Елена Прекрасная

- Только то, что явился сюда узнать, кто убил Кормана. - Платон явно преувеличивал свою беспамятность.

Крто молчал секунду, другую...

- Я убил Кормана, - сказал неожиданно.

- Почему? Друг, почему? Корман - он скотина, конечно. Но он талант... У него был дар, интуиция... Из-за Иммы, да? - наклонившись к самому уху эгейца, доверительно шепнул Платон. - Что он сделал?

Крто молчал - лишь воздух тяжело вырывался через его сконструированный биокорректорами нос.

- Знаю, из-за нее. И еще знаю... Только тсс...Корман что-то нашел. Десять миллиардов, понимаешь?

- Он не нашел... Он засыпал мне глаза песком. - Не сразу археолог сообразил, что эгеец говорит о песке в переносном смысле слова.

- Не хочешь говорить? А зря... Сейчас время для откровений. У меня тут дыра... - Платон ткнул себя пальцем в лоб. Архонт молчал, лишь постоянно облизывал губы. - Есть, чем заткнуть... Нет? Зря... Я как будто сошел с ума. И мне весело... Что это? Какая-нибудь местная наркота?

- Он швырнул мне песок в глаза... - прохрипел Крто.

Двери лифта открылись. Перед ними была улица. Напротив - знакомая тритонья закусочная.

Крто прыгнул вперед. Забыл что у него теперь ноги - думал, что по-прежнему хвост. Потом опомнился. Сделал шаг. Приставил вторую ногу. Опять прыгнул - как это делают эгейцы на суше, лишенные своих кресел. Потерял равновесие и упал. Потом уселся в кресло и, ничего не сказав на прощанье, улетел. Платон стоял посреди улицы голый по пояс, лишенный рубашки, шляпы, сервисного браслета, всего... В карманах брюк только пропуск и... Археолог вытащил несколько пластиковых жетонов. Ага! Все-таки ты везунчик, профессор Рассольников, и пусть кто-нибудь с этим поспорит. Он спешно направился в ближайший магазинчик, купил рубашку, бутылку текилы, лимон и пакетик соли.

И тут почувствовал, что кожу противно жжет, и жжение все возрастает. Причем огнем горела та половина тела, что была обнажена во время сеанса сканирования. Платон глянул на руки. Они все были в мелких красных точках, будто в укусах. О черт! Чтобы с ним было, если бы сканирование дошло до конца?

Глоток текилы прочистил замутненные мозги и немного утишил жжение. Что делать? Бежать? Но куда? От кого?

5

Платон взял раковину с пивом из водорослей и сел за столик. Первое кафе, в котором нашлись стулья - специально для людей.

- Хорошее кафе, - сказал сидящий напротив пожилой эгеец. - Хожу сюда уже двадцать лет.

- А я только что приехал... Эта скульптура давно здесь стоит?

Эгеец глянул в окно и нахмурился.

- Нет... Лет десять... ну да, ее поставили как раз в тот год, когда переименовали кафе. Прихожу и вместо вывески "Елена Прекрасная" сверкает надпись "Примавера". Мне, конечно, все равно... но как-то привык...

- Десять лет назад кафе переименовали? - профессор насторожился.

- Именно.

- Почему?

- Откуда мне знать? Был еще салон красоты с таким же названием. И его название тоже заменили на какое-то другое...

- Одновременно с кафе?

- Кажется...

Эгеец махнул рукой в черной перчатке и уплыл на своем стареньком, но вполне работоспособном кресле.

Десять лет назад все названия "Елена Прекрасная" убрали с Эгеиды. Потом, вернувшись с этой планеты, Корман выкинул статью, где упоминалась Елена Прекрасная... Но женился на женщине, которую звали Елена... Прислал посылку с куском гроба... Думай, Платон, если ты не разгадаешь эту загадку, то ты идиот!

- Какая радость! Я с утра в поисках вашей милости... - смотритель музеев даже запыхался. Будто не летал на своем кресле, а бегал по кругу минут десять. И вот неожиданно нашел - в этом маленьком кафе на площади. Из окна была видна бронзовая статуя проткнутого пиками эгейца. - По поручению императора.

- Что хочет от меня император? - Платон едва не спросил, не хочет ли император сделаться ликом похожим на профессора Рассольникова, но передумал - вдруг расхотелось шутить.

- Единственный повелитель мира, отрок Океана живого Император дарует вам век добрый и коллекцию раковин на память.

Смотритель разложил перед археологом на столе набор раковин. Точь-в-точь такой, какой был у Кормана. Красивая эффектная дешевка.

- Император и Корману подарил такие раковины? - профессор почему-то не желал об императоре говорить в почтительном тоне.

- Откуда у вас такое знание? - изумился смотритель.

- Видел у Кормана в кабинете.

Смотритель улыбнулся.

- Я передавал Корману лично дар повелителя мира, отрока Океана живого.

- За что?

- Как самому человечному человеку.

- Странная формулировка. Кстати, а в Столице есть возвращенцы?

Смотритель пискнул.

- Нет разговора об этих выродках. Возвращенцы разбивают рельефы и скульптуры или похищают шедевры и топят их в Океане.

- Почему?

- Они против искусства. Да и вообще - против новой цивилизации. Они за сушу. Только сушу! Безумцы... Надо их давным-давно уничтожить... Всех!

- Мечтают вернуться на твердь?

- Тсс! - прошипел смотритель и испуганно оглянулся. - Твердь неприличное слово. Только возвращенцы его произносят. И еще - изысканцы. Мы говорим: суша... Не хотите на прощание посидеть в джакузи? Тепленькая водичка и все вокруг кипит... М-м-м... прелесть. - Смотритель прикрыл глаза от восторга. - У каждый жителя Столицы джакузи.

- Я предпочитаю Океан.

При слове "Океан" смотритель смутился и как-то съежился, хотя не так сильно, как при слове "твердь".

- Ну зачем же Океан! Океан - это стихия. Нечто монументальное. Почти Космос. Для частной жизни лучше бассейн с теплой или холодной водой - как кому по нраву. Ни волнения, ни шторма, ни течений.

- А вы когда-нибудь купались в Океане?

- Не-ет... - У смотрителя задергался нос - созданное биокоррекцией человеческое лицо сохранило мимику эгейца.

- Послушайте, уважаемый, не скажете ли мне, что означает восьмилистник на этих ваших рельефах? Я встречал этот знак много раз. И там, на площади, над памятником...

- Это символ... - Смотритель нахмурился. - Символ жизненной силы... Священный для Эгеиды.

- То есть над убитым парит знак жизни?

- Нет... - нос смотрителя побелел и задергался. - То есть да... силы... знак силы... но другой. - Эгеец издал знакомый писклявый звук. Отказ от старого смысла и обретение нового.