он отправил на материк двух своих людей - одного в Алькобу, другого - в Адолу и дальше, в Валидию. Сделав все, что зависело от него, он стал ждать посланника ассистентов из Тегинского аббатства. Почему-то Эрмион был уверен, что со дня на день такой посланник прибудет к нему. Прибудет, несмотря на пепел, выпавший над архипелагом в одну из минувших ночей.

Люгер вынужден был отдать должное Кравиусу - тот очень быстро сообразил, за кого их принимают. До этого момента Стервятник вообще не видел смысла в посещении островов Шенда, однако аббат настаивал на том, что, заручившись поддержкой Эрмиона, они смогут без помех проделать трудный и опасный путь до самых границ Морморы. Военные корабли Эворы были не редкостью в этих водах и Кравиус считал безрассудством пытаться проскользнуть мимо них незамеченными. К тому же, до западного берега Алькобы предстояло плыть еще примерно две недели и экипаж "Ангела" остро нуждался в пище и пресной воде.

Люгер нехотя согласился с доводами аббата - нехотя, потому что на островах могло произойти все, что угодно, и любая случайность могла разрушить их планы. Как выяснилось позже, предчувствия не обманули его, но это лишь ускорило развязку.

...Острова показались на горизонте, словно спины ленивых морских исполинов, уснувших на многие тысячи лет. Спустя несколько часов Слот уже мог различить гавань и дома одноэтажного города, свободно раскинувшегося на невысоких прибрежных холмах. Здесь было мало людей и много места, поэтому никто не ограничивал себя в жизненном пространстве. Особенно это относилось к тем, у кого водились деньги. Единственными высотными строениями, заметными издалека, были маяк у входа в гавань и многобашенные дворцы наместника и провинциала ордена.

Несколько небольших рыбацких судов проскользнули мимо "Ангела", устремляясь на промысел. Кравиус показал Люгеру на затянутый легкой дымкой горизонт, но Стервятник и сам уже видел длинную цепь едва различимых серых силуэтов, протянувшуюся с востока на запад, - военные корабли дрейфовали с опущенными парусами в спокойном океане.

Сиулл и Сидвалл возникли за спиной Слота. Их лица были непроницаемы; Ястребы молча глядели на приближающиеся острова, однако Стервятник кожей ощущал их гнев - им казалось, что и так уже потеряно слишком много времени.

Потом на борт "Ангела" поднялся лоцман, под управлением которого корабль вошел в узкую и хорошо защищенную гавань Эмбраха и пришвартовался к одному из причалов. Здесь все пропахло рыбой и гнилым деревом. Кравиус, пребывавший в угнетенном состоянии духа после того, как лишился левого глаза, несколько оживился, завидев на берегу роскошную карету со знаком Спасителя на дверцах. Предвкушение новой интриги действовало на него лучше любых лекарств. Позже Стервятник неоднократно задумывался над тем, знал ли аббат, что должно было произойти вскоре на архипелаге Шенда. Ничем иным, кроме крайне маловероятного совпадения, нельзя было объяснить все последующие события...

Аббат первым ступил на берег и обменялся несколькими фразами с человеком в коричневой сутане, вышедшим из кареты. Стало ясно, что в Эмбрахе уже знают о смерти Алфиоса и похищении артефакта. Дальнейшая политика местного провинциала ордена нуждалась в уточнении. Кравиус понял это почти сразу же, а интуиция подсказала ему, как вести себя дальше.

Он представил Люгера, как посланца королевского дома Адолы, плывущего с тайной миссией в Алькобу. Сиулла и Сидвалла пришлось оставить на корабле - их облик вызвал бы слишком много лишних вопросов. После этого оба охотника за талисманом, втайне ненавидящие друг друга, отправились во дворец провинциала Эрмиона.

Эрмион совершенно не удивился, когда один из портовых чиновников доложил ему о прибытии "Ангела" и аббата из Тегины. Провинциалу был хорошо знаком этот корабль, команда которого часто выполняла щекотливые поручения ордена. Он сам не раз совершал на нем плавание в Тегину, когда этого требовали неотложные дела. В монастыре он неоднократно встречался с Кравиусом и не испытывал к тому ни малейшей симпатии. Кроме того, аббат не принадлежал к братству шуремитов и то, что именно он оказался посланником, было по меньшей мере странно. Невнятные слухи о необъяснимых событиях, произошедших на борту корабля, также достигли ушей провинциала, но он не стал строить пустых догадок. Эрмион не любил торопить события и приготовился выслушать объяснения гостей с континента.

Они ужинали на одном из уровней просторной террасы из белого камня, широкой лентой спускавшейся от стен дворца к океану. Розовый шар заходящего солнца, отдававшего последнее тепло, ласковый ветер, изысканные вина и предупредительность слуг располагали к расслаблению и вызывали сильное искушение поддаться чувству ложной безопасности. Однако маска простодушия, надетая Эрмионом, не обманула ни Стервятника, ни аббата. За фразами, брошенными вскользь, за самыми невинными вопросами угадывались холодная расчетливость, неуязвимая логика, изощренный ум самого опытного из провинциалов ордена.

С той самой минуты, как Люгер сел в карету, он вынужден был играть роль туповатого и верного подданного короля, не обременяющего себя лишними вопросами. По мнению Кравиуса, это могло объяснить ту настойчивость, с которой он стремился достичь берегов Алькобы. В свою очередь, аббат постоянно намекал Эрмиону на свою тайную миссию и некую угрозу с юга, тем более, что это звучало вполне правдоподобно, - смута в Морморе могла иметь непредсказуемые последствия.

Королевский наместник Аркис также присутствовал за этим столом со своими военачальниками, ближайшими советниками и двумя юными наложницами, одна из которых была осведомительницей провинциала. Аркис выжидал и говорил мало - в случае, если бы за неожиданным убийством генерала последовало ослабление ордена, наместник мог извлечь из этого несомненную пользу. Люгера он не помнил, но в конце концов, все могло измениться с тех пор, как Аркис в последний раз побывал в Фирдане. Он не отличался глубоким умом, зато хорошо знал, чего хочет, и в его распоряжении находилась изрядная часть военного флота Эворы. Эту фигуру Кравиус также не сбрасывал со счетов.