Нелинейная фантастика

И у других получалось не лучше. Так что Ольга могла заявить с полным основанием:

— Свою планету надо сохранять. Оставьте Землю в покое!

— Миллиард недоедающих, — напомнила Алла.

Павел считал, что просто работать надо лучше.

— Трудимся мы с ленцой, — говорил он. — Столько земли пустует, столько обработано кое-как.

Виталий, сторонник радикальных решений, предлагал переселяться в космос.

— Посчитать, посчитать надо, — твердил Илья. — Тут нет линейных решений. Уравнение со многими неизвестными, многими корнями.

Вероятно, он был ближе всех к истине.

И вот тут врывается Филипп с воплем:

— Все ложь. Сплошной обман. Нас продали, чуваки!

Филипп не участвовал в опыте с планетой. Он простудился, купаясь в море, а может, притворился простуженным. Но лежать в изоляторе ему надоело, скучно, поговорить не с кем. Он выбрался из палаты, побродил по институту, забрел в технический корпус. «Что стоишь, малый, помогай!» — крикнули ему. Филипп таскал с полчаса всякие агрегаты, и из разговоров техников узнал то, что «кроликам» знать не полагалось: нет никакой модели Земли и не было поездки в Беломорск, может, и необитаемого островка не было. Проекторы и гипноз, гипноз и проекторы.

Филя был возмущен и подавлен. Филя плакал настоящими слезами. Самое обидное: ведь он же героем себя считал. Рекорд ставил, тонувших вылавливал, рисковал, ныряя под бревна. Ничего не было, ничегошеньки! Проекторы и воображение.

— Вы нас продали, — крикнул он входящему Гелию Николаевичу.

И другие накинулись на него с яростью:

— Ложь! Аморально! Безнравственно!

«Кроликовод» пробовал объяснить:

— Иначе не получались опыты. Свои сотрудники не вживаются до конца. Нет искренности в переживаниях. Сквозь гипноз прорывается: «Это игра, это сон, сейчас проснусь».

Но «кролики» продолжали шумно высказывать возмущение. И вдруг в паузе раздался жалобный голос Ташеньки:

— Значит, мы не нужны больше? Нас отчислят?

И все замолчали. Страшнее всего было предстоящее отчисление, прощание с увлекательными опытами Инфанта.

— Как вы захотите, — сказал Гелий. — Полноценными «кроликами» вы уже не будете, но можете стать лаборантами, техниками-нелинейщиками, а со временем — и самостоятельными исследователями, такими, как мы…

— «Зубрами», — подсказывает Филипп.

«ЗУБРЫ» ИНФАНТА

В книге-то это будет вторая часть и по размеру не меньше первой. Первая — «Кролики» Инфанта», вторая- «Зубры» Инфанта». И войдет в нее. восемь рассказов, по числу молодых «зубров» — бывших «кроликов». Каждый рассказ — тема дипломного проекта. Только об этих темах я расскажу здесь.

Новую бактерию взялся опробовать Филя — анти-спиртовую. Хитрая бактерия эта за несколько минут превращает бутылку водки в газированную воду. Формула реакции простейшая, сомнения не вызывает:

Причем бактерия была в Инфанте подлинная, непроекционно-приставочная. Ее уже сделали в научно-фантастическом НИИ. Физики, начинавшие вынашивать идеи в субботу, терпеть не могли алкоголиков, у которых и в понедельник голова не работает с похмелья. Эту бактерию они создавали с особенной охотой.

А Филя тоже не любил алкоголиков. Отец у него выпивал, сыну испортил наследственность и детство испортил: приучил убегать из дому куда глаза глядят. Злой на всех выпивох, Филя своевольно не стал испытывать бактерию на проекторе, просто выпустил ее в Беломорске.

Представляете результат? Собираются люди за столом, произносят тост, чокаются… а в рюмках минеральная. Ни свадеб* ни поминок, ни встреч, ни чествований. Нет пьянки ни в домах, ни в ресторанах, ни в подворотнях. Негде о делах договориться: ты мне шифер, я тебе рыбу. Тёс и кирпич не привозят левые шоферы. Пьяных песен нет, пьяной удали нет, пьяных подвигов нет. Никто в луже не захлебнется, голову бутылкой не разобьет. И лишнее время откуда-то появилось. Раньше так просто было часы убивать: «Пойдем, друг, раздавим».

И спасения нет. Беломорск оцеплен, на дорогах патрули. Требуют: «Дыхни!» Если не пахнет водкой, значит, из Беломорска. Давай назад поворачивай!

Каким-то образом пьяницы узнали, что Филя всему виной. Схватили его, заперли в погреб, требуют: «Верни назад выпивку». Филя крепится, не сдается. Да и захотел бы, не мог бы назад повернуть. Как уничтожить бактерию? Бактериофагом. Но на проектирование бактериофага тоже время нужно — год, а то и два.

…Ташеньке тему подсказала ее любовь к чистоте и порядку, опрятность рачительной хозяюшки. Ташенька всюду наводила чистоту, даже Илью приучила причесываться, ей захотелось навести порядок в природе, замусоренной туристами, захламленной техническими отбросами. Почему в лесах было чисто раньше? В природе ничто не пропадает: все отбросы подчищаются пожирателями падали, навозными жуками, грибками, плесенью, гнилостными бактериями. Сгнило, и нет ничего. Но вот техника придумала негниющие, нерастворяющиеся вещества, изобрела и размножила непортящуюся синтетику. И в результате загажена природа, набросаны в ней банки, бумажки, стекло, целлофановые пакеты. Кто их съест? Несъедобны!

Вот Таша и взялась создать этакую симпатичную зверюшку- поросеночка или кролика (конечно, «кролики» выберут кролика), — которая подчищала бы леса, поедая брошенные туристами пакеты. Увы, и с этим зверьком хлопоты. «Кролики» размножаются, как кролики, пакетов не хватает досыта; голодные зверьки пробираются в поселки, грызут автомобильные покрышки, грызут оплетку кабеля, ведра, бидоны, игрушки, все, что ныне делается из пластика. Бедствием становятся, как воробьи в Америке, как обычные кролики в Австралии. И на мясо не годятся, карболкой пахнут. Собаки их не травят, волки отворачиваются — благородные санитары природы. Даже священные скарабеи, извините за неаппетитные подробности, гнушаются катать шарики из навоза синтеедов.

Как быть? Отравлять целлофановые пакеты? Премии охотникам давать за каждую шкурку? А может, приучить людей к порядку? Или это труднее всего?

Не очень хорошая девочка Алла, с ее повышенным интересом к чувствам, решила пересмотреть чувства. Всю жизнь она страдала из-за несвоевременных увлечений: увлекалась коньками, Кафкой, мальчиками, иконами, битлами, йогами, билеты стреляла на подходах к театрам, когда надо было зубрить неправильные глаголы, решать примеры на бином. Ну не лежала душа к биному сегодня, ну не хотелось на глаголы смотреть. И почему это всегда хочется то, что нельзя делать? Нельзя ли согласовать чувства с расписанием? Скажем, с 11 часов тебе надо заниматься алгеброй, и без десяти одиннадцать тебя так и тянет, так и тянет к учебнику, свет без него не мил. Взяла таблицу логарифмов — в ушах колокольчики. Решила, сверила с ответом, радость в груди, плывешь в розовом тумане. Доказала теорему: экстаз, поешь во все горло, себя не помнишь от счастья. Еще, еще, потруднее бы! Но глянула на часы. Уже 12! Пора собираться на стадион. И сразу к учебнику холодок, пресыщение цифрами, отвращение к ним. В голове мечта о гаревой дорожке, о туфлях с шипами; свет без них не мил. Чем ближе к стадиону, тем выше радостное напряжение, ожидание счастья. В упоении входишь в ворота, ликуешь, завидя раздевалку. Выбегаешь на поле в экстазе…

Получится? И хорошо ли? ПП покажет.

Ольга взяла неожиданную тему. Всегда она ревниво отстаивала существующее. (Человек должен сохранить свое Я. Человек должен сохранить свою планету.) И тут она сказала:

— Запишите мне тему «Сохранение юности». Сохранение! Но какой это переворот в жизни человеческой! Сохранение… и столько проблем! Вот юноши сохранят юность — на лишних десять, двадцать, тридцать… не знаю на сколько лет. Тело юное, ум зрелый, как они уживутся? И как уживутся между собой юноши разных поколений? Выше уже говорилось об этой сложности. Как сложатся семьи? Будут ли столетние верные пары, или супруги неизбежно надоедают друг другу? И не надоест ли и когда надоест долгая-предолгая юность? Вообще, полезная ли вещь сверхдолголетие? Нужно оно или не нужно для развития человечества?