Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь - 1)

Чьи-то жесткие пальцы впились в ее плечо, подняли и встряхнули. Яростное Лицо Тезейны было измазано грязью, намокшие волосы свисали плетьми.

- Где тебя носило, дрянь ты эдакая?

- Я была здесь...

Ее снова встряхнули, сбили с ног - обессилевшая девушка опустилась на четвереньки - пнули в бедро.

- Вставай, негодная. Тебя старшой требует.

Изомира стояла перед старшим в его крохотной комнатке. От усталости она едва держалась на ногах, от горя - ощущала себя призраком, бумажной фигуркой. Тезейна, слава богам, вышла.

-Дщерь Эйнии, - проговорил старшой. Сидя за грубо сколоченным столом, в свете единственной свечки, он тоже выглядел усталым и постаревшим в один день, хотя и не менее пугающим. - Ты пережила взрыв.

- Я... спаслась, сударь.

- Как?

Сбиваясь от утомления и страха, она рассказала про подземца, пересказав его речь как могла точно. Старшой слушал, сложив ладони лодочкой. Прищуренные его глаза были холодны.

- Он... он просил предупредить, что... что они будут мешать работам в шахте, покуда они не прекратятся.

- Значит, ты явилась как представитель этих червяков? Можно даже подумать, что ты на их стороне.

- Нет! Они убили мою подругу. Просто...

- Просто - что?

Старшой подался вперед. Он пугал девушку, и ему это было прекрасно известно. "Да у него это за весь день первая радость", померещился Изомире голос Серении.

Страх внезапно ушел, уступив место гневу.

- Сколько еще людей должно погибнуть, прежде чем вы прекратите? Вы говорите, мы служим царю - а знает он, в каких условиях мы работаем? нельзя вечно рвать из земли камень. Это против зауромы. Я не могу так больше. Не буду. Что хотите со мной делайте!

Она ожидала яростной отповеди, но старшой только ухмыльнулся криво да головой помотал.

- Мы, значит, по зауроме большие мастера. Не слишком ли умное слово для крестьянки из самой задницы Сеферета? Дщерь Эйнии, ты мне ничего нового не сказала. Каждый раз, как что-то случается, я это слышу по новой. Угрозы, насилие - только дурак на это поддастся. Червяк тебе наврал. А правда вот в чем - черви веками держали монополию на добычу камня. Они копили огромные состояния, и держали у нас руку на горле. Пора пришла с этим покончить. Духи в камнях? Чушь собачья. Они воют, что у них появился соперник.

- Я в это не верю.

- Так. Сочувствуем врагам. Отказываемся работать. Да вдобавок это.

Он вытащил из ящика какую-то вещицу и поставил на стол перед девушкой. Изомира в ужасе поняла, что это ее собственная статуэтка Брейиды.

- Твоя работа?

Девушка кивнула, соображая, в чем ее еще обвинят.

- Очень хорошо.

- Отдай сюда! - вскрикнула Изомира внезапно. При виде того, как толстые пальцы смыкаются на ее богине, девушка сама ощутила себя поруганной. Она потянулась к статуэтке, но старшой отодвинул каменную богиню подальше.

- Ну-ну. Не дерзи. День у всех был тяжелый.

- Да кто вам позволил в моих вещах рыться?!

- Это называется "сокрытие сведений". Почему не сказала никому, что так умеешь?

- Сказала! - крикнула Изомира. - Еще в Излучинке всем объяснила, дура! Потому меня и забрали!

- А мне никто не сказал. Все как обычно. Тебе полагалось при каждой смене стражи указывать старшему свои умения.

- Никто нам не сказал. Я думала, старшие все знают.

- Если бы... - Он насмешливо покосился на нее. - Такие вот желваки каменные денег стоят. Ты его, должно быть, украла.

- Мне его стражник сунул. Я не знала.

- Невежество - не оправдание. А кража - тяжелое преступление.

- А у земли вы разве не крадете эти камни?

Старшой встал, царапнув стулом по дощатому полу. Несмотря на свои смелые слова, Изомира дрогнула от страха, когда он навис над ней.

- Не червякам же лучше самого царя знать, в чем благо Авентурии, так? И не нам.

Девушка не сводила взгляда с края стола. Когда рука старшого упала на ее плечо, она чуть не потеряла сознания. Но он всего лишь сунул ей в ладонь статуэтку.

- Оставь себе. На прощание. Сколько бы на тебе не висело грешков, дщерь Эйнии, ты у нас женщина неприкосновенная.

- Как так? - Она бросила на старшого изумленный и злой взгляд.

- Мне от тебя толку нет, но в городе постоянно не хватает резчиков по камню. - Ответный взгляд старшого был ехиден, резок, и все же печален. Пошла с глаз моих. Спи. Завтра тебя отправят в Париону.

Глава одиннадцатая. Госпожа Амитрия

Свет лампады равно блестел на клинке Каламиса и в его холодных, требовательных глазах. Руфрид оглянулся в поисках оружия, но собственный его нож покоился в ножнах на поясе, брошенном на стул в противоположном углу комнаты. Да и проку от ножа будет немного - против меча-то. Фейлан был, похожее, менее уверен в себе, чем брат, а значит - более склонен к необдуманным поступкам. Противостоять им было бы безумием, и завершилось бы смертью или увечьем. Руфрид только и мог, что в бессильной ярости заслонил собой Танфию и Линдена.

- Рассказывайте, - повелел Каламис. - Хаверейнские землепашцы не бродят по Ардакрии. Кто вы?

- Можно ему и сказать, - пробормотал Линден.

- Да с какой стати? - возмутилась Танфия. - Мы живем в свободной стране, так что нечего нам угрожать!

- В своем доме, - фыркнул Каламис, - я могу поступать, как мне заблагорассудится.

- Нам скрывать нечего, - невыразительно заявил Линден. - Мою нареченную, сестру Танфии, забрали в рекруты. Мы хотим отыскать ее и вернуть домой. Все. Остальное - чистая правда, кроме нашей поездки в Скальд.

- Значит, вы пошли против царского указа?

- Да, - ответил Линден. - А вы бы - не пошли?

- Ваш родной брат, - вмешалась Танфия, - вез с собой совет не подчиняться этим рекрутским наборам! Откуда взялось то письмо, если не из этого дома?

- Действия Арана нас не касаются. А вы трое... - Взгляд Каламиса ожег всех троих по очереди. - До нас дошел слух, что местный регистат, Бейн, был убит тремя отступниками, весьма похожими на вас. Что скажете? Передать ли мне вас скальдским властям? Или избавить от мучений и сразу зарубить?

Клинок в руке Каламиса дрогнул. Руфрид напрягся. Сдернуть покрывало, набросить на Каламиса и Фейлана, в суматохе разоружить... а потом, подумалось ему, бежать, в спешке бросив и Огонька, и Зырку, не взяв ни луков, ни плащей. Но все ж лучше, чем позволить этому глумливому баричу прирезать всех троих.

Фейлан закрывал телом дверь. На пустом его лице выделялись только распахнутые глаза. Каламис подошел ближе. Острие его меча потанцевало у горла Руфрида. Юноша проглотил свой гнев и не дрогнул. Его светлость был обыкновенным задирой, и самым противным было то, что Руфрид узнавал в нем себя. Острие коснулось горла Танфии, потом - Линдена. Ни та, ни другой не отвели взглядов и не отшатнулись.

- Ты, - Каламис посмотрел Линдену в глаза, - ничего не видел в лесу.

-Я знаю, что я...

- Нет. - Там, где острие коснулось шеи, выступила капелька крови. - Ты не видел ничего. Понятно?

- Чего вы все так боитесь? - процедил Линден сквозь зубы.

Меч нажал чуть сильнее, прорезая кожу. Юноша побледнел.

Больше Руфрид не мог терпеть. Надо было действовать. Танфия стиснула его руку, будто предчувствуя его порыв и пытаясь остановить... и тут кто-то забарабанил в дверь. Фейлан отшатнулся, едва не подскочив. Каламис с божбой обернулся, опуская клинок.

- Кто там? - прошептал он. - Тихо, не впускай.

- Каламис! - донесся женский голос из-за двери. Засов задребезжал. - Я знаю, что ты здесь. Отвори немедля!

Фейлан поспешно убрал оружие и повернул ключ. "Я тебе говорил не...", прошипел Каламис, и тут в спальню ворвалась госпожа Амитрия, похожая на маленький сине-серебряный смерч. Волосы ее были неубраны, черты лица заострились от гнева.

- Что, во святое имя Нефении, вы тут, по-вашему, вытворяете, остолопы вы кровожадные?!

- Учим. Наблюдаем. Тетя, это вовсе не ваше дело!