Феникс

Он хотел вернуться к кафе тем же маршрутом, но оказалось, что туда путь отрезан. На парадное крыльцо соседнего дома, возле которого дремали припаркованные машины, вышел мужчина с брюшком, и стал играть цепочкой с ключами. Мужчина очень подозрительно уставился на Георга.

"Ухожу-ухожу, - пробормотал приблудный художник и, не теряя достоинства, медленно двинулся вниз по направлению к местному "Бродвею". Напоследок он оглянулся. Крыша его старого дома, теперь покрытая новенькой нержавейкой, ослепительно ярко блестела на солнце. И Георг с удивлением понял, что это вовсе не его дом, как он мог так плениться хитрой подменой. И старик совсем другой. Тот чекист вовремя умер в шикарном госпитале обкома КПСС для ветеранов партии. А юный мечтатель давно превратился в старого брюзгу, заплутавшего в чужих кварталах, в поисках утраченного времени.

Чтобы замкнуть кольцо путешествия, ему теперь надо было идти кружным путем. О, этот кружной путь!

Георг взглянул на часы. "Е-мое! Уже - 4-30!"

Он бросился бежать. Он опаздывал.

3

Запыхавшись, Георг подбежал ко входу в кафе. И все же он опоздал. Инга стояла у дверей, одиноко оглядываясь по сторонам, и уже, кажется, собиралась уходить.

- Опаздываете, маэстро! - сказала она нарочито строгим голосом, но не доиграла роли до конца, улыбка тронула ее перламутровые губы, когда увидела она цветы. - Привет!.. Это мне?

- Здравствуй, дорогая! - ответил Георг, тяжело дыша и вручая букет своей возлюбленной.

- Ой-ей-ей, какая прелесть! - Она погрузила лицо в цветы, словно припала к роднику. - Спасибо.

- Прошу великодушно простить меня. Случайно перепутал остановки, сошел на станции "Детство", а враги отрезали дорогу. Пришлось бежать в обход.

- Загадками изъясняешься? - сказала Инга, склонив голову к плечу. Что-то случилось?

- Можешь меня поздравить. Сегодня украли мою картину из салона мадам Нюры.

- Да ты что! О Боже! Как же это... а деньги?

- Что деньги - тлен. Впрочем, с деньгами все в порядке. - Георг похлопал ладонью по карману. - Главное, что украли мою картину... Словно работу какого-нибудь Ван Гога или другой знаменитости. Надеюсь, что она попала в руки настоящего любителя искусства.

- Ты так радуешься, просто странно...

- По-моему, лучшего признания таланта художника быть не может. Кое-кто, узнай он об этом происшествии со мной, лопнул бы от зависти. Ведь многие их картины даром никому не нужны!

- Хвастаешься? - глаза Инги искрились.

- Ну, разве что чуть-чуть, - засмущался Георг. - Себя не похвалишь сто лет будешь ходить оплеванным.

- Странные вы люди - художники... Ну что, мы так и будем стоять у входа?

- Пардон! - воскликнул художник и с силой хозяина жизни рывком распахнул тяжелую дверь. - Войдем же, любимая, и воздадим должное Бахусу! Отметим сие торжественное событие!.. Боже! я совсем забыл сказать тебе: ты просто потрясающе выглядишь!

- Наконец-то ты заметил мое новое платье...

КАФЕ "НОСТАЛЬГИЯ"

1

Они оказались в маленьком холле, где располагалась раздевалка, закрытая по случаю лета. Вымыли руки, над раковиной, причесались, глядя в настенное зеркало, и прошли в полупустой зал.

Здесь все изменись. Сильно. Что называется, полная перемена декораций. Спартанская простота дизайна конца 60-х и непритязательные интерьеры 70 80-х годов сменились кричащим шиком и излишней роскошью 90-х, обычно свойственной всем эпохам периода упадка. Той роскошью, что подавляет новичков, заставляя их деревянно сидеть на кончике стула, робко поглядывая по сторонам.

Георг, не бывший здесь черт знает с каких времен, инстинктивно направился в сторону всегдашнего своего места. Где-то там, за решетчатым стеллажом, на полках которого громоздились горшки с растениями, у предпоследнего окна, недалеко от музыкального ящика, стоял ЕГО стол. С того места весь зал был как на ладони, а тебя, укрытого стеллажом, видели только избранные. Но здесь все стало по-другому. Все старое, привычное, родное: музыкальный автомат, стеллаж и многое другое выброшено было на свалку истории.

Он усадил подругу и сел сам, спиной к зашторенному окну. Инга положила цветы поперек стола. Тут же возник официант, как чертик из коробочки. Только что его не было, и вот он есть. Стоит, приняв полупочтительную, полупрезрительную позу, нервно теребит блокнотик. Эта двусмысленность в его позе сразу исчезнет и приобретет вполне определенную направленность (по-хамски пренебрежительную или лакейски угодливую, смотря по тому, каким будет заказ клиента).

- Что будем заказывать? - легкий реверанс гибким станом в сторону стола.

- Вот что... - сказал Георг, закрывая глянцевую книжечку меню, потому что все равно ничего не мог прочесть без очков. - Вы, пожалуйста, зачитайте нам списочек, а мы выберем, хорошо?

Официант закатил выпуклые глаза под потолок и стал шпарить скороговоркой, словно читал меню с листа:

- Из первых блюд имеются: стерляжья уха, сборная солянка "Слава КПСС!"... - Георг сделал знак рукой - пропустить. - ...Из горячих блюд имеются: антрекоты - антрекоты надо подождать, - шашлык на ребрышках, телячье контр-филе, ромштекс по-монастырски, ростбиф с кровью и без, свиные отбивные с косточкой, гамбургеры...

- Хам-бур-херов нам не надобно, а возьмем мы, пожалуй... - Георг задумался и вопросительно глянул на Ингу.

Она выбрала телячье филе.

- А мне ростбиф, - заказал Георг, - только, пожалуйста, без крови.

- Слушаюсь, - тоном расторопного адъютанта командующего ответил официант и деловито осведомился у дамы: - Филе с белым перцем или с черным?

- Без разницы, - ответила клиентка.

- Из холодных закусок имеются... - продолжил свою арию официант, имеются: икра черная, икра красная, лососина копченая, язык говяжий, балык, ветчина английская, шампиньоны с крабами, креветки, омары из Сингапура...

- Простите, - поднял палец клиент, - откуда, вы сказали, омары?

- Из Сингапура... а что?

- Ничего-ничего, продолжайте, пожалуйста.

- Из рыбных блюд: осетрина по-купечески, севрюжина с хреном... Все из России, - на всякий случай уточнил официант.

- Немного красной икры, немного копченой лососины, - сказал Георг, Бутылку шампанского, какой-нибудь тоник... Да! и плитку шоколада.