Принцип "Земля" (СИ)

   - Давно не объявлялись новенькие!

   - Не известно, что лучше, - ответила Ванесса. - Как объявится какой-нибудь ненормальный.

   Но разговоры становились все короче. Люди совершенно чужие. Общих интересов нет. Дежурные темы уже исчерпаны. Сказывался так же и языковой барьер - с одинаковым родным языком были только Эмили и Рилей.

   Но Эмили не хотелось общаться с этим аборигеном. Деви была не сильно разговорчивой, а Ванесса английский знала не на столько, чтобы беспечно болтать. Она все-таки была канадской француженкой. И этим все сказано. Квебек! Она так сильно этим гордилась, что Эмили даже не захотелось пытаться говорить с ней на французском, который Эмили немного знала.

   "Многие европейцы знают немного какой-то другой европейский язык, - в очередной раз думала она. - А я вот не тот выбрала. Нужно было учить португальский, или итальянский. Сейчас могла бы разговаривать с этими двоими. Впрочем, и испанский бы подошел. Эти три языка вроде сильно похожи. А французский отличается сильнее, особенно на слух".

   Для разнообразия они всей компанией перемещались с места на место: за другие столы, к окну, на кухню...

   Пытались даже спуститься на этаж ниже через окно. Но никаких подручных средств не нашли. Простыни в комнатах показались настолько тонкими, что никто не решился на них спускаться, хотя игру на перетягивание каната они вроде выдержали. А собрать достаточное их количество для крепости не смогли, так как для этого нужно найти много открытых комнат, но никто не помнил, где искать свою. А может, не хватило отчаяния еще и из-за боязни спуститься и остаться там. Здесь какая-никакая, а компания. Уже все-таки своя. А там?

   Так они прожили еще два голода. К окончанию второго по звукам в коридорах нашли еще одного свеженького.

   - Внешне он ближе всего к тебе, Рилей. Может, он африканец. Да. Но ты австралиец, - рассуждала Эмили. - Ну, попробуй познакомиться.

   - Да ничего у него не получится, - заранее сдался Витале. - Посмотри на него, он же араб.

   Араб действительно не понял диалекта Рилея. Перепробовали еще несколько языков, но неожиданно незнакомец сказал:

   - Жьмапэль Мусъаб.[(франц.) Меня зовут Мусъаб.]

   - Бо! Кельжуа! Ильсэпарлефрансэ! [(франц.) Какая радость! Он говорит по-французски!] - воскликнула Ванесса. - Его зовут Мусъаб. Он говорит по-французски. Какая же это прелесть! Наконец-то здесь будет с кем поговорить, - тараторила она вперемешку на французском для себя и на английском для остальных.

   Незнакомец оказался тунисцем, где, как и в большинстве бывших колоний, уживаются два официальных языка. Его взяли под ручки и понесли в трапезную. Застольных разговоров на этот раз хватило. А после продолжительного банкета сытые желудки отвоевали себе ресурсы тел, и всех сморило в сон.

   И снова наступило утро, точнее можно было бы так сказать, если бы что-то изменилось за окном. Но там были все те же надоедливые непонятного цвета сумерки. Календарное утро определялось только ощущением пробуждающейся бодрости после хорошего отдыха.

   - Поздравляю вас, господа, - как-то сказала Эмили. - У нас появилась вторая единица времени. Мы здесь находимся шесть голодов или две дрёмы.

   - А почему шесть голодов? - озадачился Витале. - Мы уже шесть раз ели? Кажется, меньше.

   - Ну, у нас между попытками поспать, а по сути мы только дремали, получилось по два голода.

   - Не скажите, не скажите! Я спал почти нормально, - признался Тадеу.

   - Тебе везет больше, чем другим, значит. Ты почему-то не ощущаешь засады, в которой оказался, - продолжала Эмили. - Плюс непосредственно сон, у некоторых, - она улыбнулась Тадеу. - Многие дремали. Отсюда я взяла название. Можете придумать другое. Сон можно приблизительно по времени приравнять к одному голоду.

   - Диалектика! - восхищенно сказал Витале.

   - Схоластика! - возразила Эмили.

   - Заумно вы как-то говорите! Будете нашими мудрейшими из мудрецов, - сказала Ванесса.

   - Тогда уж звездочетами, - засмеялся Витале.

   - Только звезды в местных сумерках, кажется, так и не появились, - улыбнулась Деви.

   Стали чаще всматриваться в окна, в поисках новых контактов. И даже звали людей с других этажей. Где-то далеко внизу, они увидели, кто-то все-таки спускался по простыням вниз. А висячая лестница так и осталась висеть. Но у тех был больше стимул. Они спускались с одного их первых этажей на землю.

   Из увиденного сделали вывод, что там должно быть уже больше людей, раз они смогли связать такую длинную веревку.

   - Или там просто оказалось много незапертых помещений. А у нас всего одно, - предположил Тадеу.

   - И они тоже смогли найти общий язык, - продолжила цепочку предположений Эмили.

  *

   Неоднократно возникавшие возгласы: "Нужно что-то делать!", "Сколько можно сидеть, сложа руки?" заканчивались отсутствием идей. Были даже попытки во что-то поиграть, чтобы скрасить быстротечность возникавших разговоров. Но отдых, при полном отсутствии перспективы даже на ближайшее время, казался скорее работой.

   Эмили снова задумалась над темой разноязычности и многонациональности. И зациклилась на ней. Но не она одна. Тадеу, обиженный тем, что его с трудом понимает только один Витале, но он не всегда переводит общие разговоры, ведущиеся на английском, тоже думал об этом.

   - Заметьте, - сказал он, обратившись к Витале с просьбой перевести. - Вот нас уже восемь. И мы все из совершенно разных регионов, говорим на разных языках, я имею в виду родной. Разные по профессии. Кстати, Ванесса, ты чем занимаешься? - не упустил он момента обратиться к ней.

   А чтобы с прицелом на будущее сократить дистанцию, Тадеу со своим стулом втиснулся между Ванессой и Витале, обняв их как друзей детства за плечи.

   - Я пою в театре, - ответила она. - А что?

   - Да просто.

   - Мы уже один раз пытались понять, какова же цель нашего здесь пребывания, - перехватила инициативу Эмили. - Возможно, нас что-то, например, профессия, объединяет? А ты Рилей?

   Тадеу, впрочем, в данный момент не огорчился по поводу встревания Эмили. В промежутках, когда Витале ничего не переводил, он что-то нашептывал ему на ухо, кивая при этом в сторону Ванессы.

   - Строитель, - сдержанно ответил Рилей.

   - Жилье, дороги...? - поинтересовалась Эмили.

   - По-разному, - с ностальгией сообщил тот.

   - А ты, - обратилась Эмили к арабу.

   Мусъаб сказал, что он подрабатывал водителем такси. Смутные пояснения на вопрос, чем же он занимается в свободное от подработки время, навели на его смуглую личность дополнительный налет и лишнюю настороженность окружающих.

   - Хантай и Сай отпадают. От них мы ничего не добьемся, - снова переключился на общую тему Тадеу. - Итого?! - Он вопросительно посмотрел на остальных.

   - Ты хочешь сказать, что между нами нет ничего общего, - закончила его мысль Эмили.

   - Совершенно ничего! Отсюда вопрос! Заче-ем?! - продолжил Тадеу и вернулся к уху Витале.

   Эмили прищурилась, глядя на это.

   - Добавим сюда еще тех троих, что мы видели в окне ниже, - вспомнила Деви. - Никто из них не был как мы.

   - У меня в голове возникает только одна мысль по этому поводу! - сказал Витале.

   - Ты увидел между нами связь? - удивилась Ванесса.

   - Каждой твари по паре! - выдал на-гора Витале.

   - Зашибись вариант! - воскликнул Тадеу. - Только даже по паре-то нету!

   - Для тебя еще не все потеряно! - ехидно заметила Эмили. - Комнат ты сам можешь предположить сколько здесь. Нас еще недавно здесь было четверо.

   - А может не для меня?! - подмигнул ей дерзким взглядом Тадеу.

   - Есть еще один вариант! - предложила Ванесса. - Мы все участвуем в каком-то новом невероятном реалити-шоу!

   Она даже воодушевилась при этой мысли, словно она мечтала об этом, и вот оказалось, что это та самая мечта.