Ящер [= Холодная кровь] [СИ]

Но когда пистолет был уже у неё в руке, произошло то, чего она совсем не ожидала.

22

Мой сон был нарушен резким хлопком, я подскочил и закрутил головою. Почувствовал дрожь тела, наткнулся взглядом на солнце и зажмурился. Снова хлопок, совсем рядом.

Это выстрел пистолета!

Я упал на землю, передёрнул затвор винтаря и снял его с предохранителя. Что за чёрт?

Голова соображала плохо, но вроде бы медленно приходила в норму. Короткая очередь, совсем рядом взметнулся испуганный рой жёлто-багряных листьев, сердце ёкнуло и та часть моей центральной нервной системы, что находилась в черепушке, сразу же заработала на полную катушку.

Нас нагнали! Чёрт, они нас всё-таки нагнали!

А чего ты хотел? Они спецы… Да дело сейчас не в этом. Дело в том — сколько их?

Я поменял позицию, теперь меня прикрывал широкий ствол дерева, и огляделся. А вот и девушка, справа, метрах в семи, в уходящем по взгорку вниз, рву. Такое ощущение, что здесь когда-то протащили волоком тяжеленую трубу диаметром в пару метров. Хотя, скорее всего, этот след оставили потоки воды, бегущие после дождей с холмов в долину.

Прямо перед ней, буквально в нескольких сантиметрах, морда шхуры, а точнее то, что от неё осталось. Тело ещё извивается, но это уже не страшно. Да, змеи живучи и даже способны укусить после сильных повреждений, вот только не с кровавым фаршем вместо головы.

Девушка взглянула на меня, взгляд растерян.

— Сколько их? — прокричал я, забыв о том, что она всё равно не поймёт. Но к моему удивлению она ответила. Не словами, всего лишь показала на пальцах, однако мне и этого хватило, чтобы на какое-то время опешить. Стало быть, она понимает язык хладов?

Но этот вопрос был сейчас не самым важным. Трое? Трое — это хорошо, да вот только радоваться рано. Наверняка, передовая группа, а остальные идут следом. Ночь, термоброны старых моделей привязаны к бронмашинам, приходится перемещаться низинами, там, где пройдёт техника. Сколько у нас времени до того, как сюда подтянутся остальные?

Я вдруг заметил хлада, который не очень аккуратно выглянул из-за дерева. Морда уставшая, или точнее, страдающая от низких температур. По себе знаю. Да, солнце взошло, но здесь в лесном массиве всё равно прохладно, а потери температуры тела в холодные осенние ночи не сразу восстановишь. Это я тоже знаю по себе.

Я навёл ствол на то место и стал ждать. Мушка в окошке прицела заметно подрагивала, сказывалось долгое отсутствие сна. То, что я вздремнул каких-то двадцать-тридцать минут, проблемы усталости не решило. Я бы сказал даже наоборот — прибавило её.

Хлад выглянул, я надавил на спусковой крючок и он больше не спрятался обратно за дерево, а повалился лицом вниз. Пуля разнесла в брызги его левый глаз, а затем то же самое проделала с мозгом.

Двое?

Если остались двое, то у нас есть мизерный шанс уйти.

Я опустил ствол и стал выискивать остальных. Дерево мешало полному обзору, но выглядывать так же глупо, как только что это сделал внезапно усопший, я не собирался. Попробовал использовать свой природный "тепловизор", но днём на открытом пространстве он работал хреновенько. Правда, в этом был не только минус. Они тоже не могли нас видеть.

— Хош! — раздалось вдруг с той стороны и я, не сдержавшись, плюнул на листву, рябящую прямо перед мордой. Ну чего тебя-то сюда потащило? А? Ведь вдрызг пьяный был. — Хош, бросай оружие и выходи с поднятыми руками! Убивать тебя никто не собирается! А судить, сам понимаешь, придётся! Но всё равно… — он запнулся, видимо, облизывая засохшие губы. — Но всё равно тебя, скорее всего, на принудилку отправят! Лечиться! У тебя же контузия!

Хлох замолчал, а я снова зло сплюнул. Только не он! Кто угодно, но только не он. И как теперь быть?

Я снова посмотрел в сторону девушки, но теперь меня больше интересовала не она, а ров. Дно из камешков размером от перепелиного до голубиного яйца, спускаться по такому быстро, но травмоопасно, глубина обрыва метров пять-шесть. Да и что дальше? Мы уйдём вниз, они придут сюда и без проблем расстреляют нас с высоты. Уходить вверх?

Я повернул голову и стал разглядывать подъём. До вершины метров сорок, деревья, кустарники, но половина уже облетевшие и хорошо не скроют. В общем, куда не уходи, везде преимущество на их стороне.

— Хлох?! Ты меня слышишь?!

— Слышу, Хош! Бросай оружие и выходи! Поверь мне, тебя не убьют! Ты же веришь мне, Хош?

Я дал знак девушке, указав пальцами на глаза, и она в ответ кивнула. У неё там обзор лучше, она может и разглядеть.

— Хлох, ты зачем попёрся?! Чего тебе не спалось?!

— Без меня они бы тебя сразу пристрелили! Что ты наделал, Хош?! Хош, я очень боюсь! Мы же с самого детства дружили! Что теперь будет?

— Отпусти меня, Хлох! Дай мне уйти! Я знаю, что вас там всего двое, взять в плен вы нас всё равно не сможете!

Потянулась пауза, к которой я был готов, не в том плане, что собирался во время неё драпануть, а просто понимал — Хлох будет думать.

Девушка позвала меня, прошипев, как змея, и я повернул голову. Она тут же указала на кустарник, который резко выделялся на фоне остальных. Его листва только-только начинала менять цвет, желтея по окаёмке. Я потянулся было к гранате, но замер. Она же не сказала, кто там. Хотя… голос Хлоха шёл с другой стороны.

Переборов страх и сомнения, я всё же засунул гранату в подствольник, и на мгновение прикрыв глаза, отключил мозг. Пусть тело само сделает, как нужно, оно помнит.

Веки поднялись, с рассеянным взглядом я упёр приклад винтаря в землю, поднял ствол примерно на сорок пять градусов и потянулся к подствольнику. Установил дальность сто ашхов, что составляло примерно пятьдесят метров, откинул отвес и, примерно представив траекторию, подкорректировал угол между землёй и стволом. Вроде всё готово.

Лёгкие как будто сами вздохнули, избавляясь от всех колебаний, или может, расширяясь, они отодвигали их куда-нибудь на периферию тела и сознания, я не знал. Дальше я действовал как автомат. Выдохнул, нажал на крючок, и когда граната, словно обезумевшая лягушка, с хлопком выпрыгнула из подствольника, опустил ствол и взял кусты в прицел.

Граната легла чуть левее, подпрыгнула и с оглушительным хлопком взорвалась. Но я не особенно распереживался. Радиус поражения десять метров, не думаю, что тот, кто за кустами, выживет.

После взрыва почти минуту я слушал своё дыхание и шум в ушах. Хлох или ушёл, или находится в ступоре. Не знаю, чего он там ожидал, наверное того, что я выйду с поднятыми руками, осознав всю мерзость своего поступка? Хм. Ты не угадал дружище. Но тебе это простительно. Ты же не знаешь, что я не Хош.

— Эй, может хватит? Кончай, Хош! Я тебя умоляю, кончай это дело! Ты ещё можешь сдаться!

Я вздрогнул от неожиданности и это меня задело.

— Послушай, Хлох! — в моём голосе заклокотала лютая злоба. Я вдруг возненавидел всех и вся. Весь этот их Алхош, девушку из-за которой всё так повернулось, Хлоха, из-за которого я не могу уйти, Бога… его просто так, за компанию. Как добровольно взявшего на себя ответственность за всё происходящее в созданной им Вселенной. Или это всего лишь человеческая фантазия? Может и не брал он никакой ответственности? Сотворил и плюнул?..

— Послушай, Хлох! — зачем-то повторил я ещё громче и ожесточённее. — Ты так ничего и не понял! Я не Хош! Ты слышишь? Я не Хош! Не твой друг! Моя душа попала в тело твоего друга, понимаешь?! Я с другой планеты! Она называется Земля! Я землянин, Хлох! И там на Земле я был теплокровным! До тебя доходит?!

Сделав паузу и ничего не услышав в ответ, я продолжил.

— Но дело не в том, кем я был там! Сейчас это не имеет значения! Просто я не один из вас! Вот и всё.

Последняя фраза прозвучала куда тише остальных, почти беззвучно. Вся ненависть с криком из меня вышла, оставив внутри зияющую пустоту. Я понял, что всё сказанное мною никак не влияет на ход событий. Да будь я хоть сам Бог (что-то я его часто вспоминаю), всё равно Хлох сейчас не поверит, а спишет всё на мою контузию.