Клуб любителей фантастики, 2014

Он снова поглядел вниз.

— Вот тебе и перспективная планета.

— Придётся искать другую поверхность для сети, — сказал Пехов. — Благо есть ещё одна. В соседней звёздной системе есть планета, которая подойдёт для этого как нельзя лучше: голый каменный шар и никакой жизни. Только до неё почти световой год. Без разгонного блока плестись придётся долго.

Григорьев закивал, не отрывая взгляда от плывущей внизу планеты.

— Знаешь — неожиданно проговорил он. — там следовало бы установить табличку.

— Табличку? — Пехов непонимающе уставился на товарища. — Какую табличку?

— Запрещающую. Которая частенько попадается на глаза в наших городах и которая как нельзя лучше подошла бы к этой планете: «По газонам не ходить!» ^ТМ

Сергей Брэйн

МАШИНА ВОЗМЕЗДИЯ

11'2014

С художником нюансов не поспоришь.

Вы, безусловно, знаете, что в природе нет идеальных прямых линий. Но в вашей голове они точно должны быть под дулом-то пистолета. Вы, пожалуй, уверены, что и самоубийство человек может совершить только сам — по определению. Хм… посмотрим, посмотрим.

Для подобных мне самое унизительное не подвергнуться нападению, а не выйти из подобной коллизии с достоинством. Кроме того, я, конечно, ждал их — пиратов, желающих попасть в прошлое, спецслужб, мечтающих изменить будущее. Похоже, единственные люди, живущие в настоящем, — мы, хакеры времени.

Сидя за столом в гостиной с завязанными глазами, я пытаюсь воспроизвести положение киллера за моей спиной и понять, находится ли он точно напротив входа в квартиру. Любая стена может помешать моему замыслу.

Не сочтите меня педантом, но, в связи с моим хобби, все стены, пол и потолок у меня оклеены миллиметровкой. В моих опытах это изрядно сокращает расчёты. Да и, честно говоря, дисциплинирует. Так что, будь вы хоть поэт, послушайте же голос сердца, оклейте своё жилище мерилом порядка.

Из-под тряпки я вижу тень на полу от обеих ног моего мучителя, и, вдобавок, я прекрасно знаю, где расположена каждая лампа точечного освещения. Если бы этот варвар не подгонял меня резкими толчками дула в висок, я бы уже давно высчитал расположение его торса.

Тем не менее руки мои парят легко и грациозно над клавиатурой, изображая бессмысленный танец для этого невежи. Ведь и для безгласной интеллектуальной немощи вполне очевидно, что запустить машину времени — не дело одной секунды. Я всё затягиваю и затягиваю какие-либо значимые клавиатурные аккорды — и, наконец, я прихожу к результату: сейчас он стоит сантиметров на тридцать влево от нужного мне положения. Безумец, он думает, что контролирует вход. Знал бы он, что это вход контролирует его.

Я делаю вид, что неловко передвигаю редуктор влево, слегка подправляю стул — теперь, сделав шаг, этот олух стоит как надо. Мне даже становится неловко от его марионеточной предсказуемости.

И вот он момент славы. Я изобрёл то, что другие считают невероятным. Эту атаку, вообще-то, я планировал провести против своих нечистоплотных собратьев, использующих складки времени для устранения конкурентов, да всё не знал, как протестировать. А тут такая удача — лопоухий тестер с выездом на дом.

Я сосредоточился на воспоминаниях. Итак, звонок в дверь раздался ровно в полдень— раритетные часы отбили последний удар. Через восемь секунд я провернул ключ, но язык замка отошёл ещё только через полторы секунды. Через секунду этот варвар вышиб дверь и… да… наконец-то… ещё через две секунды он выстрелил. Итак, момент синхронизирован. Хронометраж ясен, осталось разобраться с осями. Киллер на полметра ближе меня к выходу. Редкий случай, когда мне приятно, что у кого-то косая сажень в плечах. Не промахнётся. Да и рука его мне довольно дорога — пуля не должна уйти в ствол от судороги. Так что, выставляю границу на минус полсекунды, то есть в двух-трёх сантиметрах от виска.

Работать с временем — просто ремесло. А вот балансировать на острие мгновения— тончайшее искусство. И подлинных мастеров, создающих шедевральные временные переходы, как и везде, единицы.

Время — линейно, так нас учат. И пока нас так учат — оно линейно. Хакеры, создающие временные петли, просто протаптывают дорогу из прошлого в будущее. Но вместе с ними изменяет свою хронологию и весь окрестный мир. Это и есть следствие линейности. Временное цунами в обход не пустишь.

Мой же трюк — назовём его синусоидальным преобразованием — позволяет мне остаться в настоящем. А это, Хронос свидетель, мне очень нужно. После того как я передвинул редуктор, киллер стоит надо мной в той же позе три минуты двадцать секунд, следовательно, я могу отползти в прошлое безнаказанно не более чем на минуту.

И вновь он подталкивает меня. Да пожалуйста — сам попросил. Я запускаю преобразователь. Обратный отсчёт, множитель набирает обороты, темпоральное давление на максимум, старт всех подсистем — активация синхрона длительности.

Словно вздох прокатывается временная волна: продольная, линейная — сквозь меня, я вступаю в реку времени, сначала однажды, мимолётная ткань мгновения облачает меня, мой невероятно тонкий расчёт срабатывает, меня отбрасывает секунд на пятнадцать назад, не больше вот это тайминг! — но теперь мой ход, ибо кто войдёт в реку времени дважды, если не я, — и я реверсирую преобразователь. Трансформация волны ширится, — и вот она, поперечная, синусоидальная, охватывает пистолет, сжимающую его руку, всё это до отвращения неумное тело; я вижу смещение киллера на три минуты обратно, — великолепно, он всё в той же позе, — волна бежит дальше за него, из гостиной в коридор, смещение семь минут, — я просто профи! — волна накатывается на дверной проём, четвертьчасовое смещение феноменальная точность дверь распахивается, неудачник из прошлого вступает в проём и стреляет, точно, как и стрелял пятнадцать минут назад, пуля лежит на идеальной прямой, на которую я так старательно помещал мост подопытного гунна. За моей спиной раздаётся вздох изумления, вот ведь не ожидал он такой формы самоубийства, с моего виска словно сдувает напряжённое дуло, и весь этот кусок необразованной бестолочи становится неинтересным воспоминанием, какой-то вялой историей, и его поглощает прошлое, прошлое, прошлое…^ТМ

Виктор Лугинин

ТУРИСТ

12–13'2014

Челнок мягко опустился на землю, издав едва слышный свистящий звук. Антигравитационные двигатели работали не только идеально, но и почти бесшумно. Что не могло не радовать такого любителя комфорта, как мистер Гарри Венсон. Миллиардер во втором поколении, он унаследовал значительную долю акций компании «Астероиднайс». Более сорока лет добыча минералов на астероидах приносила невиданные дивиденды.

Мистер Венсон с удовольствием растянулся в мягком кресле салона управления. Всё здесь управлялось автоматически, челнок сам взлетал и совершал посадку. Чудо инженерной мысли, настолько идеально подходившее для полётов в атмосферу чужих планет.

— Отлично! — произнёс Гарри, отпивая из чашки свежезавареиный кофе. — Мокачино с двумя ложками сахара и с капелькой сливок. Какой аромат!

— Спасибо, мистер Венсон, — ответил мужской голос в наушнике, вставленном в ухо Гарри. — Мы старались, как могли. Всё ради вашего удовольствия!

— Ой, ну не так громко! — придирчиво заверещал миллиардер. — Понизьте тон! Я же оглохну…