Шайтан-звезда (Часть 1)

Ноги подогнулись сами, Джейран опустилась на колени и растянулась на холодных камнях, уже не ощущая ни их холода, ни жесткости.

- О Маймун ибн Дамдам, что это ты со мной делаешь?.. - прошептала она.

Но раб кувшина, как видно, привык делать свое дело, не обращая внимания на шепоты и стоны.

Веки Джейран налились такой тяжестью, что открыть глаза она не могла. И руки налились тяжестью, и ноги, и ушла из них сила, и Джейран погрузилась в странное состояние, между сном и явью.

Откуда-то потекли ароматы дорогих курений, вместе с дыханием проникая в потаенные уголки тела, и голова закружилась, и тело внезапно утратило избыточный вес, оно как бы поплыло по мягким волнам, и одна волна передавала его другой волне, покачивая и лаская.

Лицо, обрамленное черной бородкой и озаренное рассеянной блуждающей улыбкой, склонилось над ней, и, хотя черты были пока туманны, но Джейран угадала в них радость от ожидания близости.

Она, встревожившись, хотела было сказать, что дала обет Аллаху, но губы ей запечатало нечто живое, влажное, проникающее , пробуждающее в ее рту некие родники, и родники эти стали исторгать сладкую жидкость, в которой Джейран не узнала слюны.

Нечто, подобное длинному, пушистому и приятно пахнущему меху, коснулось щек девушки и по шее соскользнуло до груди. Джейран не понимала, что это, но всей кожей приняла дразнящую ласку, и когда пушистое удалялось от нее - она тянулась вслед.

Одежда на ней, судя по всему, растаяла, и пушистое пустилось выписывать круги по ее обнаженной груди, и животу, и бедрам, причем мягко старалось разомкнуть эти все еще плотно сжатые бедра. И ему удалось Джейран покорилась, расслабилась, и позволила прикоснуться к себе прикосновением, которого в жизни еще не знала.

Не было больше побега, опасностей, погони - все затмили эти легкие, дурманящие прикосновения, и прибавилось нечто иное - горячее и на ощупь подобное атласу. Оно коснулось тела девушки, взволновав ее до предела, и меж бедер ее поселилась страсть, и она перестала понимать, что с ней происходит.

Некие огромные губы легли на ее живот, и прижались, и втянули его, и отпустили, и снова втянули, и снова отпустили, и он от этого напрягся, и внутри что-то сжалось и расслабилось, сжалось и расслабилось, порождая ощущение, сходное с болью, но при том сладостное, и бедра при этом также напрягались и расслаблялись, ибо то, что меж ними, страдало от тесноты и пустоты.

Но тут и пушистое, и атласное, и даже огромные горячие губы как бы отстранились.

Джейран приподнялась, желая снова ощутить их, и услышала мужской недоумевающий голос:

- Кто ты, о госпожа?..

- А ты, ради Аллаха? - спросила и она.

- Я джинн Маймун ибн Дамдам, из подданных Синего царя, и я верую в Аллаха, - сообщил джинн. - Кто ты и как попал к тебе кувшин, о госпожа?

Джейран испугалась и ничего не ответила.

- Если ты не та, что выдает себя за дочь пророка Фатиму Ясноликую, не та, что обманом завладела моим кувшином и похитила у кого-то из магов заклинания власти, то тебе не нужно бояться меня! - продолжал Маймун ибн Дамдам. - Напротив, я могу принести тебе богатство и почести! Хочешь ли ты жить в царском дворце? Владеть царством? Иметь самые прекрасные в мире наряды и украшения?

- Я хочу, чтобы ты немедленно унес меня отсюда куда-нибудь подальше! сразу вспомнив и про побег, и про погоню, потребовала Джейран.

- Клянусь Аллахом, я не могу сделать этого, о госпожа! - воскликнул джинн. - Эта богоотступница, выдающая себя за Фатиму, лишила меня почти всей моей силы. Она закрыла для меня Врата огня, а ведь мы, джинны, состоим из бездымного пламени и питаемся им. Я гожусь теперь лишь на то, чтобы ублажать ароматами и легкими прикосновениями! Послушай меня, о госпожа! Отнеси меня к тем, кто может вызвать сыновей Раджмуса из подданных Синего царя! Когда они узнают о моих обстоятельствах, они вызволят меня отсюда и вернут мне мою подлинную силу! И тогда я так награжу тебя, что не будет на земле женщины, равной тебе! Клянусь Аллахом!

- А что ты можешь сделать для меня сейчас, о Маймун ибн Дамдам? спросила разочарованная Джейран.

- Ничего, о госпожа, - признался джинн. - Но если желание что-то значит, то поверь, я рад был бы сделать для тебя все, что не противоречит установлениям Аллаха.

- А этот дым, в котором я нахожусь? Укрывает ли он меня от преследователей?

- А разве тебя преследуют? - осведомился Маймун ибн Дамдам. - За что, о госпожа? Не говори, я все понял! Ты похитила у этой нечестивой мой кувшин!

- И не только это совершила, - сказала Джейран. - А теперь скажи если сейчас на меня посмотрит человек, что он увидит?

- Я полагаю, что он увидит смутную тень, - неуверенно отвечал джинн. Откуда мне знать это, о госпожа? Разве мне подносили зеркало, когда я ублажал эту скверную, эту мерзкую?

Джейран задумалась, пытаясь осознать свое положение.

- Но, раз я выпустила тебя, почему бы тебе не полететь самому на поиски рода Раджмуса? - осведомилась она. - Ты бы нашел своих близких, а потом сделал что-нибудь для меня в награду за освобождение.

- Мой кувшин запечатан такими знаками, что я не могу покинуть его, признался Маймун ибн Дамдам. - И я настолько оскудел силой, что не могу тащить с собой даже этот кусок меди, будь проклят тот, что придал ему форму кувшина!

- В таком случае, полезай обратно в свой кувшин, о Маймун ибн Дамдам! велела Джейран. - Ибо нет мне от тебя никакой пользы.

- Но ты известишь обо мне сыновей Раджмуса, о госпожа? - забеспокоился тот. - Извести - и в этом будет залог твоего благополучия!

- Да где же я их возьму, о несчастный? - возмутилась Джейран, которой довольно было своих бедствий и забот, и прибавлять к ним поиск джиннов она вовсе не желала.

- Если ты найдешь надежного и достойного мага, о госпожа... - начал было Маймун ибн Дамдам, но Джейран была слишком обеспокоена собственной судьбой. Из-за того тумана, который устроил джинн (а, может, сам он и был тем туманом?), она не видела своих преследователей, но это еще было полбеды. Джейран не знала, видят ли они ее.

- А как я отличу достойного мага от недостойного и надежного от ненадежного, о Маймун ибн Дамдам? - уже во власти своей заботы, осведомилась она. - Нет у меня пути к магам, и нет среди них родственников!

- Но ты не вернешь меня этой проклятой? - жалобно спросил джинн. Аллахом заклинаю тебя, о госпожа! Если ты совершишь для меня добро Аллах воздаст тебе.

- Полезай в кувшин, о несчастный! - шепотом приказала Джейран. - Если Аллах будет ко мне милостив и я останусь в живых, то что-нибудь сделаю для тебя!

Туман завился, как локон красавицы, но не природный, а закрученный горячими щипцами, и втянулся в горлышко. Джейран сразу же нахлобучила сверху крышку, свинцовая печать на которой была шире ее краев, и закрепко закупорила кувшин.

Дальше его тащить не имело смысла.

Джейран подумала, что если она бросит кувшин на пути своих преследователей, они отвлекутся от погони, и подберут его, и какое-то время будут им заняты. Ведь если между райскими обитателями и дозором существовала некая связь, мнимая Фатима наверняка известила дозор и о пропаже кувшина, столь для нее ценного.

Но Джейран, хотя и не давая клятвы, пообещала Маймуну ибн Дамдаму свое заступничество.

Подумав, она оторвала от подола узкую полоску ткани, обвязала вокруг горлышка кувшина, затем засунула кувшин между камнями так глубоко, как получилось, и еще заложила его мелкими камушками и ветками, оставив при этом клочок ткани на поверхности.

- Это пока все, что я могу сделать для тебя, о Маймун ибн Дамдам, сказала Джейран, сомневаясь, впрочем, что обитатель кувшина слышит ее. Если Аллах позволит, то сделаю и больше.

Она так осторожно, как только могла, выглянула из расселины и обрадовалась - высланный Фатимой дозор миновал эту трещину в скалах, так что опасность временно отступила. Но ненадолго, ибо эти проклятые, отъехав, смотрели снизу вверх на скалы, что-то оживленно обсуждая, и это сопровождалось маханием рук, мотанием голов и прочими приметами спора.