Жизнь на обочине

Криминальный мир жил своей жизнью своими законами. К тому, чем и как жили остальные, не принадлежащие к нему сидельцы был равнодушен. Лагерное начальство тоже в основном занималось жизнью остальных сидельцев. Наказывало. Поощряло их. Сажало в карцер. Лишало жалкой пайки хлеба. Воспитывало и перевоспитывало. Криминальных авторитетов, их охранников и сподвижников не замечало. Они были "невидимками"! Существовали в плоти и наяву. Но начальству лагеря были не видимы.

Два дня отсыпался. Отъедался. Отходил от "этапа". Радости поездки в холодных "теплушках". В товарных вагонах для скота, но с нарами. Редким кормлением. Это утомит и измотает кого угодно. Но я был молод и отошёл быстро. Как любой человек начал замечать и интересоваться жизнью окружающих.

В половине шестого барак просыпался. В 6.00 общий подъём гнал всех в "гальюн". Деревянный продуваемый ветрами старый сарай. За 20 минут под окрики лагерных воспитателей полагалось оправиться на десяток дырок. В бараке жило около 200 человек. Потом 10 минут на умывание. 25 минут на получение миски баланды и куска хлеба. В эту же норму времени входил и сам завтрак. Поедание этой баланды. Без 5 минут 7 построение на плацу. Для получения задания по заготовке леса на текущий день. И так без выходных. Ежедневно. Отдыхать заключённым не положено. Воспитательный процесс не прерывается. А то ещё обрастут жиром на харчах народных.

Понятно! Зона не курорт и не самое лучшее место для жизни.

Этот день прошёл как обычно. Я беседовал о жизни с Глебом. Слушал его воспоминания. Остальные расположились на расстоянии от нас. Они резались в карты. Беззлобно переругивались. Некоторые спали.

Обеденную пайку нам принесли в барак. Так было заведено. После обеда мы все вышли прогуляться на свежий воздух. Ибо в бараке, где обитает две сотни человек воздух соответствующий. Испарения от тел, портянок, пропотевшей одежды. Дышали воздухом. Прогуливались. Вечер подкрался незаметно.

Гомон и шаги известили о возвращении в барак остальных обитателей. Их встревоженные голоса привлекли моё внимание. Первыми в ворота барака служившие дверями вошли четверо. На импровизированных носилках они внесли окровавленное тело человека. За носилками шёл человек в длинном чёрном плаще. Плащ был подвязан обычной верёвкой. На голове его была странная шапка. Эта шапка закрывала голову до ушей. А дальше седые волосы ниспадали на седую бороду. Это был старик?

Седые волосы не говорили ни о чём. Они украшали головы молодых и старых. Это жизнь красила их. Отмечала всё, что выпало пережить человеку. Поэтому определять по седым волосам возраст заключённого? Глупо. Это занятие бросил.

Что случилось? Понял сразу. Это была не первая моя зона. Рухнувшее дерево придавило не опытных лесорубов. Кому повезло? Тот представился сразу. Этому бедняге не повезло. Его ждал мучительный конец. Пьяный фельдшер и таблетки аспирина составляли все медицинские силы и средства медсанчасти зоны. Конвойных и лагерный персонал лечиться отвозили в больницу в посёлок. А зеки помрут или поправятся? Это уж как суждено. Это всё было не ново. Поэтому потерял интерес к происходящему. Отвернулся к стене. Решил подремать.

Сон уже овевал сознание и вдруг встрепенулся. Что-то было не так.

Любой человек связанный с криминальным миром знает истину. Самое главное это доверять своей интуиции. Своим инстинктам. Иначе не выжить. Я хоть и был молод, но опыт имел. Не раз моё чутьё опасности спасало мне жизнь. Не колебался ни секунды. Откатился на край нар. Вскочил на ноги и прижался спиной к стене барака. Мой взгляд метался вокруг. Мозг оценивал ситуацию.

То, что заставило меня приготовиться к отражению опасности. Определил сразу. Мои инстинкты отреагировали на не обычное поведение человека в чёрном плаще. Он спокойно шёл к нашему углу. Его грубые бахилы стучали по доскам пола барака. Этот звук и заставил меня вскочить. Мои глаза округлились. Дело в том, что по законам зоны к авторитету самому подходить нельзя. Можно было к нему подойти, только если он приглашал. А так для простого зека это грозило избиением подручными и телохранителями авторитета. Могли всадить и заточку. Это знали все! Кто хотя бы день провёл на зоне. По состоянию его одежды этот человек на зоне новичком не был. Значит, законы зоны знал! И не смотря на всё это или точнее вопреки всему. Он спокойно шёл. Направляясь к Глебу! Удивило меня и поведение окружения Глеба. Они вставали при его приближении. А дальше поступали ещё более необычно! Склоняли головы и освобождали дорогу. Да и сам Глеб удивил меня. Он встал! Когда этот человек ещё только подходил к нам. Мне было проще. Я стоял уже давно. Молчал. Поражен был не обычным поведением окружающих. Наблюдал за происходящим и рассматривал странного человека по мере его приближения.

Сначала мой взгляд скользнул по его одежде. То, что принял за плащ, было чёрной сутаной священника. Но это подразумевалось. На самом деле это была латка на латке выгоревших лоскутков. Они давно потеряли свой первоначальный цвет. Грубо пришитые они между тем были чистыми. Смеяться над этим убожеством не хотелось. Голову подошедшего человека покрывала грубо скроенная шапка. Она напоминала головной убор священника. О седых волосах и седой бороде уже говорил. Но теперь видел, что этот человек стар. Сказать сколько ему лет? Было трудно. Худое лицо аскета могло принадлежать глубокому старику и молодому, мужчине. И тут увидел его глаза не обычной голубизны и глубины. Наши взгляды встретились. И я утонул в них. Несколько мгновений странный человек всматривался в мои глаза. Мне казалось, что этот взгляд проник в мою душу. И вдруг человек усмехнулся. Его лицо как бы осветилось изнутри. Это был не обычный свет! Он исходил о его лица. Создавая ореол.

Даже теперь через много лет отчётливо вижу это не обычное светящееся лицо. Я не выдержал. Опустил взгляд и склонил голову. Как и все. Стояла тишина. Люди входили в барак к нам не приближались. Молча, толпились в дальнем конце, и смотрели в нашу сторону.

Мои звериные инстинкты отметили угрозу в этом молчании и взглядах. Только несколько часов спустя понял. Толпа готова была поступить не обычно. Никто не думал о себе и своей жизни. Они были готовы ринуться на нас и на кого угодно. Даже на автоматы охраны. Разорвать и затоптать всех! Посмей кто-то не только своим действием. А даже своим словом! Или своим взглядом. Обидеть этого человека. Такое поведение разных людей очень удивило меня.

Но, ни Глеб и ни кто-либо из его окружения даже не пытались поднять глаза от пола и произнести хоть один звук. Они покорно и безропотно стояли, молчали и не шевелились. Это видели все. Почувствовал, что напряжение толпы спало. Она тоже стояла не подвижно и молчала. Внезапно понял! Эти чувство удивления испытывал и ощущал только я. Глеб и приближённые ничему не удивлялись. Вели себя естественно. И ни о чём таком не думали. Они просто стояли и ожидали, когда заговорит странный посетитель. И он заговорил! Спокойным не громким голосом:

— Мир и покой Вам! Люди добрые! Случилась беда! Господь послал нам своё испытание. Рухнувшее дерево придавило пятерых братьев наших. Двоих Господь прибрал сразу. Упокой их души! Двое отделались легко. Мелкими переломами. Их путь на земле ещё не завершился. А одному Господь послал испытание! Он изломан и умирает. На всё воля Господа нашего! Для облегчения страданий пострадавших я читаю молитвы. Но нужно помочь и плоти. Нужно промыть раны и наложить лубки. Нужна водка. Пожертвуй сын мой! Во благо ближнему и спасению своей души!

У меня внутри всё похолодело. Только тот, кто тянул срок, знает. Просить нельзя ни у кого и ничего! Что такое водка, табак и чай, на зоне? Это не просто богатство. За это убивают. А здесь простой зек в странных лохмотьях требовал водку у авторитета! Что за этим последует? Представлял.

Приближённые Глеба набросятся на просителя. Толпа набросится на нас. Толпа большая и нас просто затопчут. Порвут на куски. Это промелькнуло в моей голове. Приготовился принять свою участь. Просто так сдаться не собирался. Но было странно. Мои чувства не улавливали ни враждебности Глеба и остальных. Ни враждебности толпы. Все слушали слова этого человека. Вот говоривший человек замолчал. Но ещё несколько секунд все почтительно молчали. Словно ожидали. Не скажет ли он ещё чего? Поняли, что человек сказал всё и просто ждёт ответа. Глеб посмотрел на Фрола и кивнул.