Шайтан-звезда (Часть 1)

Вид этого человека, статного и осанистого, свидетельствовал за него, а не против него.

Джейран подумала, что все не так уж плохо, если она попала не к разбойникам, которые убивают женщину ради сережек ценой в два дирхема, а к благородным айарам. Эти соблюдают установления Аллаха, и если им попадается человек небогатый, преследуемый злым роком, они даже бывают склонны к милосердию. Но у айаров есть свои тайны, прикосновение к которым опасно. Это знали даже банщицы в хаммамах, и Джейран помнила, как шептались они о загадочном убийстве некого богатого купца, к которому несомненно были причастны айары - ибо кто же еще исхитрится заколоть человека джамбией в комнате, запертой изнутри, двери которой охраняют два преданных черных раба, так, чтобы не повредить ни запоров, ни оконных переплетов?

Алид что-то сообщил рыжебородому, тот покивал тяжелым тюрбаном и махнул рукой предводителю конного разъезда, подъезжавшему к нему с Джейран за спиной.

- Привет, простор и уют тебе, о Джеван! - сказал рыжебородый, но в голосе его было некое печальное сомнение, как если бы на самом деле он не мог предложить Джевану ни простора, ни уюта. - А ты, я гляжу, все пополняешь свой харим?

Мужчины, включая Алида, негромко рассмеялись.

- Эту женщину надо подробно расспросить, о Хабрур, - отвечал Джеван. Она предупредила нас о засаде...

- Джубейра ибн Умейра? - живо перебил огненнобородый Хабрур.

- Мы так и не поняли, чья это была засада, клянусь Аллахом! воскликнул Джеван. - И не поняли мы также, почему женщина предупредила нас. Это дело темное, и я не успокоюсь, пока она не скажет нам всей правды. Я полагаю, ее надо расспросить в присутствии... аль-Кассара...

Прежде, чем вымолвить это имя, он несколько замялся, как если бы оно было ему крайне неприятно.

- Аль-Кассар уехал один, и я беспокоюсь о нем, ибо совершенно не понимаю, что у него на уме, - сказал Хабрур.

- Как же ты мог, о враг Аллаха, отпустить его одного? - возмутился Джеван. - Надо было послать кого-либо следом, чтобы за ним наблюдали хотя бы издали!

- А разве ты забыл, что за конь под ним, о Джеван? Если бы аль-Кассар заметил, что за ним наблюдают, он бы исчез раньше, чем мои люди подбоднули бы своих коней стременами. А сейчас он, скорее всего, неторопливо разъезжает поблизости от стоянки. О, как нам недостает его брата!

- Нам нужно уходить отсюда. Мы не знаем, кто устроил засаду, напомнил Джеван. - А если мы потеряем... аль-Кассара...

- Да вот же он едет, о дядюшка! - воскликнул Алид.

Джейран посмотрела туда, куда разом повернулись все собеседники, и увидела одинокого всадника на вороном коне с белыми ногами. Он медленно приближался к оазису. Что-то привлекло его внимание, он поднял низко опущенную голову - и Джейран зажмурилось, ибо его лицо, сверкнув ослепляющим блеском, как бы обратилось в пронзительную искру.

Она подумала, что так отсвечивает кольчужный наличник, и удивилась причудам солнечного луча.

- Обратись к нему ты, о Алид, - велел Хабрур. - Он не сможет обидеть молчанием ребенка.

Алид, сердито покосившись на огненнобородого, все же промолчал, что свидетельствовало о немалом уважении пылкого мальчика к Хабруру, и двинулся навстречу всаднику. Подъехав, он поклонился, как кланяются предводителям, и, видно, его слова нашли путь к сердцу аль-Кассара, ибо тот кивнул и направил коня к Хабруру.

- Благодарение Аллаху... - прошептал Хабрур. - Может быть, разум вернулся к нему... Если так - хадж и милостыня для меня обязательны!

- Слезай с коня, о женщина, и дай мне тоже сойти, - приказал Джеван. Разумеется, ему с его немалым пузом было трудно перекинуть ногу через конскую шею и соскочить, касаясь высокого седла лишь двумя пальцами, как это сделал только что сопровождавший аль-Кассара Алид.

Джейран спрыгнула наземь, и сразу же грубая рука курда ухватила ее за обе косы разом.

Она подняла голову, чтобы увидеть лицо одинокого всадника, и лишилась дара речи.

Под темно-синим тюрбаном вместо лица была золотая маска - с искусно сделанным носом и ноздрями, с миндалевидными прорезями для глаз, даже с неким подобием усов и бороды, причем маска достаточно длинная, чтобы прикрыть и настоящую бороду своего владельца.

Наряд на нем под белоснежной джуббой тоже был темно-синий, и, сколько Джейран могла судить по видневшимся рукавам, щедро украшенный золотой вышивкой.

- Разъезд Джевана-курда только что привез эту женщину, о аль-Хаддар, без лишней почтительности доложил рыжебородый Хабрур. - За ней гнались три всадника, и по воле Аллаха их больше нет среди живых. А кто они такие, и послал ли их Джубейр ибн Умейр, мы не знаем.

- Кто это преследовал тебя? Отвечай, о распутница! - чересчур уж грозно крикнул сверху толстый, круглолицый Джеван-курд.

- Ты пугаешь ее, о Джеван, - мирно заметил Хабрур, почти не поворачиваясь к нему. - Ради Аллаха, не шуми так. Ее нужно расспросить, о аль-Фашшар.

- А чем можно испугать распутницу, которая настолько забыла стыд, что бегает по дорогам без изара, о Хабрур? - свирепо осведомился Джеван.

Джейран немало удивилась тому, как обращаются эти люди к своему предводителю. Ей почему-то казалось, что им следовало бы называть его Отважным, Хмурым львом, в самом крайнем случае - Бешеным. Он же не возражал, когда его вслух честили Крикуном и даже Брехуном. Очевидно, прав был мудрый Хабрур, мечтая о том, чтобы к этому человеку вернулся разум.

Во всяком случае, он ничего не ответил Хабруру на его разумное предложение и уставился вдаль - как показалось Джейран, с невыразимой тоской. Уж как она опознала тоску в неподвижности маски и закрытых рукавами рук, едва касающихся поводьев, ведомо было одному лишь Аллаху, милосердному, справедливому.

- Мы ждем, о женщина, - строго сказал огненнобородый. - Ради Аллаха, расскажи то, что тебе известно. Послушай ее, о аль-Бакбук.

- Сказал пророк, свидетельство двух женщин равно свидетельству одного мужчины, - заметил, гордясь своими знаниями, Алид. - Так что если она и скажет, то лишь половину того, что сказал бы мужчина, и это будет половина правды, клянусь Аллахом! И, разумеется, не та половина, которая нам нужна!

Джеван-курд зычно расхохотался и тут же оборвал свой смех, замерев с полуоткрытым ртом.

Аль-Кассар, которого полагалось называть не иначе как Болтуном, даже не повернул в его сторону головы.

- Ты вовремя привел слова пророка, о Алид, - похвалил Хабрур, - но имелось в виду нечто иное. Женщины, когда приходится говорить перед судьями, теряются, и поэтому они должны приходить вдвоем, чтобы, когда одна собьется, другая ей напомнила обстоятельства. А в способности женщин говорить правду пророк не сомневался. Долго мы будем ждать, о несчастная? Или ты хочешь, чтобы мы привели еще одну свидетельницу, которая будет помогать тебе?

- Я не знаю, кто эти люди, которых убили вот эти воины, о господин, повернувшись к Хабруру, - сказала Джейран. - Они похитили меня у моего господина, а он человек, известный в своем городе, и он внесет за меня выкуп! Я убежала от них, а они погнались за мной. Вот и все, что у меня с ними было. А если бы я осталась на их стоянке еще немного, чтобы найти там свой изар, то уже стояла бы перед райским стражем Ридваном, о господин!

- Упоминали ли они при тебе имя Джубейра ибн Умейра? - осведомился Хабрур.

- Нет, о господин.

- Может быть, кто-то из этих людей был родом из Хиры?

- Я не знаю, о господин.

- Она лжет! - вмешался Алид. - Здесь могли появиться только люди Джубейра ибн Умейра!

- Почему ты так решил, о сынок? - удивленно спросил Хабрур.

- Ты же сам говорил, о дядюшка, что на этих скалах стоит крепость горных гулей - а какой разумный человек будет селиться возле этих людоедиц? Разве что бесноватый, клянусь Аллахом! Значит, здесь могут разъезжать только те, кто попал сюда случайно.

И он посмотрел на Джевана-курда, как бы гордясь перед ним своей сообразительностью, а тот улыбнулся мальчику, всем видом показывая полное одобрение.