По следу единорога

— Хорошо! — одобрил Мэллори, подходя к нему. — Дайте-ка взглянуть.

Открыв книжку, он пролистал ее. Там обнаружилось шесть имен: Кудряшка, Калачик, Щечки, Веснушка и две Вельмы. Каждое имя сопровождалось какой-нибудь припиской; две гласили: «Большие буфера!», еще три «Грандиозные сиськи!», а одну Вельму сопровождало: «Фантастические арбузы!», заставив Мэллори гадать, какое же описание стоит выше всего по десятибалльной шкале ценностей Гиллеспи. Ни фамилий, ни адресов, ни телефонов в книжке не приводилось. Мэллори еще раз просмотрел ее страничку за страничкой на случай, если что-нибудь прозевал, после чего отшвырнул книжку на кровать.

— Не годится, а? — поинтересовался Крис, поднимая голову от стопки журналов, снова попавших к нему в руки, но вдруг резко наклонился. — А это что?

— Что там у вас? — спросил Мэллори.

Портье выпрямился, держа в руке кожаный ремешок.

— Смахивает на собачий поводок. Взяв ремешок, Мэллори внимательно осмотрел его, сосредоточенно сдвинув брови. Потом окликнул:

— Фелина!

Оставив свой клубок в покое, девушка-кошка подняла глаза:

— Да?

— Здесь недавно были какие-нибудь собаки?

Потянув воздух носом, она отрицательно качнула головой.

— Проклятие! — буркнул Мэллори.

— Вы как будто огорчились, — заметил Крис.

— Еще бы мне не огорчиться, если это то, что я думаю. — Мэллори сунул ремешок в карман, окинув комнату прощальным взглядом. — Ладно, я видел тут все, что заслуживает внимания.

И, подхватив Макмерзока, направился к двери.

— Одну минуточку! — попросил Крис, взял журналы, подошел к картонной коробке и отобрал пару бриллиантов, с ухмылкой пояснив:

— Для «Кристемы».

— Я ничуть не против, — согласился Мэллори. Они вернулись на лестницу, спустились на двенадцатый этаж и лифтом съехали в вестибюль.

— Спасибо за помощь, — бросил Мэллори, направляясь к входной двери.

— А мои полсотни зеленых? — потребовал Макмерзок.

— Мы же не ударили по рукам! — отмахнулся Крис.

— Как я мог ударить по рукам?! Мои руки связаны!

— А, какого черта! — пожал плечами Крис. — Теперь, когда я знаю дорогу в комнату Гиллеспи, что мне полсотни зеленых? — Вытащив купюру, портье сунул ее лепрехуну в карман.

— А вы уверены, что сможете найти обратную дорогу? — поинтересовался Мэллори.

— Все просто, — ответил портье. — Пятнадцатый, двенадцатый, четырнадцатый, тринадцатый. — Он вдруг нахмурился. — Или так: двенадцатый, пятнадцатый, четырнадцатый, тринадцатый?

— Зависит от погоды и дня недели, — радостно хихикнул Макмерзок.

Мэллори вынес лепрехуна на улицу, после чего развязал ему руки и ноги.

— У тебя тридцать секунд, коротышка.

— Па что? — осведомился Макмерзок, скакавший туда-сюда, размахивая руками, чтобы восстановить кровообращение в конечностях.

— На то, чтобы убраться отсюда к чертям, пока я не натравил на тебя Фелину!

— Что ты городишь?! — возмутился Макмерзок. — Ты получил, что хотел!

— Я не люблю лепрехунов.

— Вы что, религиозный маньяк или кто? — заверещал Макмерзок, попятившись от него. — Всем известно, что лепрехуны — богоизбранный народ!

— А еще они избранная кошколюдьми закуска, — многозначительно возвестил Мэллори.

Бросив напоследок взгляд на Фелину, Грязнуля Макмерзок во весь дух припустил по улице, всю дорогу изрыгая проклятия.

— Подожди меня здесь минуточку, — сказал детектив Фелине. — Мне надо позвонить.

Вернувшись в «Кринглово воинство», он позвонил в Патологиум, чтобы выяснить, не подоспел ли Мюргенштюрм. Оказалось, что нет.

— Что ж, — промолвил Мэллори, вернувшись к девушке-кошке. — По-моему, пора нам отправляться к бирже.

— Ты как будто озадачен, — заметила Фелина, сидевшая на тротуаре, играя с клубком бечевки, позаимствованным в комнате Гиллеспи.

— Я и в самом деле озадачен.

— Чем?

— Происходит нечто странное, — наморщил он лоб.

— Знаю. Гранди украл единорога.

— Не только это, — покачал он головой. — У меня сложилось впечатление, что теперь у меня вполне достаточно фрагментов головоломки, чтобы составить из них целостную картину, но что-то никак не могу подогнать их один к другому. — Он помолчал. — Я знаю, что происходит, но не знаю почему!

— Я не знаю, о чем ты таком толкуешь. — Фелина внезапно расплылась в улыбке. — Зато я знаю одну вещь.

— О? И что же именно?

— Ты должен мне ту серебряную вещицу.

— Какую еще серебряную вещицу? — переспросил поставленный в тупик Мэллори.

— Ты обещал мне купить ее, если я найду комнату Гиллеспи.

— А, это! Обещал, — вздохнул он. — Ладно, пойдем на юг по Бродвею. Если это мишурная дешевка, то обязательно будет там продаваться.

Он начал отыскивать какую-нибудь знакомую улицу. Как только ему удалось сориентироваться, им с Фелиной потребовалось менее пяти минут, чтобы добраться до сверкающего неоновыми огнями «Великого Белого пути». Там детектив вошел в магазин сувениров и вскоре появился, неся расшитую серебристыми блестками повязку. Фелина тотчас же обернула ее вокруг предплечья.

— Вообще-то ее носят не здесь, — уточнил Мэллори.

— Я хочу видеть ее, — возразила Фелина, поднося руку к свету и гордо демонстрируя ее детективу, не обратившему на нее ни малейшего внимания. — Ты все еще насуплен.

— Я все еще пытаюсь разобраться, что к чему, — рассеянно отозвался он.

— Могу я чем-нибудь помочь?

— Вряд ли. — Он негромко выругался. — Проклятие! Я так чертовски близок к разгадке, что буквально носом ее чую! — Посмотрев на часы, он глубоко вздохнул. — Лучше пойдем-ка к бирже. Может, Виннифред или Мефисто повезло больше, чем нам.

Но, еще не договорив, он уже знал, что искания его компаньонов окажутся столь же бесплодными. В глубине души детектив был абсолютно уверен, что выяснил все, что необходимо знать, и если бы только удалось отыскать способ перетряхнуть и сложить воедино накопленные обрывки сведений и информации, картина сразу же обрела бы смысл и значение.

Он все еще мысленно перекладывал фрагменты мозаики так и эдак без особого успеха, когда дорога вывела его на Уолл-стрит.