Генератор чудес

С этим и пришел он сегодня к Николаю.

Узнав о его злоключениях, Николай вдруг насторожился и заставил друга подробно рассказать, как происходит у них сушка древесины. Федор почуял, что Николай неспроста проявляет такой интерес к этому, казалось бы совершенно чуждому ему делу. Настроение его несколько поднялось, и он с увлечением описал методы, аппаратуру, даже набросал на бумаге план цеха, расположение сушильных камер...

- Для наших целей нужно дерево особого качества, отборное, ровнослойное, что называется "без сучка и задоринки". И сухое, чтобы влаги было не больше двенадцати процентов. Лучше всего просто выдерживать дерево при умеренной, равномерной температуре. Но при таком способе приходится ждать минимум год. Поэтому мы пользуемся искусственной сушкой - в камерах, с определенным режимом обмена воздуха и температуры. Это намного ускоряет сушку, но зато и приводит к браку. Микроскопическое исследование обнаруживает в части древесины мельчайшие трещинки, делающие ее непригодной. И чем жестче режим сушки, тем больше процент брака.

- Так-так, - протянул Тунгусов, постукивая пальцем по столу и уставившись на Федора с каким-то ироническим вниманием. - И сколько же времени продолжается такая "культурная" сушка?

- Ну, это скоро - суток семь - десять, в зависимости от породы дерева.

- Суток?! - вскричал Николай.

- Ну, конечно. Можно и еще ускорить, но тогда брак будет больше.

Тунгусов заскрипел стулом, возмущенно ерзая.

- Послушай, Федя, может, у вас фабрика какая-нибудь отсталая, допотопная?

- Как отсталая? - усмехнулся тот. - Новейшее оборудование... Да ведь я же знаю, за границей то же.

- Федя, милый, оставим заграницу... Тетя Паша, - обратился он к вошедшей с чайником "кормилице", - ты, кажется, говорила, что у нас дрова сырые.

- Сырые, Николай Арсентьевич, ну прямо - вода; видать только из лесу. Трещат, да парят, а жару никакого.

- Будь добренька, тетя Паша, выбери нам небольшое поленце, да посырее.

Через несколько минут, в продолжение которых Тунгусов молча возился около одного из своих бесчисленных электроприборов, полено было принесено. Николай, вооружившись слесарной ножовкой, выпилил из него небольшой аккуратный брусок.

- Чудак! - бурчал он сердито. - Вот весы, вот кронциркуль, вот таблица... Можешь определить влажность?

- Пожалуйста, - ответил Федор, садясь к весам. - Влажность почти нормальная для свежего леса, - заключил он, сделав вычисление.

- Сколько?

- Семьдесят процентов.

- А вам нужно двенадцать?

- Двенадцать, лучше десять.

- А девять?

- Еще лучше.

- А восемь, а семь, а шесть?.. - Да ведь это невозможно!

- Невозможно?

- Ну, конечно!

- Эх, чудило! Иди сюда.

Николай подошел к своему ультракоротковолновому генератору и, поместив брусок между двумя дисками конденсатора, включил ток.

- Смотри на часы!

Через две-три секунды показался пар. Облачко сгустилось, окутало брусок; маленькие молнии вдруг защелкали в туманном пространстве. Тогда Николай сбавил ток.

Пар вдруг исчез, и Николай бросил брусок на стол.

- Сколько прошло?

- Меньше минуты... секунд пятьдесят.

- Ну-ка, взвешивай, вычисляй.

Федор взял брусок и в тот же момент вскрикнул удивленно: брусок был почти невесом. Взвесив и рассчитав влажность, он повернул к Николаю обескураженное лицо.

- Ну? - рассмеялся Тунгусов.

- Пять процентов, Коля. Хм!.. - Федор тряс брусок на руке, щупал его, давил ногтем. - Но постой! Как структура? Может быть, нарушена?

- А посмотри. Вот тебе сильная лупа, вот свет. Если хочешь, сделаем срез, посмотрим под микроскопом.

Сделали срез. Черные брови Федора полезли вверх, когда он увидел в микроскоп красивую, похожую на пчелиные соты ткань березы.

- Коля, это же великолепно! Никаких нарушений! Что же это такое?

Николай снова сунул брусок в генератор и через несколько секунд вынул его, понюхал. Теперь брусок был похож на пересушенный сухарь из крутого кислого теста. Его грани вдавились, углы стали острыми.

- На-ка, распили его пополам.

Федор распилил. Тонкий внешний слой древесины был тверд, едва поддавался пиле. Внутри бруска оказался уголь.

- Сгорел! - воскликнул вконец пораженный Федор. - Heт, это прямо чертовщина какая-то! Сгорел внутри! Как же это может быть?

- Как, как! - заворчал Тунгусов, набивая папиросу над табачной коробкой. - Все очень просто. Я помещаю брусок в электрическое поле высокой частоты. Энергия поля пронизывает древесину всю насквозь и, действуя на ее молекулы, вызывает равномерное повышение температуры сразу во всей массе бруска. Вода превращается в пар и уходит сквозь поры, как ты видел. Процесс этот можно провести почти мгновенно, если усилить энергию поля. Но тогда пар, не успевая выходить наружу, будет рвать дерево, получатся трещины. У вас они образуются по другим причинам. Вы сушите дерево извне. Естественно, прежде всего высыхают его внешние слои: они сжимаются и становятся хрупкими. А внутри - прежний объем. Возникают колоссальные напряжения, которые и разрывают дерево. А при том способе, который я тебе сейчас показал, благодаря равномерности нагревания во всей толще дерева, никаких напряжений нет и быть не может, поэтому и древесина не разрушается. Понятно?

- Не совсем. Если нагревание происходит равномерно во всей толще, то почему же у тебя брусок сгорел только внутри, а поверхность уцелела?

- А это потому, что испарение влаги с поверхности несколько охлаждает наружный слой и нагревание его немного запаздывает. Если держать дольше, сгорит все.

- Слушай, Коля, а можно таким образом сушить большие массы древесины, скажем - бревна, доски?

- Конечно, можно. Построить более мощный генератор, с большим конденсатором, и пропускать через него бревна по конвейеру.

- Но ведь это же замечательно! - снова зажегся Федор. - Это выход из положения! Коля, ты должен наладить это дело. Давай возьмемся вместе у нас на фабрике! Ведь это будет целая революция! Я все организую, буду работать сам, ты только сделай проект и руководи. Ну, идет?

Тунгусов задумался. Предложение было соблазнительным, но новая работа потребовала бы немало времени и внимания. А "генератор чудес"?..