Посланец

За шесть дней Найл пробил в зарослях шипастого кустарника проход шириной метра три и в конце концов выбрался на поляну перед стеной тростника, усеянную экзотическими цветками. Несколько броских, сочно-розовых бутонов, возвышающихся над путаницей ползучих побегов, показались правителю знакомыми.

– Значит, так, – оглянулся он на гужевых. – Вы отдыхайте, а я сейчас приведу Симеона.

Решение отправиться за медиком самому пришло в недобрый час – не успел Найл сделать и десятка шагов, как позади раздались истошные крики. Правитель кинулся обратно.

Оказалось, один из гужевых, привлеченный красотой и нежным ароматом цветка, сунулся на поляну и тут же был пойман гибкой лианой. Второй кинулся на помощь и тоже был пойман. Третий… В общем, Найл увидел, как все гужевые катаются по зеленой поляне, борясь с хваткими побегами. Положение усугублялось тем, что гужевым никто не выдал даже ножика, а облегчалось жадностью цветка – вместо того чтобы наброситься на одного из людей и задушить наверняка, растение пыталось прихватить хоть слегка, но каждого, и сил на всех у него явно не хватало.

Правитель взвесил в руке мачете и двинулся вперед. Какой-то хилый стебелек попробовал прихватить за ногу и его, однако Найл отсек нахала и принялся освобождать гужевого, схваченного за ногу и туловище. Тот визжал, как попавшаяся скорпиону блоха, и едва ощутил свободу, как немедленно метнулся прочь. Второй тоже орал на совесть, хотя жирный стебель и душил его за шею. Однако тут правителя сцапали за стопу сразу два высунувшихся из-под земли коричневых узловатых корня, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы превратить их в обрубки. В этот момент подоспела помощь, и на том дни розовых цветков закончились – сочные и вкусные бутоны унес довольный собой Симеон, не дав никому даже попробовать.

– Тебе повезло, что мы успели вовремя, – сказала принцесса.

– Это гужевым повезло, – рассмеялся в ответ Найл. – Угораздило же их так вляпаться! На самом деле травка достаточно безобидна, она рассчитывает в первую очередь на неожиданность.

В воздухе хлопотливо закружили, хватая и унося с собой обрубки сочных стеблей, слепни-табаниды. По счастью, только самцы – их самки предпочитают мясо.

– Вот видишь, – кивнул на них Найл, – живность появилась. Так что самое трудное позади. Дальше будет легче.

– Что дальше? – не поняла Мерлью.

– Да вот, – кивнул Найл на сухо шелестящий тростник, – прорубимся сквозь него, обогнем холм и через два десятка километров выйдем к реке. Богиня растет на берегу. Будь у нас жнецы – к вечеру бы добрались. Ну да все равно, тростник – это уже не хищный кустарник. Теперь будет легче.

– И чего тебя несет к этой Богине? – со странной бархатистостью в голосе удивилась девушка. – Я так чувствую, в здешних местах каждый следующий шаг становится труднее, а не легче.

– Это точно, – кивнул правитель, – но нам все равно нужно дойти до конца. Мы должны получить от нее помощь и вернуть себе город.

– Какая помощь может быть от брюквы-переростка? – низким баритоном выдохнула принцесса. – Ты должен вырастить новое поколение и уйти…

– Что? – удивился правитель.

– Сейчас… – Мерлью, болезненно сморщившись, сжимала ладонями виски.

– Что с тобою?

– Не знаю… – Девушка присела на корточки. – Опять камни кругом…

– Какие камни?!

– Не знаю… – Принцесса сделала протяжный, с присвистом, выдох, выпрямилась. – Вроде отпустило… А в камыши, мне кажется, соваться не стоит. Не нравятся они мне. Такое чувство, будто они с глазами…

– Это не камыши, это их обитатели. Помню, когда мы с Доггинзом шли через них в прошлый раз, постоянно чувствовалось, что за нами наблюдают. Правда, сейчас я ничего не замечаю.

– А ты вообще стал каким-то… – принцесса запнулась, подбирая нужное слово, – упертым. Ломишься вперед, не замечая ничего вокруг. Мне кажется, после того как мы покинули город, ты перепутал цель и средство.

– О чем ты?

– О тебе. Ты готов платить жизнями, чтобы добраться до Богини. Но разве не для спасения этих самых жизней нужна нам ее помощь? Зачем рваться вперед любой ценой?

– Ничего не любой, – обиделся Найл. – Нормально двигаемся. За последние дни никто не пострадал.

– А надо ли вообще двигаться? – Мерлью обломила невысокую камышинку, сжала в ладони мохнатую кисточку. – Мы неплохо устроились возле реки. Правда, время от времени там появляются гусеницы, но мы научились неплохо с ними справляться. Ладно, я согласна, в местах, где нет ничего живого, лучше долго не задерживаться – мало ли что… Но здесь, в лесу, никаких сюрпризов бояться не нужно. Людей вампиры не трогают, смертоносцы на ночь под паутину прячутся. Зачем уходить? Нужно остановиться, вырастить здесь новое поколение и вернуться назад, в город.

– «Вырастить новое поколение», – хмыкнул Найл. – Ты так говоришь, словно и вправду обрела бессмертие! Сколько лет потребуется? Сколько сил?

– А что изменит твоя Богиня? Сделает из каждой стражницы троих?

– Благодаря Великой Богине обрели власть над миром смертоносцы, благодаря ей получили силу и разум жуки-бомбардиры. В ней заключена огромная энергия, мельчайшей доли которой хватит, чтобы вообще смести захватчиков с лица Земли.

– Жуки, смертоносцы… – Принцесса подняла подбородок и пощекотала себе камышовой кисточкой шею. – Ты совсем забыл, Посланник Богини, что люди тоже были хозяевами планеты. И власти своей добились без помощи каких бы то ни было богов.

– Откуда в тебе это, Мерлью? Говоришь так, будто Великая Богиня Дельты наш враг, а не друг!

И опять – мимолетно – словно мелкая рябь пробежала по лицу принцессы, голос девушки обрел бархатную глубину, а дыхание – холод.

– Просто она здесь лишняя…

– Что ты сказала?!

– Ты не замечаешь ничего вокруг, Найл, – спокойно ответила вновь уже ставшая прежней девушка. – Почему рядом с тобой нет Нефтис? Ведь с самого начала похода она не отходила от тебя ни на шаг.

– Наверное, занята чем-нибудь…

– Наверное, – кивнула Мерлью, повернулась и стала подниматься к лесу.

– Постой, – окликнул принцессу Найл, – а что с нею?