Оранжевое небо

Насчет Азии, Африки и Южной Америки меня тоже берут большие сомнения. Очень уж там неспокойно. Все время кто-то с кем-то за что-то борется. Приедешь туда - а там переворот. И как хочешь, так и выбирайся. Деньги потратил, а ничего не повидал. С одним нашим товарищем так и было. Ему жена наказала купить полкило королевского мохера, нарядные сапожки и брючный костюм, а он вернулся с пустом. Представляете? Бедную женщину месяц отпаивали крепким настоем валерианового корня. А мужа на это время друг приютил. И тоже чем-то отпаивал.

Вот так поразмыслишь и что остается? В Антарктиде стужа страшная. Только одна Австралия и остается. Далековато, да что делать? Зато там аборигены еще сохранились. Я их, правда, тоже видел в кино. Ходят совсем голые и лохматые. И ничего, живут. И не надо им ни с портными лаяться, ни в химчистки таскаться, ни с молью бороться. Да у них не то что моли - клопов, и тех еще нету. И в Спарте не было. А вот в Афинах, кажется, уже появились. Там цивилизация достигла необходимого уровня. В общем, решено, именно в Австралию я и поеду. На большие города и пришельцев из Европы я не буду тратить время. Я сразу постараюсь вступить в контакт с коренным населением материка.

Мне давно хочется раскрыть одну тайну.

Сколько я себя помню, нам все время твердили, что наши предки дикари - влачили жизнь неимоверно тяжкую и беспросветную, что пребывали они в вечном страхе и состояние ужаса не покидало их ни днем ни ночью. Именно по этой причине они и придумали себе религию, богов, демонов, духов, дошли до колдовства и шаманства. Но вот я пересмотрел множество фильмов про современных дикарей, и - сомнение вошло в меня. Я вглядывался в лица на экране и видел в них такое спокойствие, такую безмятежность, уверенность в себе, достоинство, дружелюбие, что мне становилось завидно. Никаких следов страха или бессонных ночей. Ходят по джунглям, горам или пустыням поступью хозяев жизни и хозяев земли. Никуда не торопятся, не суетятся. Дети играют, взрослые что-то делают. Не спеша, ловко, умело. Дружно. Или ничего не делают и тоже дружно. Если же надумают веселиться, то все вместе, всем племенем и уж действительно от всей души.

После этих фильмов я начал присматриваться к своим цивилизованным собратьям, и что же? Я обнаружил, что редкое лицо не несет на себе отпечатка страха или озабоченности. И в разговорах, я заметил, постоянно сквозит какая-то тревога, ожидание неприятностей или даже опасностей. Будто ходят они по земле и все ждут, что откуда-нибудь из-за угла на них тигр выскочит или другой страшный зверь, или кирпич свалится или сосулька с крыши. Последнее очень даже часто бывает. Я сам видел одну старушку, ей на голову при мне упала сосулька, когда она выходила из булочной, она стояла и плакала, так ей было больно. Еще бы, дома-то вон какие высокие понастроили, и сосулька, пока летела, развила скорость не меньшую, чем у метеорита. А сколько еще таких сосулек висит над головой современного человека? Действительно, ходить страшно!

Так что если согласиться с утверждением, что религии сочиняют со страху, то нам сейчас самое время придумать себе религию. А она у нас не придумывается... Некогда нам. Еще что-то по мелочи - плюнуть через плечо, постучать по деревяшке, сделать крюк, если кошка перебежала дорогу, перенести с понедельника на вторник важное дело - это мы можем. Отработанные стандарты заговорных действ не требуют ни сил, ни времени, ни ума.

Однако все же не это самое скверное. Самое скверное то, что мы и ворожим-то не сами, а кто-то для нас все готовит - составляет гороскоп, сочиняет тесты, вспоминает полузабытые способы гаданий и магических заклятий. А мы на ходу подставим, сопоставим, прикинем, откинем - и побежали дальше. Некоторые в церкви стали заскакивать. Свечек понатыкают, глазки закатят в умилении - и тут же бегом из храма. Спешим, братцы, спешим! Другой бы, может, и рад остановиться, не бежать, а посидеть бы, обдумать что-нибудь нужное, важное. Но куда там! Ритм современной жизни не располагает к раздумью. Нынче только успевай поворачиваться, это тебе не австралийская пустыня и не сельва за горами - за долами.

Одним словом, тяжело быть цивилизованным человеком. Мучительно. А какая награда? Смотреть по вечерам телевизор, а по утрам пить растворимый кофе? Не из ореховой скорлупы, а из фарфоровой чашечки? И не пальцем размешивать, а мельхиоровой ложечкой? Экие, скажите на милость, радости. В конце концов, мы люди или мы клопы? К черту всю эту клоповую цивилизацию, я пошел к дикарям.

А, так вот чего я разделся! Я же представил себя вольным дикарем. И еще хотел отключить батарею и разжечь костер. Но не успел. Что-то меня отвлекло, и я позабыл. А теперь я снова в пижаме. Скинуть ее? Вообще-то в ней удобно, вполне можно жить. Пожалуй, я, когда поеду в Австралию, прихвачу с собой побольше таких вот больничных пижам и подарю их тамошним жителям. У них там нету таких. То, что туда завезли из Европы, не идет ни в какое сравнение с этими изделиями. Европейская одежда тесная, мешает свободе движений, маркая, ее надо стирать. Масса всяких неудобств. Вот аборигены и не приняли ихнюю цивилизацию. И их самих не признали за людей. Решили, что они свалились им на шею с неба. А меня примут к себе в племя, и я буду жить среди них, как свой, и душой отдохну. Говорят, они даже не знают, отчего родятся дети. Не связывают одно с другим. Это ж замечательно! Жена всегда любит тебя с полной самоотдачей, и мы ее тоже. И никогда она не ругается, ежели что. Потому что в ее представлении ты тут ни при чем.

А у нас что? Ведь у нас при этом черт знает что бывает! Жена ходит надутая, обвиняет тебя в эгоизме и скотстве, а если ее вдобавок еще и тошнит, то и вовсе житья никакого нету. "Уйди с моих глаз! Эгоист!" И не смей возражать или оправдываться. Покорно сноси оскорбления и капризы. Таковы они, цивилизованные женщины. Обидно бывает до смерти. Ой, да что говорить! Отвел, помню, ее в больницу, спрашиваю робко: чего, мол, принести? Так она как взовьется! "Не смей вообще сюда появляться!" А попробовал бы я не прийти, что б было? Конечно, я пришел, принес всяких там соков, сырков, булочек. Приняла, съела. Записочку прислала. "Спасибо, милый. Как хорошо, что уже все позади! Чувствую себя сносно. Подробности дома. Целую. Твоя..." Вот так. Я записочку в руке зажал и дома целый вечер ее перечитывал. Все обидные слова позабыл. Когда домой обратно вел, сиял, как дурак. И она тоже улыбалась мне нежно и ласково, будто я никогда и не был разгильдяем и эгоистом.