Космопроходимцы (вторая часть). Ксеноопера "Жнец, Швец, Игрец" (СИ)

- Здравствуйте! Извините, можно вас...

Нет, видимо, нельзя было. Вопреки взятому из памяти Ноя стереотипу, дама в разговор не вступила, на Игреца попросту не обратила внимания, шмыгнула мимо. 'Шарики в ушах, - заметил он. - Ну и ладно, не очень-то нужно. И без неё понятно, как они спускаются и поднимаются. Ни лифтов, ни лестниц тут нет. Есть гравилифт, дальний родственник гравитрапа. Сам управлюсь; думаю, будет не сложнее, чем с интерпайповской нимфой'.

Оказалось, проще. Красная полоса шириной в два шага, очерченная вдоль башенной стены на расстоянии трёх или четырёх метров, была приёмной зоной. Стоило войти - затлели в воздухе цифры и прямоугольник ввода. 'Прошу вас...' - услышал Игрец, но по инерции проскочил внутрь круга. Цифры померкли. Заступ. Надо вернуться? Игрец отступил на шаг. 'Прошу вас, наберите номер апартаментов или дождитесь соединения с оператором', - обратился к нему как бы с небес приятный баритон. 'Пятьдесят четыре сто шесть' - припомнил Игрец, тронул пальцем рубиновые: пятёрку, четвёрку, единицу, ноль, шестёрку, - выбрал 'вызов', и тут же услышал:

- Вы ко мне? - нелюбезно спросил мужской голос. Не баритон, хрипловатый тенорок.

- К вам, Ираклий, - сказал Игрец. Сомнения испарились: голос у сына отцовский, точь-в-точь как у Спиро, с поправкой на интонацию. 'Чтоб Спиро гостю вот так вот, свысока? Может, я не вовремя?'

Игрец ждал ответа. Вздрогнул от неожиданности: небеса вместо приглашения разразились трескучим собачьим лаем.

- Тихо, Пистон! - прикрикнул тенор. - Это за консультацией. Сейчас гляну. Не помню, чтоб я назначил на вторую половину дня, но...

- Я без назначения, - сказал Игрец. - Но мне очень нужно...

Мямлил, подстраивался на ходу. 'Лучше пусть примет за клиента, чем не примет вовсе. Или он действительно ещё не в курсе, что я его разыскиваю, или...

- Ладно, входите, - буркнул Ираклий.

Зеркальная башенная стена метнулась наискосок, замелькали рёбра этажей - гравилифт винтовым разворотом вздёрнул Игрока к небесам и прицельно доставил к арочной нише. Оттуда, точно язык изо рта, сунулась под ноги площадка. Остался один шаг, но и тут, чтоб у гостя не возникло затруднений, его мягко толкнули в спину. Миг - и позади прозрачная стена, под ногами ковровый ворс, а впереди, в мягком малиновом полусвете прихожей - дверь. Тускло поблескивает жёлтым металлом табличка, на ней гравировка. Стилизованная под клинопись унилингва. Игрец прочёл: 'Ираклий Анитониадис, медиатор'.

***

С первого взгляда Игрец решил, что Ираклий - удачная копия отца. Если бы помолодевший на четверть века Спиро облачился поверх пижамы в домашний халат с кистями, завёл собаку, поселился в халкидской башне и стал принимать посетителей... Но нет. 'Спиро - внезапно поседевший ребёнок, а этот - старик. Тридцать с лишним ему, а кажется - триста. И все эти триста лет его донимали незваные гости'.

- Не за консультацией? - кисло спросил Ираклий. - Зачем же тогда?

Пёс по кличке Пистон, тёршийся в ногах у хозяина, при этих словах наклонил голову и глянул на гостя: 'Зачем?' В ухе у него шарик, с большим удивлением отметил Игрец. Хозяин полушариковый, собака тоже.

- Привёз весточку с планеты Террана, - сказал он.

- От Спиро? - уныло спросил Ираклий.

'Не удивлён, не рад. Знал, что отец на Терране?'

- От вашего отца, - подтвердил Игрец, сделав ударение на слове 'отца'.

- От отца, иже не на небеси. И как там он?

- Жив, здоров. Внуком обзавёлся. До сих пор ищет вас на Терране.

- Идиот.

- Что?

Меньше всего Игрец ожидал такой реакции. Утомлённый жизнью отпрыск про отца своего уронил этак вяло: 'Идиот'.

- Идиот, - с лёгким раздражением повторил Ираклий. - Коту под хвост пустил дом, меня оставил с носом. Я говорил ему: не дёргайся, жди, я объявлюсь сам. А он?

- Ему сказали, что вы в терранской исправительной колонии.

- Знаю. Сам пустил слух.

- Он спасать вас кинулся.

- Знаю. Говорю же, идиот. Ребёнок престарелый. Зачем вы приехали? Думаете, стану его оттуда вытаскивать, дам денег?

Пистон, сидевший всё это время на хвосте, заворчал, насторожил уши.

- Спиро не просил денег, искал вас, верил, что вы живы.

- Я жив. И что? Из долгов вылез, хоть драгоценный папашка чуть не пустил меня по миру. Надо же было сморозить такую глупость: всё продать и смыться в захолустье. Террана! Вонючая дыра.

Игрецу захотелось наградить Ираклия за хорошую реплику оплеухой, но удержался, напомнил:

- Он вас разыскивал.

Пистон приподнялся, зарычал. Уставился на гостя, скаля зубы. Чувство опасности, не оставлявшее Игреца с тех пор, как увидел халкидскую башню, стало острее.

- Вы это уже говорили. Спокойно, Пистон! Иди в гостиную, я сейчас. Кроме этого, больше сказать нечего?

'Намекает, что пора бы мне очистить помещение. Собаку в гостиную, меня дальше прихожей не пустил. Слизкий гад. Ну нет, так просто от меня не отделаешься'.

- Спиро просил разузнать, как вы тут. Как живёте, чем заняты, - солгал Игрец. - На Терране он неплохо устроился, спрашивал, не нужна ли вам помощь.

- Неплохо устроился? Не верится что-то. По моим сведениям... - Ираклий на миг прикрыл глаза. - По моим сведениям Террана блокирована, объявлено военное положение. Чем он может помочь, если планета в блокаде? Вы давно оттуда? Прошу, проходите.

'Услышал, что платить не нужно, подобрел, пустил в гостиную. Удивительные существа - люди. Очень на Спиро похож: голос, лицо, жесты... Но характер! Как у старика вырос такой сын? Мерзавец. Или это спектакль? У него нет причин доверять мне, мало ли кто может привезти терранские вести. Неплохо осведомлён: планета, говорит, в блокаде. У него в ухе шарик. Навёл справки и тут же сменил гнев на милость? Почему мне всё время опасность мерещится? Как будто не собака у него, а как минимум тигр. Пистон успокоился, лёг. Занятная парочка - хозяин и собака'. Пистон уложил голову на лапы, но видно было по ушам - не спит. Справа и слева от него бесформенные рыжие глыбы - диваны? кресла? Над собачьей головой в полуметре от пола - прозрачный диск. Столешница? Да, пожалуй. Без опоры, без подвеса. Скуповато гостиная обставлена, ничего не скажешь. Два кресла, столешница, собака и пейзаж за панорамным окном. Горы - как тюлени на лежбище, сытые, разлеглись на берегу после удачной ловли. Ковёр шерстистый, ноги в нём чуть не вязнут. Как шкура белого медведя. А хозяин - шкурник.

- Прошу, садитесь, - почти любезно пригласил Ираклий. - Что-нибудь выпьете?

- Не откажусь.

Ираклий прогулялся к стене, выхватил будто бы прямо оттуда бутылку и два пузатых стакана, водрузил на столешницу, потом без видимого усилия придвинул всё это по воздуху ближе, чтобы гостю было удобно. Садиться не стал.

Игрец осторожно опустился в мятый рыжий ком, попробовал умоститься так, чтоб при необходимости легко вскочить, но вышло плохо - кресло засасывало, не давало выпрямить спину. Угроза нападения не исчезла, несмотря на перемену в настроении хозяина.

- Как вы ухитрились на Землю вырваться? - спросил Ираклий, плеснув из бутылки рубиновой жидкости себе в бокал и гостю.

- Даже не знаю, - лениво ответил Игрец, приняв стакан. Глянул сквозь него на горы. Тюленьи бока окатило кровавой волной. Сухое вино, судя по запаху.

- Даже не знаю, - повторил он. - Вы говорите, планета блокирована? Не заметил. На пересадочной станции пустовато, да. Но мне это не показалось странным, сезон ещё не начался на Терране. Отец ваш, когда я улетать собирался, готовил яхту к сезону.

- Яхту?

- Ну да. Он рыбачит понемногу, кое-чем ещё промышляет.

- За старое, значит, взялся, - Ираклий покивал, отпил вина. - И как?

- Взялся. На жизнь не жалуется. Особых причин для беспокойства у него нет, кроме... Про вас-то ему ничего не известно. Дали бы как-то о себе знать, старик переживает.

- Ничего, переживёт. Впрочем, можете ему сказать - у меня теперь всё в порядке. С тех пор, как стал медиатором.