Лик в бездне(сборник фантастических романов)

Ригер пробормотал что–то неразборчивое, затряс головой и заторопился вперед. Грейдон, борясь с нараставшим страхом, еле поспевал следом. Не заходя в комнату, куда он до сих пор всегда появлялся по вызову Матери, они поднялись к крыше Дворца.

Повсюду были отряды эмеров, между которыми сновали люди Ю–Атланчи. Некоторые из последних были одеты в зеленый цвет Ластру. Дезертирство из рядов повелителя динозавров оказалось более значительным, чем полагал Ригер. Среди них было много женщин, тоже вооруженных.

Здесь было вполне достаточно народа для обороны, и все они, казалось, точно знали, что должны делать.

Он осознал, что на самом деле его не заботит, знают ли они, что делать, или нет, что он намеренно тянет время, отчаянно пытается думать о постороннем, чтобы остановить страх, который он не может высказать. Он должен знать.

— Ригер, — сказал он, — это — Суарра?

Рука великана обняла его плечи.

— Они схватили ее. Она у Ластру.

Грейдон резко остановился. Кровь отхлынула от его сердца.

— Схватили ее? Но она была с Матерью! Как они могли схватить ее?

— Это произошло, когда закончился Ладнофакси.

Ригер поторопил Грейдона.

— Хаон и я вернулись за час до этого. Во Дворец проникало ясе больше индейцев. Дел было много. Пришли и потребовали, ссылаясь на древнее право, и те, на кого мы не рассчитывали — более ста людей Старой Расы. Они поклялись в верности Матери. Говорят, что Суарра искала тебя и, не найдя, попыталась разыскать Кона. Пока она вас искала, ей доставили сообщение… от тебя!

Грейдон внезапно остановился.

— От меня? Боже мой, нет! — закричал он. — Как я moi послать ей сообщение? Я был на этом проклятом празднике Я заставил Кона взять меня с собой. Я вернулся как раз перед тем, как ты появился.

Ригер беспомощно пожал широкими плечами.

— Но сейчас уже прошел час после полуночи. Праздник закончился за час до полуночи. А два часа разницы?

Грейдон почувствовал, что у него кружится голова. Может ли быть, чтобы он лежал, скорчившись за парапетом, в течение двух часов? Невозможно! Но даже если так…

Он выбросил руку и ударил гиганта в грудь так, что тот зашатался.

— Будь ты проклят, Ригер! — бешено закричал он. — Ты намекаешь, что в этом замешан я?

— Не говори глупостей, друг мой!

Гигант не высказал обиды.

— Разумеется, я знаю, что ты не посылал никакого сообщения. Но определенная правда в этом есть: будь ты здесь, Суарра бы не попалась в такую ловушку. Представляется вполне определенным, что те, кто заманил ее в ловушку, должны были знать, что тебя здесь нет.

Как они узнали это? Почему они не попытались захватить тебя, когда вы возвращались? Возможно, Мать сейчас уже все знает. Она была в ярости. Та, кого она любила больше всех, украдена прямо у нее из–под носа!

Коридор оканчивался круглой дверью в стене. Ригер остановился, прикоснулся к стене, и дверь распахнулась, открыв маленькую круглую комнату. Ведя за собой Грейдона, Ригер вошел внутрь. Дверь закрылась, и у Грейдона появилось ощущение быстрого полета вверх. Пол остановился. Над его головой сияла звезда, он стоял на крыше Дворца.

Он увидел мерцание колец Женщины–Змеи и услышал ее голос. Голос дрожал от беспокойства, но ни укора, ни гнева в нем не было.

— Подойди ко мне, Грейдон. Ты, Ригер, вернись и принеси ему одежду одного из тех, кто покинул Ластру, — зеленый плащ и головную повязку с изумрудами. Не медли!

— Ты не будешь сурова с этим человеком, Мать? — пробормотал Ригер.

— Чепуха! Если здесь есть чья–то вина, то только моя! Иди и быстрей возвращайся, — ответила Мать.

Когда Ригер ушел, она подозвала к себе Грейдона, обхватила его лицо своими маленькими руками и поцеловала.

— Если бы даже в глубине души я хотела выбранить тебя, Дитя мое, я бы не смогла этого сделать. Поскольку твое сердце отягощено, ты обвиняешь себя и страдаешь. Виновата я! Если бы я не поддалась побуждению, если бы я дала Нимиру обрести сплетенное на паутине тело, вместо того чтобы изуродовать его, °н бы не нанес ответный удар, похитив Суарру. Я хотела поколебать его волю, ослабить его с самого начала. Ох, зачем я оправдываюсь? Это мое женское тщеславие: мне хотелось показать ему мою силу. Я вызвала его на месть, и она не заставила себя долго ждать. Вина моя, и хватит об этом.

Мысль билась в голове Грейдона, мысль такая ужасная, что он боролся, чтобы не дать ей оформиться. И вот она нашла свое выражение в словах:

— Мать, — сказал он, — ты знаешь, что, ослушавшись тебя, я ускользнул на праздник Созидателей снов. Когда Нимир изменился и после того как злая Созидательница снов упала и погибла, взгляд Нимира стал обыскивать ярусы, будто он искал кого–то. Я думаю, он подозревал, что я там. И направил свои мысли к тебе и спрятался в них от него!

Но Ригер говорит мне, что два часа прошли для меня незамеченными. За это время — хотя со мной был Кон, и он знает, что я даже не шевелился, — мог ли Нимир украсть мои мысли, использовать мой мозг с помощью адского искусства, чтобы выманить Суарру из Дворца? Мать, неделю назад я бы почитал такую мысль абсолютным безумием, но теперь, после того что я видел на празднике, она больше не кажется мне безумной.

— Нет.

Она покачала головой, но ее сузившиеся глаза изучали его.

— Я не верю, что он знал, что вы были там. Я ис… Но мне никогда не приходило в голову проследить за вами…

— Он знал, что я там!

Уверенность пришла к Грейдону. И вместе с ней полное понимание ужасной мысли.

— Он снова поймал меня в ловушку, оставил меня там, словно птицу на ветке, намазанной птичьим клеем, пока не осуществит свою цель. Когда я возвращался, он не досаждал мне. А было это, когда Суарра уже попала в плен. Я думаю, вот что задумал Нимир. Обменять Суарру на меня. Он хочет получить мое тело. Он знает, что я не поддамся ему, чтобы избежать мучений или смерти, но чтобы спасти Суарру — ах, он знает, что я соглашусь. Итак, он обезвреживает меня. Я беспомощен, он захватывает Суарру. Он сделает предложение вернуть ее в обмен на то, что он хочет получить от меня.

— А если он сделает это предложение, ты согласишься?

Женщина–Змея наклонилась вперед, ее фиолетовые глаза глубоко заглянули в глаза Грейдона.

— Да, — ответил он.

Хотя его затрясло от былого ужаса перед Тенью, он знал, что сказал правду.

— Но почему он позволил тебе вернуться? — спросила она. — Почему, если ты прав, он не захватил вас после того, как Суарра попалась в ловушку, когда вы возвращались во Дворец?

— Ответ прост. — Грейдон улыбнулся. — Он знает, что я стал бы сопротивляться, боится, что это тело, которого он так жаждет, может быть повреждено, попорчено, возможно, даже уничтожено. Я слышал, как он сам очень ясно подчеркивал это. Зачем ему идти на риск, если он может заставить меня прийти к нему до собственной воле и совершенно неповрежденным?

Детская рука Матери обняла его и притянула его голову к своей груди.

— Как далеко вы продвинулись, вы, дети серых обезьянолюдей, — прошептала она. — Если то, что ты сказал, правда, я могу предложить тебе мало утешительного. Но правда также и то, что Нимиру придется долго думать, прежде чем отказаться от тела, которым он сейчас обладает.

Механизм, пославший питательный луч, разрушен. Я послала по этому лучу энергетический импульс, разрушивший механизм, так что Нимир не сможет снова по тому же способу соткать для себя одеяние, даже если сумеет сбросить то, которое он сейчас носит. Возможно, он сможет снова стать бестелесной, обладающей разумом Тенью и войти в тебя, если ты широко откроешь перед ним двери, но посмеет ли он рисковать в такой момент? Сейчас, когда я готова к удару, он не посмеет. Если бы он был уверен наверняка, что сможет войти в тебя, — да. Но он не может быть уверен.

Если он действительно задумал такую сделку, ему — пока не определятся результаты нашей битвы — следовало бы держать тебя возле себя, а затем, если он выиграет, надеть на себя твое чистое сильное тело. Если он сможет…